Дно разума

– Тебе это нравилось?

– По правде, не очень. Чего тут хорошего. Украл, выпил… Украл, выпил… Но ничего другого я не видел. Еще пацаном был, когда начал карманы гражданам чистить.

– А вот скажи, Юра, неужели и у остальных уголовников столь же беспросветное существование?

– В смысле?

– Ради чего они живут?

– В основном все ради одного – добычи. Хапнул, а потом гуляешь в кабаках.

– И все так?

– Типа того.

– Значит, живут одним днем.

– Ага.

– А не встречал ты таких, которые украли много денег и… как сказать более понятно, отошли от дел, что ли?

– Те, которые сидят, – делятся как бы на две группы. Одни – блатные, воры, значит. Другие – бытовики. Мужичье. Те получают срока за разную лабуду. Жену прибьют или в общественном месте нахулиганят. А то еще какую-нибудь мелочовку стырят. Так, слякоть, лапотники. Есть и другие. Барыги и спекулянты. Те по доходам покруче будут. Особо валютчики. Но валютчики шуруют только в крупных городах – Москве, Одессе – и попадаются редко. Да и срока им дают большие. Вплоть до высшей меры.

– А медвежатники?..

– Ты где про таковских слышала?!

– Книжку читала. «Записки следователя».

– Медвежатники – это которые сейфы порют. Редкая специальность. Мне такие не попадались. Только слышал про них. Но, думаю, по нынешним временам их, считай, и не осталось. Сейчас настоящих налетчиков – раз-два и обчелся. Извели под корень!

– Ну а те, которые на инкассаторов нападают?

– Гоп-стоп. Налетчики, другими словами. Таких нынче мало. Во-первых, нужно оружие, а во-вторых, настоящий блатной никогда на мокруху не подпишется. Этими делами обычно разный молодняк занимается. Сопляки, которые с понятиями не знакомы. Видел я двух-трех таких. Авторитетом в зоне они не пользовались. Так, придурки, ломом перепоясанные.

– А здесь, в Соцгороде, подобные преступления случались?

– Налеты? Помню, толковали про подобное дело. На инкассатора напали. Тот на телеге ехал по Пушкинскому. Убили вроде. Только это давненько случилось.

– А кто напал?

– Говорили: сынки начальников. Саша и Паша…

– Их так звали?

– Нет, это я к слову.

– И много взяли?

– Не знаю. Их тут же поймали. А к чему ты этот разговор завела?

– Да вот, размышляю…

– О чем, интересно?

– О нас с тобой.

– А при чем тут налет?

Лена вздохнула.

– Конечно, ни при чем.

Но Скок как будто понял, о чем она думала. Надо понимать, о деньгах. Вернее, о перспективах их дальнейшего общения. Лена – неглупая девка. И, видать, прикидывает, что ей сулит любовь с ним, Скоком. А действительно, что? Да в общем-то немногое. Зарплата… Она, по здешним меркам, очень даже неплоха. Однако, если разобраться, это крохи, которых хватит разве что на весьма скромное существование вдвоем. А родится ребенок?.. Значит, нужно что-то делать, чтобы улучшить материальное положение. «Расти над собой», как выражался персонаж недавно виденного Скоком фильма. А что это значит? Из третьих подручных перейти во вторые. Потом – первый… Да, годков потребуется немало. Тем более у него нет специального образования. Значит, так всю жизнь с лопатой будешь вошкаться. Учиться? В зоне он получил восьмилетнее образование. А для поступления в институт нужно десять классов. Если пойти в вечернюю школу – три года. А там в институте еще шесть. Короче, все десять. Когда он получит диплом, ему будет лет тридцать пять – тридцать шесть. Это при самом благоприятном раскладе. На круг – все сорок. Сорок лет! Считай, жизнь прошла. После смены – в школу. Потом – в институт. И ради чего? «Сегодня я зарабатываю две сотни, а после пятнадцати лет учебы буду получать три… Ну четыре. Да нет! Какие четыре… Туфта! А ведь можно сразу хапнуть. Нет, погоди. Что значит: хапнуть? Да очень просто. Совершить налет. Кассиры возят из банка весьма приличные суммы. Скажем, для зарплаты. Сколько народу работает в цехе? Человек пятьсот. В расчет какую сумму привозят? Ну, грубо говоря, по две сотни на нос. Итого – в кассе сто тысяч. Сто тысяч! Деньжищи! Столько на всю жизнь хватит, да еще и детям останется. Хапнул и свалил куда-нибудь на юга. С Ленкой и свалил. Купить домишко и выращивать абрикосы. Все не лопатой шуровать».

