До дрожи

— Пап, вообще предупреждать надо! — нападает Цветочек на него.

— Кто ж знал, что ты тут уже с мужиком живёшь?! — рыкает на неё хмуро.

— Па-а-ап, ну что ты сразу…. — тут же моментально становится ласковей, но он обрубает её, устало почёсывая лоб.

— Так, ладно, при встрече обсудим. Ты во сколько заканчиваешь?

??????????????????????????— Могу в четыре уйти.

— В четыре не надо, мне в министерство ещё…Давайте в восемь встретимся. Мы в «Чехове» с матерью остановились, там как раз можно на первом этаже в ресторане посидеть.

— Хорошо, конечно! Ой, я так рада! Я по тебе очень соскучилась, — щебечет Алиса, явно подлизываясь.

— Не ластись так нагло, Лиса, — хмыкает Цветочкин батя и мгновенно кривится от последнего произнесённого слова. Видимо, хвост так покоя ему и не даёт, — Тьфу ты…Алиса, — поправляет сам себя, — Всё, отбой.

Отключается. Упирает в меня изучающий взгляд, и мне хочется верить, что он уже не такой враждебный. Скорее задумчивый.

— Ну, пермяк, провожай, мы пошли.

***

— Тём, хватит нервничать. Никогда не думала, что чужое мнение для тебя так важно, — улыбается Алиса, застёгивая мне рубашку.

Её прохладные пальцы то и дело легонько цепляют мою кожу, отчего мандражные мурашки разбегаются по ней ещё сильней.

Алиска уже полностью готова — в симпатичном бежевом шерстяном платье, шикарно обтягивающим её грудь и задницу, телесных чулках и с рассыпанными по плечам блестящими рыжими локонами. Её естественный терпкий медовый запах перебивают холодные духи, смешиваясь во что-то безобразно слюновыделительное.

Весело посматривает на меня снизу — вверх из-под накрашенных ресниц, стреляя озорными синими глазами, пока наманикюренные пальчики справляются в пуговицами, подбираясь к самому горлу. Засовываю руки в карманы джинсов и непроизвольно сжимаю в левом крохотную чёрную коробочку.

Да, я нервничаю, блин!

И не только из-за второго раунда встречи с её родителями…

Кольцо лежит у меня ещё с августа, я купил его на премию, но подарить хотел не так. Вернее, не сейчас. На Новый год или четырнадцатое февраля. Пусть банально, но в праздники все ждут подарков.

Но после «хвостатого» провала надо срочно исправлять ситуацию.

— Первый блин вышел комом, — бурчу, почёсывая настолько идеально выбритый подбородок, что, кажется, я снял с него и верхний слой эпидермиса, — Не хотелось бы кучу навалить и во второй.

Алиска бархатно хихикает, застёгивая последнюю пуговицу и приятно царапая мне шею.

— Тё-ё-ём, — тянет насмешливо, улыбаясь, пока поправляет воротник.

— И меня бесит, что ты так спокойна! — признаюсь, не выдерживая.

Я правда не понимаю. Я вкратце рассказал, как было, а она только на секунду покраснела как рак, а потом расхохоталась. «М-да, неловко вышло!» — вот и вся реакция Цветочка была.

— Я спокойна, потому что знаю, что ты идеальный, и им тоже придётся это узнать, — становится на цыпочки и целует мой красный от ярого бритья подбородок.

— Не подлизывайся так топорно, — морщусь.

— Ты говоришь, как мой отец, — закатывает глаза.

— Я его кстати по — другому представлял.

— Как? — Алиса смотрит на меня с любопытством, усаживаясь на банкетку и застёгивая сапоги.

— Ну… Таким большим, с виду суровым добряком, а он просто суровый. На медведя — шатуна похож, — шнурую кроссовки.

— Нет, он добряк, просто был слегка обескуражен.

Слегка, блять! Да он был готов в могилу меня уложить вместе с этим несчастным хвостом! Но это я уже говорю про себя.

Ладно, не буду накручивать Алиску — пусть и дальше с своей благости плавает. Достаточно того, что меня одного до лёгкой тошноты штормит. Помогаю Цветочку надеть куртку, беру свою и выходим из дома. Левая рука так и ныряет в карман, проверяя кольцо, пока идём по двору к припаркованной машине. Ладони потеют.

Я практически уверен, что не откажет. Но…

Мы говорили об этом только один раз. Ещё тогда, в июне в палатке. И мне до этого момента казалось, что уже всё решили, и больше нечего обсуждать.

Всё же итак понятно! В январе у меня ГОСы, в феврале уже ждут в корпорации, куда помог пристроиться Яныч. Отличный для новичка оклад, бонусы, офис в Москва Сити. Жить нам с Алиской есть где. А, если что, будем снимать. Машины даже две, пусть моя и говно по сравнению с Алисиной, так как я её сам себе покупал, а не дед — миллионер дарил. Вот моей шкодой свадебный банкет и оплатим, ни у кого не взяв. Я буду работать, Алиска — учиться. Ну вот что тут обсуждать?

А теперь иду, и рубашка липнет к спине, а вдоль позвоночника гуляет противный холодок. Я думал только о материальной стороне вопроса, а о чувствах как-то не очень, потому что у нас вроде всё и без слов хорошо…

Бля…Если Алиса ещё и при родителях меня пошлёт, я там сдохну, наверно…

И тянет какую-то ерунду выдать типа «Алиска, а ты меня точно любишь?». Ну так, чтобы знать и поувереннее себя ощущать…

Но я естественно молчу. Поздно. Надо было хотя бы вчера спрашивать. Но кто ж знал?!

Пикаю сигнализацией, открываю Алисе переднюю дверь, сам огибаю капот и сажусь в водительское кресло.

— Я уверена, мы отлично посидим, — Цветочек успокаивающе гладит мою коленку.

— Ну да, — глухо отзываюсь, выруливая с парковки, — Просто замечательно…

??????????????????????????К тому моменту, как мы заходим в ресторан, где нас ждут Алисины родители, у меня создаётся полное ощущение, что я иду на экзамен, который даже не открывал. Ноги деревянные, ладони ледяные и перманентно хочется развернуться и убежать. Сжимаю в кармане крохотную коробочку. Дурацкая затея — делать это сейчас! И одновременно тянет отстреляться уже и выдохнуть.

Перед смертью не надышишься…

В ресторане уютный полумрак, все диванчики забиты, но столы расположены далеко друг от друга и многие огорожены плетёными ширмами и живыми цветами в мощных напольных горшках, так что ощущения толпы нет. В конце вытянутого зала — сцена, на которой играет какая-то кавер — группа.

Девушка — хостес провожает нас с Алиской в самую глубь, к открытым кабинкам. Стоит завидеть Александра Валерьевича, следящего коршуном за нами, пока мы с Алисой приближаемся, и тело рефлекторно дёргается в трусливой попытке развернуться в сторону выхода. Бля-я-я…