ДНК Америка

– К каким?
– уточняет он.

– Ну, обычно это влияет на психику. Смотря, какая часть, пострадала больше всего. Может даже быть, что они потеряют чувствительность, движение или зрение…. Если бы, хоть немного понимать что им ввели, то сказала бы больше. Но это только предположения. К тому же, я не понимаю что это у вас за транс такой, который сохраняет тело в прежнем виде, не нарушая его оболочки, даже при лишении поддержки, необходимыми, питательными веществами!

– Этот транс, как защитный барьер нашего тела, - объясняет Крейвен. – Мы впадаем в него при огромных повреждениях в организме, и пока тело не восстановится для поддержки всех органов, мы находимся в таком положении.

– Хочешь сказать, что после восстановления нарушенных функций Италия и Дания придут в себя? – удивляюсь я.

– Думаю да. У нас еще не было таких ситуаций, чтобы калечили изнутри, поэтому не могу ничего утверждать.

– Ну, в принципе, вполне логично! – осеняет меня. – Нервная системе каждого человека, самое сложное что есть. Восстановить её клетки не возможно. Но вы ведь не обычные парни, да, - улыбаюсь. – И откуда ты знаешь так много про транс? У вас уже были случаи?

– Почти каждый из нас впадал в транс и не один рас. За столько лет перебивание в разных лабораториях, нас воспитывали по-разному и постоянно калечили. Меня должны были убить, потому что, после того как я взбунтовался, разнес половину подземельной лаборатории, меня сильно избили. Несколько органов превратились просто в мякоть. Я впал в транс и пробыл в нем три месяца, пока полностью не восстановился. После этого транса, я начал вспоминать свое детство. Думаю этот транс, вылечил некие поврежденные области моих мозгов. Ведь для меня все стало по-другому. Я захотел свободы, на что подстрекал остальных. Но после того как каждую неделю, в течение полугода, ко мне приходи и избивали до потери сознания, что в нашем случае почти не возможно, я потеря все надежды. Пока ты не появилась в моей камере…, - с теплотой добавляет он.

– О Господи! – вылетает у меня хрипло. На глазах выступили слезы. Как представлю, через что им пришлось пройти, сердце болит.

Крейвен обнимает меня успокаивая.

– Прости, не нужно было тебе этого говорить.

– Нет, все нормально, - отвечаю, успокаиваясь. – Мне просто обидно за вас. Я рада, что вы освободились. Теперь у вас начнется новая жизнь. Там, куда я хочу вас привести, очень красиво.

– Расскажи мне о том месте? – просит Крейвен. – В интернете ничего не написано про твой дом, только про город Рахов.

– Про мой дом, ты там ничего и не найдешь. Эта частная собственность и к тому же малоизвестная точка. В интернете пишут, о чем-то значимом. Например, про целый город, известные места. Но там самое лучшее место, - закрываю глаза, ложу голову ему на грудь и мысленно перемещаюсь домой. – Дом построен на небольшой равнине, ведь это у подгорья горы Драгобрат. Там много зеленых просторов, но вся остальная наша территории сплошные склоны, холмы и выступы. Вокруг хвойный лес. Ниже по склону река Черная Тиса с кристально, чистой водой. Вокруг тишина, покой и много разных животных, на которых можно наткнуться почти каждый день.

Крейвен, сжимает, меня сильней, глубоко вдыхая. Ему понравилась картина, которую я описывала. Это ощутимо.

– Я уже хочу туда, - говорит он. – То, как ты рассказываешь об этом месте, действительно делает его волшебным. Только если к нему добавить еще и тебя, лишь тогда это будет самым прекрасным уголком мира!

Улыбаюсь и целую его. Ну, разве он не милый? Ну, просто нельзя не влюбится!

Мы разговариваем так некоторое время, и я проваливаюсь в глубокий сон.

Утром меня ожидает прекрасный завтрак в постель. Правда, опять мясо, только отбивная. Так же огромная чашка кофе и пару тостов. Съедаю это все, принимаю душ и так, в нижнем белье, приступаю к документам.

За все эти дни, разобрала почти половину документов. И честно, потеряла почти все надежды. Но видимо Бог, увидел мои старания, и, то, что мои руки скоро опустятся, решил поддержать меня. Ближе к обеду, в мои руки попадает конверт без адресов, только имя Лилии Сергеевны. Воротит от него, но чувствую что это важное письмо.

