ДНК Негодной Крови

Вообще-то следователь Феррари в данном случае действительно сделать ничего не мог. А вот судмедэксперт Доу — мог. Не то что бы он воспылал желанием помочь неизвестной стрждущей душе или пытался чего-то там доказать своей жене. Нет, ему ужасно захотелось провентиллировать саму возможность обмана ДНК-теста, хотя он понимал, что юридических оснований для расследования в данной области у него почти нет. Но тут ключевое слово «почти» — ведь любой эксперт по натуре своей горит внести посильный вклад в развитие мировой криминаллистики, а Бюро подобные копания обычно поощеряет. Хотя тоже часто неофициально. Как бы там ни было, но выйдя после праздников на работу, Доу дал делу номер и ведылил в производство по разделу «коллатеральные расследования в методических целях», ну что-то около «совсем не важное, в личное время». Одно преумущество — на такую науку можно без оглядки тратить казённые ресурсы, в разумных пределах, конечно.

Прежде всего Айван Доу заказал полную копию дела, а потом «засупинил» все медицинские и лабораторные протоколы. Так как запрос был не срочный, то самих бумаг пришлось ждать неделю, а когда те наконец пришли, то оказались удручающе правильными, подкопаться не к чему. Но всё таки доктор Доу — Шеф-Депьюти, а значит кое-какая власть над районными лабораториями у него имеется. Задача простая — забрать весь материал себе на повторное исследование, но так, чтоб не поругаться с местными. Выглядеть эсс-холом (assholeбукв. дырка от задницы, типа «козлёл» по-русски ), способным пристебаться и до столба, среди коллег ему не хотелось. Он заказал из архива журнал-подшивку последних сертификационных инспекций и нашел интересный пунктик — настенный термометер-регулятор в лаборатории, где тестировалась кровь доктора Лейдена не был калиброван. То есть микроклимат там регулировался самим лаборантом по критерию «жарко-холодно», а не электроникой, выставленной на «стандартные условия». Сказалась ли эта мелочь на точности тестов? Конечно же нет! Реакции то идут в закрытых термостатах, где и одна десятая градуса считается недопустимым отклонением. Такой «вопиющий» факт на суде любой адвокат в унитаз спустит, однако формальный повод на повторное исследование имеется. Доктор позвонил в эту лабораторию, оказывается, что термометр так и не починили, тоже сочли мелочью. Тогда он заранее успокоил коллег, что придет запрос с его конторы, только пожалуйста, никаких дисциплинарных акций — всё это только науки ради, материал по такому-то делу перешлите в Сакраменто, а терморегулятор микроклимата всеже требуется откалибровать до следующей инспекции.

Вскоре беленький микроавтобус с животрепещущей надписью «Каунти Коронер» (районная труповозка ) привез дымящееся пластмассовое ведро, портативный сосуд Дюара, где в жидком азоте плавало несколько пробирок — кровушка доктора Лейдена, кровушка Джессики и интимное содержимое ее несчастной пиписьки. В герметичной прозрачной коробке, заполненной аргоном, (инертным газом, чтобы снизить естественное окисление), по кулечкам разложена ее одежда, вот знаменитые трусики, вот пленки-липучки, волосы и другие пробы. Сверху лежит конверт с поляроидными фотографиями ее срамного места во всей красе. Техник расписался в формах приема/передачи вещдоков и утащил всё это добро в холодильник. Пробирки выловили, подписали новые номерные бирки и на длинных нитках, словно удочки, тут же закинули в настоящий Дюар — двухметровый котёл с легонько кипящим жидким азотом. Всяких проб в таких котлах — тысячи, на морозце, когда воздух жидкий, их сохранность гарантирантирвана на века. Впрочем этим лежать не долго.

На следующий день доктор Доу позвонил жене, мол вернется поздно, а когда та стала высказывать законное неудовольствие, то парировал, что остаётся на работе воспитывать в себе христианскую благодетель и искать правду обездоленным по ее же просьбе. Жена ретировалась, пожелав, чтоб тот искал правду не позже девяти, а вернувшись домой не гремел посудой, как слон в посудной лавке — дети уже будут спать.

