До каких пор буду звать?

Каджри лежала без сознания…

Когда она пришла в себя, кругом царила тишина. В ней все ныло, каждая частица тела. Она осторожно села и огляделась. Дождь не унимался, словно небо проливало горькие, нескончаемые слезы над ее страданиями.

Каджри с трудом поднялась. Дверь в спальню мэм сахиб была закрыта. Сквозь стеклянные матовые створки пробивался неяркий свет.

Каджри заглянула в щелку между рамой и стеклом. В комнате было тихо. В приглушенном свете тускло поблескивали осколки разбитого стакана. Скатерть сползла со стола. Раскрытая и перевернутая книга лежала на полу возле кровати. В углу валялась подушка с торчащим из нее кинжалом.

Хозяйка плакала. Слезы ручьем текли по щекам. Подбородок вздрагивал, и казалось, она вот-вот громко разрыдается. Наконец она закрыла лицо руками. Одежда ее была в беспорядке, через разорванную рубашку проглядывало обнаженное тело.

Лоуренс стоял посреди комнаты. Потом он подошел к Сусанне и что-то проговорил виноватым голосом. Она не ответила. Каджри не поняла, что, — он говорил по-английски. Сусанна даже не взглянула на него. Лоуренс погладил ее по голове, пытаясь утешить, затем сел напротив Сусанны, улыбаясь.

Она резко отвернулась от него.

Тогда Лоуренс направился к двери. На пороге он остановился.

— Что ты теперь намерена делать?

Сусанна молчала.

— Скажи правду, Сусанна, неужели тебе было неприятно?

Сусанна бросила на него ненавидящий взгляд.

— Ты стала женщиной! — рассмеявшись, воскликнул он.

Сусанна не смотрела в его сторону. Лоуренс открыл дверь. Каджри едва успела отскочить в сторону и спрятаться. Лоуренс осмотрелся и, не найдя Каджри, сказал:

— Сусанна! Эта тварь сбежала. Если хочешь сохранить свою честь, не поднимай шума!

Сусанна не ответила. Лоуренс повернулся и ушел к себе. Он достал бутылку виски и стал опорожнять бокал за бокалом. Теперь его тревожило то, что он натворил. «Что будет, если она расскажет старику, когда тот вернется? Нет, она не посмеет. К тому времени я ее приучу, — думал Лоуренс. — В Суссексе я точно так же поступил с Бетти. После первого раза она уже не отталкивала меня. Нет, это удовольствие не бывает односторонним. Женщина, скованная понятиями долга и чести, просто дура, которая не хочет наслаждаться жизнью. Ей не нравится? Ну и черт с ней, лишь бы не мешала наслаждаться тому, кто понимает в этом толк».

Лоуренс считал, что поступил правильно. Не прояви он настойчивости, она бы погубила его, обо всем рассказала бы старику, а теперь, возможно, и не скажет. Старик даже не сможет поднять шум, потому что тогда ему наверняка не миновать позора. Все княжество узнает о случившемся, и Сойер никому не сможет показаться на глаза.

Но тревога не покидала Лоуренса. Наконец он понял, в чем дело. Каджри все видела. Ну и пусть! Ей все равно никто не поверит. А если она станет болтать, ей укажут на дверь. Сусанна первая заявит, что это ложь. Разве она посмеет признаться в том, что он ее изнасиловал? Никогда. Она же цивилизованная женщина и знает, что стоит репутация. Никто ни о чем не узнает. Однако неужели ему придется жениться на Сусанне?

Сусанна красива. Ее тело до сих пор волновало его. Но одно дело любовь, другое — женитьба. Когда он был в Америке, он ходил на стриптизы в ночные клубы. Вот это жизнь! В одном клубе танцевала француженка…

Желание все еще терзало его душу. Лоуренс наполнил бокал и залпом осушил его. Потом закурил сигарету и с наслаждением затянулся.

Каджри вышла и, убедившись, что он убрался к себе, крадучись пробралась в комнату Сусанны. Она плотно прикрыла за собой дверь.

Сусанна сидела на кровати, опустив голову. Она уже не плакала. Сердце Каджри переполнилось состраданием к этой несчастной, которую обесчестили и опозорили. Сусанна чувствовала себя беспомощной и одинокой. Ей казалось, что весь мир с отвращением смотрит на нее. Каджри осторожно подошла к ней.

— Мэм сахиб, — шепнула она.

Но Сусанна даже не шевельнулась и продолжала сидеть в прежней позе.

— Куда он ушел? — спросила Каджри.

Сусанна не отвечала.

— Мэм са’б! — испуганно вскрикнула Каджри.

Сусанна снова закрыла лицо руками.

— Зачем плакать, мэм сахиб?

Сусанна не выдержала, крупные слезы она за другой потекли по ее щекам.

— Пожалуйста, успокойтесь!

— Каджри! — откликнулась наконец Сусанна и еще безутешней разрыдалась. Женщина всегда остается женщиной!

Каджри прижала ее голову к своей груди и нежно поглаживала. Подавленная собственной беспомощностью, Сусанна плакала не переставая. Казалось, она хотела выплакать всю свою душу. Она страдала потому, что ее подло и вероломно обманули. Каджри гладила Сусанну по голове. Сари на ее груди уже намокло от слез Сусанны, но та не переставала плакать.

— До каких пор будешь плакать, мэм сахиб? Мужчины все одинаковы. У меня в свое время вот так же… — утешала она хозяйку.

Но ее слова возымели обратное действие. Они еще раз напомнили Сусанне о ее позоре, и она забилась в истерике.

Сукхрам вернулся счастливый. Еще бы! Он принес несколько вещиц для будущего ребенка. «Как обрадуется Каджри, когда увидит все это», — думал он. Пройдя в свою каморку, Сукхрам вздрогнул и остановился: дверь в комнату распахнута настежь, лампа не горит… Он наскоро переоделся в темноте во все сухое, отложил в сторону купленные вещи и зажег лампу.

Кровать была смята, но пуста. «Куда она могла уйти среди ночи?!» — недоумевал Сукхрам.

Сердце у него тревожно стучало. Он вышел на улицу. Кругом было тихо и темно. Только в комнате мэм сахиб горел свет. Он направился туда, тронул дверь. Заперта.

«Значит, она спит, — подумал он. — Но куда же тогда девалась Каджри?» Сукхрам уже хотел потихоньку уйти, когда Каджри, заслышав его шаги, крикнула:

— Кто там?

— Я, Сукхрам.

Каджри бросилась к двери, но Сусанна остановила ее.

— Не открывай, Каджри. Это, наверное, Лоуренс.

— Каджри, ты что? — тихо спросил Сукхрам. — Это же я. Почему ты не открываешь?

Каджри вопросительно взглянула на Сусанну. Та кивнула.

Каджри открыла дверь и Сукхрам вошел. Увидев его, Сусанна рывком вскочила с кровати, подбежала к нему и, положив голову ему на грудь, зарыдала. Сукхрам смутился.

— Что случилось? — растерянно спросил он.

— Сукхрам! — простонала Сусанна.

Теперь она снова вернулась под покровительство своего телохранителя. Однажды он уже спас ее, защитил ее честь. Рыдания Сусанны взволновали и встревожили Сукхрама.

— Каджри, в чем дело? Почему ты молчишь? — недоумевал он.

— Тебе и знать нечего! Это женское дело.

Великодушие Каджри растрогало Сусанну. Каджри хотела сохранить в тайне ее позор.

— Каджри, ему ты можешь сказать, — разрешила Сусанна.