Оно открытое и толстое. Достаю из него пару листков с распечатанными таблицами и фотографию. Фотография видимо лично для Лилии Сергеевны. На ней какой-то дед с усами, с небольшим животиком и в белом халате. Его рука поднята вверх, как будто в приветствии. Губы растянуты в улыбке и пол лица, закрывают большие очки. Ну, точно протеже Лилии Сергеевны! Отлаживаю эту не нужную мне находку и рассматриваю таблицы.

На одном листе все в мелком шрифте. Большая таблица, пронумерована сверху вниз от одного до тридцати. Вверху, разделено на три отделения, каждое из которых имеет разный цвет: зеленый, желтый и красный. В этих цветах номера и цифры. Присматриваюсь и не сразу понимаю, что это группа крови. В зеленой отделении, под номером шесть, стоит один минус. Желтый – номер девятнадцать, два плюс и красный, номер двадцать четыре, четвертая плюс. Ниже, в каждой из тридцати пунктиров, отмеченные измерения общего анализа: MCV- средний объем эритроцита, MCH – среднее количество гемоглобина в эритроците, MCHC – средняя концентрация гемоглобина в эритроците, Ht (HCT) - гематокрит, ЦП – цветной показатель и СОЭ – скорость оседания эритроцитов. Это я знаю и узнаю везде не вооруженным взглядом. В этом случае эритроциты показывали от 3,5 до 5,6 на тысяча двенадцать клеток на литр. Концетрация гемоглобина в крови составляла 110 г/л, почти у каждого из даных женщин. И меня осеняет догадка, что это анализы беременных женщин, расписаны за прошедший месяц.

Осматриваю второй листок, ищу подсказку или подтверждение, но там ничего кроме еще одних показателей. Меланхолически пересматриваю каждую строку и ничего! Нет никакой зацепки! Стоящая это информация или нет, я не знаю?! Но анализы как у беременных женщин, гемоглобин пониженный, гормональный сбой. Но ведь такие анализы, могут быть и в простых, больных людей. Не могу понять к чему эти отчеты? Они повязаны между собой? Или это просто какой-то знакомый Лилии, выслал анализы своих родственников, для помощи по знакомству. Тогда возникает вопрос – для чего брать анализы каждый день, если это не испытательный проект? А листы вполне похожи не ежемесячный отчет!

Падаю спиной на кровать, стараясь побороть дрожь в теле и руках. Сама мысль о наводке, сводила сума. Но нужно больше доказательств! Прокручиваю все в голове, обдумываю и стону от безысходности. Лежу так несколько минут, потом вскакиваю и смотрю на фотографию. Тогда я, не обратила внимание на фон, но сейчас всматриваясь, вижу за спиной мужчины, огромное металлическое строение. И я понимаю, что узнаю его. Где-то мне оно уже встречалось. Такое трудно не заметить!

Вскакиваю с кровати и бегу в низ, так в чем была - в лифчику и трусах. Забегаю в гостиную, выхватываю из рук Крейвена свой ноутбук и бегу обратно наверх. Слыша при этом только его рык, ведь я почти голая. Все смотрят на меня как на прокаженную, и Ли в том числе. Потом видимо она понимает мое состояние и, вскакивая, несется следом.

Забегаю в комнату, падаю на кровать плашмя, открываю ноутбук и печатаю в поисковой строке: «огромное металлическое строение». Это все что я знаю. Но мне сразу высвечиваются картинки, фотографии того, что мне нужно.

Огромное металлическое строение – это тайный объект «Дуга» в Чернобыле, построенный после аварии на ЧЭС. Все что о ней известно, это то, что на это сооружение потрачено полтора миллиарда долларов и служит оно, как космическая антенна. Эти объяснения дало само правительство, на постоянные вопросы СМИ, но на самом деле ничего так и не известно.

– Что там? – вдруг слышу голос Ли.

Поворачиваюсь и вижу её возле кровати, тяжело дышащую Ли, за ней в дверях все мужчины. Видимо они почувствовали по мне, что я нашла что-то. Халик, Крисчен и Крейвен самые первые. Все смотрят на меня с надеждой. Подымаюсь с кровати, набрасываю на себя халат и смотрю на Ли.

– Ты знаешь группу крови своей сестры? – спрашиваю.

Конечно, это мало что говорит, но все же, будет некое подтверждение, если совпадет с одной из трех.

– Четвертая плюс, - шепчет она, и мое сердце пропускает удар.