Дню Победы! Крылья в небе

 -Ну…Сейчас я…- сказал он и вдруг развернувшись ушёл из зала.

 Я вышел вслед за ним на улицу, но не увидел его нигде… Куда он растворился я не понял.

 Вернувшись к Нинуш я сел рядом и сказал:

 -Что-то я не понял. Славик вроде бы обещал помочь решить вопрос, но куда-то исчез.

 Нинуш криво усмехнулась:

 -Помочь? Да это его хахали-трахали. Он у них в руках. Я тебе говорила, что ему девушки нужны только, чтобы за нос водить и раскручивать их на «бабки».

 У меня в прямом смысле челюсть отвисла. До меня дошёл смысл низости Славика. Это он знал интерес своего круга к этой финке и решил по своей инициативе решить вопрос в их пользу, а они не веря в его возможности решили это в наглую.

 -Рустам!-крикнула Нинуш, - Иди сюда!

Сидящий спиной кудрявый с усмешкой развернулся, посмотрел на Нинуш, медленно встал и с надменной походкой, руки в брюки, вразвалочку пошёл в нашу сторону, с издёвкой глядя только на неё, как бы не замечая меня.

 -Положи финку вот сюда, где взял!-сказала жёстко Нинуш.

 -Какую финку? Ты что оружие носишь?- с издёвкой спросил тот.

 Нинуш резко хлестнула ему звонкую пощёчину и схватив за грудки притянула к себе, но этот самый Рустам схватил её за волосы, прошипев:

 -Ах, ты с-с-ука!- размахиваясь другой рукой для удара, но я так резко влепил ему в глаз, что он, отпустив Нинуш сделал несколько шагов назад, держась за лицо, но не упал. Из-за его стола быстро выскочили ещё трое и бросились ко мне. Я схватил со стола шестидесятисантиметровый шампур из нержавейки и замахнувшись ждал их приближение. Они остановились, но проходя мимо позвали меня выйти на улицу или в туалет. Я спрятал за спину шампур и пошёл за ними. Они пошли в туалет. Двое зашли, а двое хотели пропустив меня, оказаться сзади меня, но я выхватив шампур, заставил их тоже зайти впереди меня. Зайдя я сразу заметил над собою толстую двухдюймовую трубу, проходящую на высоте больше двух метров, а так как двое хотели кинуться на меня, я выставил перед собою шампур готовый для удара и шёл на них. Они пятились, покуда было возможно, а потом я подпрыгнул, схватившись за трубу, двумя ногами ударил сразу двоих, заваливая их на двоих задних, но тут же понял, что труба очень горячая и я с неё сразу упал, ошпарив ладони, но труба тоже под моим весом и от моего удара лопнула впереди меня на стыке, ударив струёй кипятка в противоположную стену, заливая упавших противников. Они с воплем бросились на меня, а я бил их по одному и отшвыривал назад под кипяток. Наконец они в диким рёвом ринулись на меня с такой силой отшвырнув меня назад на кафельную стену, что я треснулся затылком и осыпая на себя кафель, упал на пол. Я помню, что эти кавказцы не выскочили из туалета, а почему-то влетали назад и падали на меня, всё пригружая и пригружая меня своим весом, так, что мне стало страшно! Чьи удары их встречали на выходе я не понял…Я уже задыхался под их весом и не мог закричать, а под меня подступал крутой кипяток… Я кажется потерял сознание, а может быть и нет, потому что помню, что меня тащили из туалета, потом бросили, потому что тех, кто тащил тоже стали бить, а потом меня опять тащили, но уже на руках защёлкнулись наручники в положении – руки за спиной, а потом нас везли в «уазике», потом заводили в клетку – «обезъянник», где уже было много народу и некоторые сидели даже на полу. Потом нас по одному выводили, обыскивали, со спокойных снимали наручники и записывали данные – у кого были документы – по документам, у кого не было – со слов. При этом я не заметил ни одного кавказца из тех с которыми дрался.

Я сказал, что приехал в командировку в воинскую часть. Номер назвал «от фонаря» фамилию назвал: «Папиндюлькин!»

Милиционер – казах в звании сержант, в кирзовых сапогах, не знавших гуталина и поэтому рыжих на носках очень растерялся перед моей фамилией и сказал:

 -Слушай! Папин, мамин – дулкин! Иди сам напиши! А?

Мне кто-то тихо сзади сказал:

 -Не ходи! И спину свою никому не показывай! У тебя вся спина в крови – начнут раскручивать…

 -Я тебе продикутую!-сказал я,но в это время зашёл во входную дверь капитан пограничник русский по обличию, какой-то весь лощёный, как с обложки журнала, даже форменные туфли у него блестели, как мокрые и остановился в двух шагах от стола, где сидел казах-сержант. Сержант с любопытством посмотрел на капитана и не вставая неуверенно сказал:

 -Драстити… вам кто?- потом поправился, - Вам кому?

 Капитан воззрился на этого сержанта так, будто хотел его проглотить и фигура у него изогнулась, как у кобры перед броском. В это время из внутренней двери вышел милиционер- казах с погонами «старлея», увидел эту сцену и заорал на сержанта:

 -Встать, баран!- и тут же капитану,-Здравия желаю, товарищ капитан! Извините! Слушаю вас!

