До неба и выше
Шрифт:
Разведя ноги и согнув их в коленях таким образом, чтобы Джун оказался меж них, демон спустил руку, положив ее на поясницу Уэды, и заставил двинуться так, чтобы оборотень машинально потерся об него. С учетом того, что сам Адриан в это время приподнял бедра, трение как раз пришлось на его пах.
Джун вздрогнул от вспышки наслаждения, но тут же склонился, чтобы ревниво перехватить стон Адриана губами, продолжая двигаться.
Демон и без того был уже на грани, а сейчас, четко чувствуя даже сквозь ткань пульсирующий член Уэды, трущийся об его собственный, задыхался от удовольствия. Пределом стало то, когда Джун, не удержавшись,
Коротко вскрикнув, Адриан задрожал, кончив, а спустя несколько мгновений Джун последовал за ним, стискивая его в крепком объятии.
Когда дрожь спала, веки опустились под сладким покалыванием в теле, и постепенно, совершенно незаметно, начала накатываться дрема.
Адриан уже почти уснул, когда уходящий в ушах гул стихающего удовольствия, позволил услышать музыку в другой комнате. Ну да, они ведь меньше всего думали о том, что в квартире есть кто-то еще, вот черт!
С Джуна дрема спала в один миг, стоило ему почувствовать, как под ним напрягся демон.
– Адриан? – Уэда похолодел от мысли, что это было лишь наваждение парня и тот сейчас в ужасе от случившегося.
– Джу, скажи, что они включили музыку просто, чтоб Максу крепче спалось, а не для того, чтобы нас не слышать, - протянул Адриан, и Уэда, не удержавшись, тихо рассмеялся.
– А разве это имеет какое-то значение?
Демон, усмехнувшись, осуждающе покачал головой.
– По крайней мере, там не было Касару. Отчего–то, его реакция мне представляется особенно живо, - признался Адриан, подавившись смехом.
Успокоившись, парни молча улеглись, слушая дыхание друг друга. Демон легкими касаниями, ласкал спину Джуна, который, обнимая его, о чем–то размышлял.
Лишь спустя некоторое время Уэда, мягко коснувшись губами виска демона, нехотя отстранился, заглянув в его глаза. Адриан вопросительно посмотрел в ответ, легко улыбаясь и отводя от лица леопарда удлиненную челку.
Помолчав еще немного, Джун все же сказал то, что билось в его голове. Билось не один день и не один год.
– Я люблю тебя, Ри, - прошептал Уэда, четко разделяя каждое слово, словно даже слоги несли здесь особый смысл, - люблю каждой клеткой сознания… так было всегда, с того самого дня, как я впервые увидел твои кудряшки и до конца дней, я люблю тебя…
Распахнув глаза, Адриан замер на мгновение, но уже в следующий миг притянул к себе Джуна и мягко коснулся его губ.
– Ты мое ВСЁ, Джу, - прошептал он на ухо леопарду в ответ. Он нашел ладонью ладонь Уэды и, шрам к шраму, переплел их пальцы, – навсегда вместе.
– Клянусь, - прижав свободной рукой парня крепче к себе, выдохнул Уэда.
– Клянусь, - повторил Адриан.
========== Глава 154-155 ==========
Глава 154.
– Ну вот, ты только посмотри на себя, ты похож на маленького поросенка, - Сидзука поднимает мальчика на руки и шелковым платком принимается заботливо стирать грязь с его мордашки.
– Я нашел твое колечко, - ребенок разжимает ладошку, на которой, среди клочков травы и земли, покоится простенькое, незамысловатое медное кольцо, - ты ведь плакала, потому что потеряла его?
Сидзука улыбается. Малыш не понимает печали в ее глазах, он искренне горд собой. Пришлось пропахать
весь сад в поисках колечка, он два раза провалился в канаву для сорняков и его ужалила оса прямиком в лоб. Но оно того стоило, ведь он рыцарь и тоже может сделать так, чтобы мама улыбалась…– Ох, Макс, горюшко ты мое луковое, сейчас пойдем мыться, а потом я примерю тебе новый костюмчик, будете с Джуном, как близнецы…
Макс поднес ладони к лицу. Снова эти сны. В то далекое время, он считал Сидзуку своей матерью, потому что родных родителей совсем не помнил. Много позже Роланд рассказал ему всю, ну, или почти всю правду о его истинном происхождении. Когда Сидзука решила сбежать, она хотела взять малыша с собой - женщина их обоих считала своими детьми, но, так сложилась судьба, что в самый подходящий для побега момент, Роланд забрал Макса с собой, чтобы заклеймить и навсегда привязать к сообществу.
Когда мальчик вернулся в свою комнату, от Сидзуки осталось только короткое письмо и… кольцо. То самое медное колечко, которое Макс по сей день носил вдетым в цепочку на шее. Для него оно всегда оставалось лучшим амулетом. И самой дорогой памятью.
Парень хотел встать, но чей-то мягкий жест подавил его порыв. Неясным светом зажглась настольная лампа, осветив красивое женское лицо.
– Ма… