До мазохизма...
Шрифт:
«Хочу большего…».
Маша пересела на переднее сидение. И мы поехали дальше. Впереди несколько дней пути. Использую это время по максимуму.
Я буду не я, наизнанку вывернусь, но она станет моей женщиной.
Визуализация
Такими я вижу своих героев:
Ева-Мария
Руслан
2.1
Ева-Мария
Смотрю на Руслана, и не верится, что хочет искренне помочь, а не преследует свои цели. Не понимаю, зачем ему возиться со мной? Идти против моего мужа. Наживать себе врага. Спасать меня… Но пока нет выбора, кроме как согласиться на предложение. И от него точно
Этот мужчина пугает меня. Всегда пугал. Особенно взгляд — плотоядный, словно хищник, готовый вгрызться в шею жертвы. И сам похож на зверя: огромный — и рост, и вширь, бородатый. Медведь — вот, кого напоминает. В его обществе становится не по себе… Вдобавок, слишком плохо знаю Руслана, почти ничего, а то, что приближённый Кости — ещё больше напрягает.
Поэтому опять задаюсь вопросом: зачем всё?
— Маша..? — он бегло посмотрел, отвлёкшись на несколько секунд от дороги.
А я, прогнав задумчивость, только сейчас обратила внимание, как пристально и неприлично долго его разглядываю.
— Что-то хочешь спросить? — уточнил. Потом сбавил скорость и свернул к придорожному кемпингу.
— Ты называешь меня Машей… Почему? Все зовут Евой — так привычнее, — и пусть имя двойное, но Руслан всё равно выбрал второе, да ещё в уменьшительно-ласкательном варианте использует.
— Больше нравится, — пояснил он, а когда снова посмотрел в мою сторону, улыбнулся.
И вновь не по себе стало от его дикого звериного взгляда, а в сочетании с улыбкой, похожей на оскал, возникает ощущение, будто хочет наброситься и съесть.
«Нравится?» — тоже странно звучит. Только личного интереса мне не хватало. В данный момент я нахожусь в таком периоде жизни, когда мужчине нет места рядом со мной, не скоро впущу в свою душу и смогу доверять — если это вообще когда-нибудь случится…
— Зачем мы здесь? — решила не придавать значения его словам. Возможно, показалось.
— Поужинаем и останемся на ночь. Я не спал сутки, нужно отдохнуть, а ранним утром поедем дальше.
— На ночь… — повторила за ним, обречённо вздыхая, ведь окажемся в одном номере, без присмотра не оставит — это точно.
Руслан вылез из машины, быстро обошёл вокруг, чтоб открыть дверь для меня.
— Пойдём, — протянул свою огромную ладонь.
Я уставилась неуверенно на него. И так он уже позволил себе лишнего, когда вытирал мои слёзы — жест получился довольно нежным, и руки не торопился убирать. В тот момент пронзила мысль: не хочу, чтобы мужчины ко мне прикасались или дело именно в Руслане и той сумасшедшей давящей энергетике, которую излучает — всеми фибрами ощущаешь, как невидимый кокон заключает в свои удушающие объятия. Это отталкивает и пугает. Двоякое чувство поселилось внутри: вроде бы обещает безопасность и выглядит надёжным, но страх не проходит…
— Не надо… сама… — вышла из машины, обойдя мощную фигуру Руслана.
— Маша, я не враг тебе, — он резко перехватил меня за талию, прижимая к себе. Спиной упёрлась в твёрдую мужскую грудь, а по коже дрожь пробежала, когда горячие ладони коснулись моего живота — даже через
ткань футболки ощущается жар могучего тела.— Пусти! — вцепилась в его пальцы.
— Не бойся, ничего тебе не сделаю, — прошептал в ухо, вызывая своим обжигающим дыханием волну мурашек. И никак не реагирует на мою попытку вырваться.
«Легко сказать: не бойся» — после пережитого ужаса во всём вижу обман и подвох, а больше всего опасаюсь повторения истории.
— Не трогай меня… — снова дёрнулась, да только крепко держит и не собирается отпускать.
— Маша, успокойся, — голос звучит игриво.
«Он что — смеётся?!».
Оборачиваюсь на него. И, правда, улыбается, как ненормальный. Как это понимать? Такое поведение удивляет…
Руслан переместил одну руку на мой подбородок, повернул лицо в свою сторону, заставляя смотреть в глаза, а я заметила, что у них есть зеленоватый оттенок, словно серо-голубой фон присыпали изумрудной пылью.
— Мы должны выглядеть парой, не вызвать подозрений и не привлекать внимания, поэтому веди себя легко, естественно и перестань дёргаться, — он невесомо провёл пальцем по моим губам.
— Хорошо, только не прикасайся ко мне, — внутри всё сжалось в тугой узел от противного ощущения. И подсознательно жду, что применит грубость, причинит боль, ведь другого отношения не видела.
Он, конечно, не прислушался к просьбе. Ухватив мою руку, повёл за собой. Я лишь успевала перебирать ногами.
Сняв номер и заказав еду, мы расположились за столиком возле окна. Вести разговоры не хотела, хотя Руслан прав: чем меньше людей запомнят нас — тем лучше. И раз уж так получилось, что приняла его помощь, то почему бы не познакомиться.
— Чего так смотришь? — он нахмурился, взглянув исподлобья.
Кажется, я снова «зависла» ненадолго, пока думала, как начать, о чём спросить в первую очередь… Вопросов в голове крутится миллион и маленькая тележка. Интересует всё.
— Ешь, давай. Ты сильно похудела, раньше ключица так не выделялась, черты лица тоже заострились.
«Ничего себе наблюдение…» — но именно это замечание навело на мысли, что он очень хорошо знает меня, словно изучал давно, причём со стороны, ведь мы с ним не так часто пересекались и никогда не общались… и это пугает ещё больше…
Как это назвать?
2.2
Руслан
Одержимость… То, что творится в моей душе и мыслях называется именно так: зависимость и острая потребность в единственной женщине, когда чувствуешь предназначенность именно тебе. Давно болен ею… И отказываться от неё не собираюсь, сделаю всё, но она полюбит меня, скажет «да» — во всех смыслах.
Никогда не забуду тот день, когда впервые её увидел. Двадцатилетняя девчонка, лучезарная, улыбчивая, жизнерадостная, с сияющими дымчатыми глазами…
Помнит ли, как мы столкнулись в дверях? Маша торопилась и буквально врезалась в мою грудь, ударившись лбом — только успел подхватить на руки, чтоб не упала. А когда она виновато посмотрела, меня прошибло до самого нутра от одного её взгляда, пронзило молнией, и я поплыл — поплыл, как мальчишка, не знавший женского внимания прежде. Никогда не испытывал хоть что-то похожее. И не думал, что так бывает, что это коснётся меня.