Дни Самайна

Совершенно неожиданно дождь прекращается. Серые клочья облаков уносит ветер, и вот уже солнце заливает ярким светом зеленые луга, простирающиеся по обе стороны дороги. Как на открытке. Не хватает только овечек и пастуха с дудочкой.

Не может быть. Овцы. В состоянии, близком к панике, Анна крутится на сидении, высматривая необходимого для полного совершенства пастуха, и облегченно вздыхает, убедившись, что его таки нет.

– Это у вас пройдет, – посмеиваясь, говорит Дэймон. – Ирландия прекрасная страна, но в ее красоте нет ничего, вызывающего умиление. Это страна, где по ночам кричат бан-ши [11] , где жители деревень подвешивают над дверным проемом ветви бузины и рябины, а в колыбель с новорожденным непременно кладут предметы, сделанные из железа.

11

Буквально «женщина из сидов». В ирландской мифологии сверхъестественное существо в облике прекрасной женщины, чье появление предвещает смерть.

Декорировать ветвями рябины окна и двери «Сокровенной Розы» хозяева, по-видимому, сочли неразумным (престиж и все такое), зато рябина в достаточном количестве произрастает в парке и вокруг дома. Теперь понятно, почему. Пусть на дворе двадцать первый век, но вы же в Ирландии, друзья мои. Чтобы понять ирландца, нужно родиться ирландцем. Страна, где по ночам кричат бан-ши…

– А вы их встречали? – спросила Анна, чувствуя, как забилось сердце.

Дэймон глянул на нее краем глаза.

– Кого?

– Сидов. Детей богини Дану [12] .

Он вел машину, не отвечая на вопрос.

– Неужели нет? Ни разу и ни одного?

– Это слишком дорого обходится, – пробормотал он, крепко сжимая руль.

– Но вы верите в их существование? – не отставала Анна.

Охватившее его волнение слишком очевидно. И должно иметь причину.

– А вы верите в Иисуса Христа? – спросил он с неожиданной резкостью.

– Да, верю.

– Но вы же его не видели, правда?

12

Богиня, давшая имя целой группе богов и названная их матерью, подобно египетской Нут или семитской Иштар. Возможно, она родственна богине Ану, которую Кормак описывает как mater deorum hibernensium (буквально «вскормившая богов»).

– Правда.

– Так что же заставляет вас верить?

Хрестоматийный вопрос, на который, несомненно, существует такой же хрестоматийный ответ. Только это глупо – говорить на языке Закона Божьего с человеком неизвестного тебе вероисповедания, с которым знакома всего лишь несколько часов. Что ж, придется довольствоваться тем, что имеешь.

А что ты имеешь, безответственная женщина? Стремительно назревающий роман с каким-то местным сумасшедшим – роман, совершенно не нужный ни тебе, ни ему. Ночные крики сбежавшей любовницы. Туманные намеки горничной и хозяйки отеля. Догадки, предположения… Фантазии, будоражащие твой праздный ум.

Глава 2

Стоя перед зеркалом, Анна вдевает в уши золотые серьги, подаренные Константином, и вспоминает вчерашний ужин с Дэймоном. Его негромкий смех, быстрые внимательные взгляды исподлобья, интимное «slainte!» [13] , как будто «люблю!»… Что за чушь лезет в голову. Только вчера уехала Шэннон, а до нее наверняка были еще десятки других. Если не сотни. Парень с такими внешними данными и таким банковским счетом (простая наблюдательность – его же собственное выражение) может позволить себе менять подружек так же часто, как женщина меняет колготки.

13

Будем здоровы! (ирл.)

В то время, как ты, дорогуша… Анна окидывает себя придирчивым взглядом и украдкой вздыхает. Ты не красавица и никогда ею не была. Обыкновенные русые волосы до плеч, обыкновенные карие глаза. Зубки могли бы быть и поровнее, волосы погуще. Единственное, что тебя спасает – это голос. Об этом тебе говорили неоднократно. Медлительный, через чур низкий для женщины голос, которым ты, сознавая его исключительность, научилась пользоваться еще в школьные годы.