Начнем с разморозки образцов, и сразу глянем — кровь ли это. А то ведь бывают случаи, когда вместо крови кэтчуп исследуют… Палочкой с малюсенькой ватной головкой коснёмся края пробирки и сразу капнем обычного фенолфталеина — ого, какая розовая, значит тут есть двухвалентное железо, первейший и надежнейший признак крови. Хотя не 100%-й. Не поленимся — делаем мазок пропускаем через «Хематик», аппарат моментальной прокраски, и под микроскоп. Ну кровь… Чего тут смотреть, только время терять… Хотя стоп! Вот это кровь Джессики — ее эритроциты разорваны так называемыми криолитами — малюсенькими ледяными сферами, образующимися при быстром замораживании крови. В данном случае совершенно нормальный и ожидаемый феномен. А вот кровь доктора Лейдена — у него эритроцит практически невредим! Быть такого не может — обе пробирки одинаково швырялись в жидкий азот, а значит клетки получили идентичный термошок. Такое возможно только в одном случае — кровь доктора Лейдена была обработана криопротектантом, специальной добавкой, сохраняющей клетки при замораживании. Для верности доктор Доу посмотрел образцы под сканирующим электронным микроскопом и тщательно задокументировал найденные факты.

Получается абсурдная ситуация — криопротекция используется только в крупных банках крови, где на длительное хранение ее закладывают десятками тонн. После разморозки из нее поэтапно выводят криопротектант, и лишь потом передают в клиники. В вене кровь с криопротектантом оказаться не может в принципе — это верная смерть. И еще один фактик — перед заморозкой из крови удаляют жидкую плазму, а потом отделяют белые клетки — у всех компонентов способы криопротекции да и сами температуры хранения абсолютно разные. Однако в вене у доктора Кроу оказалась цельная криопротектированная кровь. Два раза невозможный абсурд!!! Дело становилось интересным. Так, всё на анализ — полная биохимия и токсикология. И по материалу потерпевшей, и по подозреваемому. А теперь бегом в машину и по газам навстречу ужину (не как слон в посудной лавке), а потом еще надо умудриться залезть под женкин бок, да так чтоб, её не разбудить — время то полуночное, а творить добро было наказано до девяти.

Вот и анализы готовы — в крови доктора Лейдена полно цитрата, поливинилпирролидона и обычного глицерина, консервантов с криопротекторами. А в крови Джессики — верседа. Наверное, что такое версед, российские медики не знают, хотя может слышали об его синониме — мидазоламе гидрохлориде. Лекарство это такое, американский транквилизатор из группы бензодиазепинов ультракороткого действия. И пожалуй самый сильный из этой группы. Вообще-то судмедэксперт здесь рабирается немногим больше, чем свинья в апельсинах — ну там обрывки знаний из области фармакокинетики с фармакодинамикой вкупе с судебной токсикологией составляют весьма интересную, но длёкую от клинической фармакологии, кашу. Чего тут требовать, если любимое лекарство для «больных» доктора Айвана — формалин. Поэтому пришлось к работе привлечь добровольного осведомителя.

Ванька позвонил в клинику к жене и попросил поговорить с ее анестезиологом. Тот уже много лет давал наркозы на амбулаторных операциях (выполняемых в один день без госпитализации) и уж в таких делах рабирался. Услышав слово «версед» тот засмеялся в трубку — да самое его любимое лекарство для премедикации, «успокоения» клиента перед операцией, хотя это далеко не наркоз. Например он сам им вовсю пользуется по просьбе Ванькиной жены — та детский ЛОР, и ей ужасно не хочется травмировать своих маленьких пациентов жуткими воспоминаниями о выдираемых ею гландах и аденоидах. Так вот после строго выверенной дозы верседа, ни одно дитё ничего не помнит! Помнит, как папа с мамой везли к доктору в машине, а потом воспоминания начинаются с родной кроватки, где родители пытаются пичкать чадо замороженным педиалайтом, чтоб прооперированное горло не болело. А что было между этим — форматированный харддрайв, провал во времени. Но не у всех. Может полпроцента, может меньше, сохраняют в памяти какие-то весьма яркие переживания. Так, с верседом всё стало на свои места.

