До края земли

– Кэти? Я не слишком рано? Ты уже встала?

– Я в кухне, – откликнулась Кэт. Джейсон взбежал по лестнице крылечка.

– А Трэвис тоже встал?

– Конечно, – отозвался Трэвис. – Проклятие! – Он все еще ласкал твердый сосок Кэт, но успел убрать руку прежде, чем распахнулась дверь. Не выдав разочарования, Трэвис взглянул на Джейсона. – Мы как раз заканчиваем завтракать. Ты уже поел?

– Нет. Утром кричали близнецы, папа разговаривал по одному телефону с Бостоном, а мама по другому – со своей сестрой в Джорджии.

Кэт, спрятав игрушечное судно у себя за спиной, быстро обняла Джейсона.

– Молодец, что пришел. Я приготовлю тебе омлет.

– Приготовь и себе тоже, – проворчал Трэвис. – Ты почти ничего не ела.

У Кэт не было аппетита. Даже после пяти часов сна запах пищи не привлекал ее.

– Я приготовлю тост, – охотно согласился Джейсон.

– Я дам тебе апельсинового сока, – сказал Трэвис. – Но сначала обниму тебя.

Джейсон восторженно бросился к нему, зная по прошлому опыту, что его поймают и обнимут сильные мужские руки.

Воспользовавшись тем, что Трэвис отвлек Джейсона, Кэт спрятала черное игрушечное судно в холодильник, когда доставала из него яйца. Она еще не успела разбить их и вылить на сковородку, а кухня уже огласилась радостным смехом Джейсона. Трэвис посадил мальчика себе на плечи, и они “отправились в пиратский набег”.

Джейсон, сидя на плечах Трэвиса, наблюдал за приготовлением завтрака.

– Ну все, тигр. – Трэвис снял Джейсона с плеч и усадил на стул. – Пора вернуться на землю. Когда тебе надо в школу?

– Сегодня же суббота!

Кэт и Трэвис обменялись быстрыми взглядами. Они оба почувствовали невысказанную просьбу – мальчик был слишком застенчив, но ему очень хотелось пообщаться. Кэт чуть кивнула Трэвису и задумалась, лихорадочно перестраивая свои планы.

Времени опять не хватало, его постоянно не хватало. Но она должна выдержать это. До января – всего пять недель, а пять недель она выдержит в таком ритме. Если, конечно, Трэвис подождет ее.

– Так ты сегодня не идешь в школу? – воскликнул Трэвис. – Тогда тебе пора поближе познакомиться с пиратским судном.

– Познакомиться поближе? А ты не обманываешь меня?

– Нет.

– Вот это да!

– Если согласятся твои родители, – быстро уточнил Трэвис. – Я позвоню им.

– Они не скоро оторвутся от телефона! – огорчился Джейсон.

– Ну ладно, пока вы с Кэт позавтракаете, я сбегаю к тебе домой и поговорю с твоей мамочкой, ведь одно ухо у нее все-таки свободно.

Джейсон, окрыленный надеждой попасть на настоящее судно, не заметил, как съел сначала свой завтрак, а потом и завтрак Кэт. Он поглощал омлет, болтая о пиратах, парусниках, кровавых сражениях и бушующих морях.

Когда Трэвис вернулся, Джейсон сидел на коленях у Кэт, а она вытирала бумажным полотенцем варенье с его рук, щек и подбородка. Мальчик болтал без умолку.

– Готовы? – спросил Трэвис. – Если да, то поедем на машине моей кузины. На ней обязательно нужно покататься, иначе сядет аккумулятор.

Джейсон, соскочив с колен Кэт, бросился к задней двери.

– Остановись, тигр, – сказал Трэвис. – Пойдем через парадную дверь по тротуару, на море сейчас прилив.

Джейсон, открыв дверь, посмотрел на волны.

– Да нет, все нормально. По тротуару ходят только дети.

– Значит, я еще ребенок, – спокойно заметил Трэвис.

Мальчик понял, что Трэвис ведет себя точно так же, как и Кэт, – почти все время шутит.

– Спрячь кораблик в сумку с фотоаппаратами, – шепнул Трэвис на ухо Кэт.

– Хорошо. – Она встала на цыпочки и поцеловала его в губы. – Ты замечательный и ловкий человек, Ти Эйч Дэнверс.

– Без этого нельзя стать пиратом.

Трэвис вышел вслед за Джейсоном.

Как только они заехали на стоянку в гавани и закрыли машину, Джейсон запрыгал от возбуждения.

– Я еще никогда не бывал на корабле – на настоящем корабле. Это просто потрясающе! Малышей туда уж точно не берут!

Трэвис усадил мальчика к себе на плечи и направился через переполненную в выходной день стоянку. Когда они подошли к пристани, Джейсон не сразу согласился надеть спасательный жилет. Плавание на “Зодиаке” показалось мальчику головокружительным приключением, он радостно смеялся и смотрел на новый для него мир широко открытыми глазами. Очарованный им Диего дважды объехал вокруг “Повелительницы ветров”.

Кэт снимала Джейсона и Трэвиса, стараясь запечатлеть на пленку их доверительные отношения. Едва поднявшись на палубу, Джейсон засыпал Трэвиса вопросами о корабле.

Трэвис терпеливо и подробно отвечал мальчику. Он рассказывал о долгих ночах в море, о реках звезд в безоблачном небе, об ужасных штормах, когда невозможно ничего разглядеть вокруг. Капитан говорил о восходах солнца в тропиках, о необычайной ночной тишине, нарушаемой только шипением воды под килем, о гигантском фонтане, который выпускает в воздух всплывший поблизости кит.

Кэт знала, о чем умалчивает Трэвис: ему страстно хотелось снова оказаться в океане, вдали от земли, смога и людей, снова ощутить себя капитаном прекрасного судна и почувствовать под ногами его надежную палубу. Трэвис мечтал, чтобы ветер трепал его волосы, прошлое осталось за кормой, а будущее сверкало впереди, как залитое солнцем море.

Кэт снимала, забыв об усталости. Ей удалось запечатлеть на пленку стремление и любовь к морю умного, серьезного и взволнованного мальчика и такого же умного, серьезного и взволнованного взрослого мужчины. При этом она старалась не думать о том, что никогда не узнает радости материнства. И все же печаль ощущалась в том, что снимала Кэт, – в резких тенях яркого дня, в черной неотвратимости будущей разлуки.

Слыша острую тоску по морю в голосе Трэвиса, Кэт понимала, что это будущее скоро наступит. Слишком скоро, а январь еще слишком далеко.

“По крайней мере я могу любить Джейсона, – сказала себе Кэт, меняя катушку с пленкой. – Во всяком случае, он останется со мной, пока его родители не переедут. Может, все сегодняшние телефонный звонки у него дома связаны как раз с этим? Надеюсь, что нет. Я буду скучать по моему яркому маленькому торнадо”.

Кэт отогнала мысли о будущем и горьких потерях, которые оно сулило. Ей предстоит горевать о любимых – Трэвисе и Джейсоне. Любовь к ним была совсем разной, но одинаково сильной. Кэт хотелось и смеяться, и плакать, наблюдая, какое удовольствие они получают от взаимного общения.