Почему ты молчишь? Почему, Анна? – приставал к ней Дэймон на обратном пути из Дублина. Поговори со мной. Он хотел снова и снова слышать ее голос. Он просил об этом. Так же, как и все остальные.

Несс, пришедшая, чтобы поменять постельное белье и убрать в комнате, терпит изо всех сил, но надолго ее не хватает.

– Вы ездили в Дублин, мэм?

Ей, как и всему персоналу отеля, доподлинно известно, что Анна ездила в Дублин вместе с Дэймоном Диккенсом на его громадной американской машине.

– Да, Несси, ездила.

– Хорошо провели время?

– Да, спасибо. Очень хорошо.

Несс сосредоточенно полирует тряпкой поверхность тумбочки.

– Знаете, мэм, это, конечно, не мое дело, но… – Она запнулась. – Вы с ним поосторожнее, честное слово. Я девушка простая, в июне школу закончила, а в колледж только на будущий год думаю поступать, но есть кое-что, в чем я понимаю лучше вас, потому что я родом из этих мест, а вы – приезжая.

– Быть с ним поосторожнее? – Анна медленно повернулась, не зная, смеяться или сердиться. – О ком ты говоришь?

Несс молча указала пальцем на стену.

Будто бы положил на него глаз кое-кто из знати…

– Тебе не очень нравится мистер Диккенс, правда? – улыбнулась Анна, разглядывая круглое симпатичное личико, усыпанное веснушками.

– Как раз наоборот. – Несс решительно тряхнула головой. – Очень даже нравится. Но вы мне тоже нравитесь, мэм, и я должна вас предупредить.

– О’кей. Считай, что ты меня предупредила.

– Не ходите с ним к Бругу [14] . А в дни Самайна вообще никуда вместе с ним не ходите.

– Ладно, если ты объяснишь, почему.

– Он… – Несс хмурилась, кусая губы. – Ну, как бы вам сказать…

Положил на него глаз кое-кто…

Анна решила на время забыть о приличиях.

– А что ты вообще о нем знаешь?

– Не очень много, мэм, если честно. Знаю, что он ирландец только наполовину. Что он в родстве с нашей семьей. Что приехал в Ирландию из Соединенных Штатов, да так здесь и остался.

14

Легендарный Сид Энгуса Мак Ока на реке Бойн (Боанн), который размещался на месте храма солнца, датируемого III тыс. до н. э. и в настоящее время известного как Нью-Грейндж.

– А чем он зарабатывает на жизнь?

В самом деле любопытно, какую работу мог найти американец в Ирландии, при том, что она не требует ежедневного пребывания на рабочем месте и, судя по всему, хорошо оплачивается.

– Он художник, мэм. – Нэсс понизила голос, как будто разглашая какую-то страшную тайну. – Очень хороший художник. У него есть агент в Калифорнии, который продает его картины. А одну из своих картин он подарил Мэделин на Рождество, и теперь она висит у нее в офисе. Могу показать, если хотите.

– Ты хочешь сказать, он знаменит?

– Знаменит или нет, не знаю, – пожала плечами Несс, встряхивая одеяло. – Только в деньгах он не нуждается.

Что верно, то верно. Часы, болтающиеся на его узком запястье, тянут как минимум на десять тысяч евро. Тонкие рубашки, обувь отличного качества.

– А с чего ты взяла, будто кто-то из старейших… ну, приметил его. – Анна умышленно повторила слова самой Несс. – Положил на него глаз.

Лицо Несс на мгновение сделалось непроницаемым, отчужденным – вспомнилась реакция Константина. К тому же, Анна знала, ирландцы вообще неохотно говорят с чужаками о делах дивного народа, незримо присутствующего в их повседневной жизни, несмотря на всеобщую христианизацию.