Сержант вскочил, пытаясь заправиться под ремень и отдавая честь то одной рукой, то другой…

 Капитан с презрением отвернулся от него и отработанным движением подал «старлею» своё неразвёрнутое удостоверение небрежно двумя пальцами. Тот развернул, прочитал очень внимательно, шевеля губами и вытаращив глаза вытянулся и опять отдал честь капитану:

 -Я вас слушаю! Можно доложить начальнику?

 -Нет! Я проездом! Послушаю, как вот это «чмо» работает! Пусть продолжает!

 -Продолжай!- приказал «старлей» сержанту и тот присев почему-то на краешек табуретки вдруг вежливо сказал мне:

 -Пазалиста! Парадиктуй фамилия…

 Я сказал, вообще-то растерявшись перед капитаном и «старлеем», что совсем не говорило о том, что теперь пройдёт «на дурака»:

 -Па-!

 -Па-!- повторил сержант и написал.

 -Пин-!-сказал я.

 -Пин-!- сказал сержант и написал.

 -Дюль-!- сказал я.

 При этом капитан смотрел на меня искоса и улыбался одними глазами.

 -Дул-!- сказал сержант.

 -Дюль!- сказал я.

 Сержант дрожащей рукой что-то написал.

 -Продолжайте!- сказал капитан и отдав честь повернулся и вышел, а «старлей» быстро подошёл к сержанту и дал ему затрещину по затылку, что-то проорав по-казахски, ушёл опять откуда пришёл. Сержант поднял упавшую с головы на пол фуражку, одел на голову и повернулся ко мне:

 -Повитори пожалиста ищё!

 -Па-пин-дюль-кин!- продиктовал я.

 -Ага!- сказал сержант, - Силедующий!

 Я нашёл место в «обезъяннике», протиснувшись спиной к стене, пощупал рубашку на спине. Она была как кожаная, видимо пропитанная кровью. Я пощупал больное место на затылке, но в волосах была только шишка – крови не было. Да! После того, как я упал, кто-то кого-то бил. Значит кто-то был на моей стороне. Потом до меня кого-то тащили через меня, а потом меня. Странно! Вот тогда наверное меня и полили чьей-то кровушкой. Руки у меня ещё саднили от горячей трубы, которая оборвалась на стыке под напором в сторону нападавших.Ничего не понимаю, хотя не очень-то был пьян, но ведь я был один. Славик, сволочь, растворился, да он видимо с ними был заодно. Финку жалко! А может быть и хорошо, что её не было у меня. Меня стало клонить в сон. Время было уже больше двух часов ночи. Я задремал сидя на полу… Вдруг послышался какой-то переполох, кое-то зашевелился, а кто-то даже вскочил. Я ещё сидел на полу, но мне показалось, что пол подо мной зашевелился. Сержант от стола бросился бежать в сторону входной двери, потом вернулся открыл запор на двери «обезъянника» и опять бросился бежать крича:

 -Замлатрусания! Замлатрусания! Захады на улиса!

 При этом все сломя голову кинулись из клетки наружу и на улицу. Помню, что «лампочка ильича» в коридоре качалась! Вот это да! Землетрясение! Некоторые без остановки бросились в открытые ворота к проезжей части и я за ними. Сержант вслед кричал:

 -Захады строиса!- увидев меня закричал,-Папин-Мамин, ти куда? Строиса!

Я пробежал до первого переулка и свернул с улицы в темноту.

 Я уже можно сказать «вышел на финишную прямую» трусцой направляясь в училище.Толчков землетрясения больше не ощущалось.Как потом я узнал - это было два с половиной балла. Землетрясение меня и спасло. Я бежал по тротуару в тени деревьев. Машин на улице не было, но одна всё- таки проехала в попутном со мной направлении, почему-то затормозила и сдав назад затормозила напротив меня.

 -Садись попутно!-кто-то крикнул из машины. Я посмотрел с опаской и увидел в машине, кроме водителя ещё двоих. Все, и водитель тоже, были примерно одинакового возраста, чуть постарше меня, славянской внешности, в гражданской опрятной одежде, выглядели располагающе. Я неуверенно подошёл к машине и сказал:

 -Да мне тут рядом!
– хотя ещё было два квартала до училища, а синее, алмаатинское небо уже заметно светлело.

 -Садись! Садись! Ночной спортсмен!- усмехнувшись сказали из машины и я сел на заднее сиденье, где был один сидевший. Подъезжая к училищу, машина затормозила, будто угадав моё желание. Водитель спросил:

 -Здесь?

 -Да, да! Спасибо!

 -Пожалуйста!
– очень вежливо мне ответили из машины и поехали дальше. Вдруг я удивился тому, что машина остановилась у КПП училища, оттуда вышел один человек и зашёл в калитку. Я подождал минуты две, находясь в полном сомнении. Думал – перелазить ограду или нет. Ведь сейчас меня задержат, если эти «благодетели» меня «вложили». Тут я увидел, что тот, кто заходил в КПП, вернулся , заглянул в машину, что-то сказал и пошёл назад в КПП, видимо отпустив машину и она уехала. Делать нечего! Да и терять-то мне уже нечего!