Затем Ванька порылся в своих визтных карточках и позвонил другому «добровольному осведомителю» — трансфузиологу и мультимиллионеру доктору Протакису. Старый грек владел не много ни мало знаменитым «Плазма-Центром», здоровым, похожим на завод зданием, что на Фолсом-Бульваре недалеко от корпусов «Интела». Такое соседство добавляет «модерновой хайтечности» в это, по сути инженерное, но номинально медицинское хозяйство. Помните в СССР были самые забитые стопроцентно безвяточные медицинские специальности — трансфузиолог, врач-лаборат, серолог-иммунолог, биохимик… Сидели себе бедняжки в рванных халатах за 90-110 рэ. Ага, в Штатах дело совсем наоборот — многие кардиохирурги голытьба по сравнению с ними. Я имею в виду тех, кто владеет банками крови и такней. Эти торгуют человеческим телом вполне легально, и запчасти у них — от разных хрящей-сухожилий и роговицы, или там сердец-почек, до костного мозга и самой обычной донорской крови — ой какие дорогие! Например у Протакиса есть свой здоровый самолет. Он правда на нём не ради удовольствия летает, а всё ради тех же денег — эта летающая криолаборатория шныряет по странам, от Китая до Нигерии, где кровь подешевле. Кстати, на Россию такие рейсы тоже бывают — как танкер с нефтью, туда порожняком, оттуда с товаром, а «сливной причал» всё в том же Сакраменто на на авиабазе Мэйзер. Но есть и местные «месторождения» — морги. Свежезаготовленная трупная кровь ничуть не хуже донорской. А еще каждый получающий водительские права в США отвечает на такой коротенький вопросик: «в случае смерти, согласны ли вы пожертвовать свои органы для пересадок?», и ответов «да» в этой графе хватает. Поэтому со скромными работягами холодных казенных моргов у богатея Протакиса самые тёплые и дружеские отношения. Уж если им чего потребуется, то он в лепешку разобьётся, но сделает. Сейчас доктору Айвану требовался чистый пустяк — информация. Не заказывал ли некто Пол Лейден или кто другой из Плэйсер Каунти у него цельной, но криопротектированной крови? Душечка Протакис грозится перевернуть всю свою документацию со дня рождения знахаря Гарвея, открывшего в средние века кровобращение. В трубку слышно, как он орёт об этом своей секретарше.

К вечеру Айвану в офис пришел факс из «Плазма-Центра» — копия документа, заказного ордера на фунт цельной крови определенной группы и резуса, стабилизированной для длительного хранения в простой морозильной камере. Цель — научные исследования. А вот и накладная — на ней здоровый штамп «Не для клинического использования». А вот и счёт оплаты заказа. Снова звоним Протакису с единственным вопросом — сохранился ли витнесс-сэмпл? Это так называется малюсенькая пластиковая пробирочка, куда берется всего полкубика цельной крови для бессрочного хранения — чтоб потом не было претензий к банку, что кого-то там чем-то заразили. Обижаете, ну какой вопрос — конечно же витнесс-сэмпл есть! За кого вы нас принимаете? Тогда дело за малым — сейчас к вам поедет машина «Коронер-инвестигэйшин» с технарём в области медкриминалистики. Под акт возьмем из этой пробирки одну десятую миллилитра. А вы пока найдите документ о происхождении этой крови.

Наконец пробирочка-лилипутикв руке Айвана Доу. Маленький красный шарик на донышке. А вот и отпринтованный сертификат происхождения, компьютерные распечатки анализов (уж такое в бумажно-макулатурном виде хранить точно смысла нет). Кровь взята у анонимного донора около года назад в Порто Сегуро, затем передана в банк крови «Красного Креста» в Рио де Жанейро, и лишь затем перекуплена «Плазма-Центром». Так бразильская кровь очутилась в Штатах. Уже в Америке повторно проверена на малярию-СПИД-гепатит-сифилис и прочая… К клиническому применению забракована — не прошла протеолитический тест на устойчивость мембран. Наверное у донора обострение панкреатита, недавно перенесенный инфаркт или скрытый филляриоз. Кровь в принципе годная, но ну ее на фиг — списана на переаботку, а по случаю подвернувшегося заказа «грубо консервирована с заморозкой» и продана для лаборторных исследований. Правда остается одно «но» — кровь продана задолго до того дня, как доктор Лейден Джессику трахнул. Если трахнул. Будет готов ДНК-тест, тогда узнаем.

Прошли дни. Вот и ДНК-тест готов. Кровь анонимного бразильского донора и кровь доктора Лейдена совпадают полностью — вероятность случайного повторения кода 1 к 8 000 000 000 для белых, один к 2-м миллиардам для черных, один к миллиарду для латинос. Доктор Лейден белый. Может он прошлым летом инкогнито в Порто Сегуро отдыхать летал, да там поиздержался и решил анонимно сдать поллитра крови баксов этак за пять? Что-то не верится. Айван набирает номер мобильника своего дружка Скотта. В трубке «хеллоу» и чавканье — Феррари трескает свой ланч. Пожелав ему приятного аппетита, Ваня доложил, что через полчаса приступает потрошить разложившегося трупака, которого Скотт выкопал сегодня утром на свалке. Скот откусил кусок от чего-то сочного, и мямля набитым ртом, выразил желание присутствовать на таком интересном мероприятии. Тогда Ванька намекнул, что их неофициальное дело об изнасиловании тоже разгадано, и разгадано в пользу потерпевшей. В тубке опять послышалось удовлетворённое мычание, на этот раз куда более оптимистичное.