– Ты слышал про этот новый фильм? – неожиданно поменяла тему разговора Лена. – В «Магните» идет.

– Вроде ребята в бригаде чего-то такое толковали. Говорили: классный!

– «Фантомас» называется, – сообщила Лена. – Французский… Может, сходим?

– А чего… Французские кинушки очень даже клевые.

– Не употребляй этот дурацкий жаргон. Что значит «клевые»?

– Отличные, другими словами.

– Вот так и говори. Ты же не у своей печи, а рядом со мной.

– Хорошо, сегодня вечерком и смотаемся.

– Опять жаргон? Смотаемся… Сходим!

…Когда около шести вечера парочка подъехала к кинотеатру, здесь наблюдалось прямо-таки народное вече. На просторном крыльце гудела плотная толпа. Не меньше народу было и на подступах к кинотеатру. «Фантомас, Фантомас…» – то и дело слышал Скок.

– Бесполезно, – со вздохом заметила Лена. – Билетов, конечно же, нет.

– Погоди, не спеши. Может быть, что-нибудь получится. Ты стой тут, я сейчас попробую организовать.

Скок оставил девушку поодаль от входа и ринулся в толпу.

– У кого есть лишние билеты?! – заорал он.

На него смотрели как на дурака. Однако Скок не сдавался. И был прав. Через пару минут его потянул за рубашку какой-то шустрый мальчишка.

– Билеты нужны, дяденька?

– Ага. Есть?

– На какое тебе время?

– А когда ближайший сеанс?

– В семь. Два рубля штука.

– Ну ты даешь!

– Не хочешь – не бери!

– Ладно. Давай пару. Только чтобы места рядом были…

Скок подошел к Лене и помахал у нее перед носом голубыми бумажками.

– Купил?! – не поверила девушка.

– А то!

– Молодец!

– Не я, а служба по обслуживанию населения дефицитными билетами.

– Какая служба?

– Вон тот пацан. Видишь? Это он – служба. Между прочим, неплохой навар имеет. В день заколачивает больше, чем сталевар.

– Спекулируя билетами?

– Может, и спекулируя. Но какая разница? Раз есть спрос, есть и предложение. До начала сеанса еще далеко. Пойдем погуляем.

С левой стороны от кинотеатра стоял серый приземистый дом, первый этаж которого занимали магазины. Сначала зашли в «Подарки», потом в книжный. Лена разглядывала корешки книг, а Скок заинтересовался витриной, под стеклом которой лежали почтовые марки, советские и иностранные. Скок разглядывал пестрые глянцевые бумажки и внезапно словно окунулся в детство. По правде говоря, в ту пору подобные сокровища были для него недосягаемы. Когда в школе ребята, дети из состоятельных семей, демонстрировали свои коллекции, Скок только презрительно кривился. Подумаешь, марки! Вот если бы это были голуби!.. Но и марки обладали немалой притягательной силой. Экзотические названия типа Борнео, Гавайи или Монте-Негро, еще более экзотические изображения тропических животных: слонов, носорогов, обезьян; несущихся на всех парусах кораблей, старинных замков, портреты королей и президентов… Это была другая, почти волшебная жизнь, попасть в которую было мечтой любого мальчишки. И хотя Юра прекрасно понимал: изображенный на марках причудливый мир недосягаем, мечтать о нем никто не запрещает…

И вот теперь, когда после стольких лет он вновь увидел марки, детские грезы вновь ожили перед глазами. Особенно при виде почтовой серии Республики Гаити, изображавшей пиратов. Морские сражения, злобные бородатые лица, головорез на вантах, размахивающий абордажной саблей, карта неведомого острова… Марки потрясали воображение. Скок восхитился. Ему немедленно захотелось иметь их. Стоили марки довольно дорого, больше трех рублей. Скок протянул продавщице пятерку и ткнул пальцем в стекло.

– Вот эти. – Казалось, «пиратов» ему ни за что не продадут.

Продавщица равнодушно достала марки, положила их в конверт и протянула Юре.

– Так ты – филателист? – удивленно спросила подошедшая сзади Лена.

– Чего?

– Марки, говорю, собираешь?

– Не то чтобы собираю, – смутился Скок. – А так… Интересно. Республика Гаити какая-то… И где она, эта Гаити?

– На острове в Карибском море, – сообщила начитанная Лена.

– Там, выходит, пираты обитают.

– Обитали давным-давно, а теперь там негры проживают.

– Все-то ты знаешь! – восхищенно произнес Скок. – А скажи: хотела бы жить в этой самой Гаити?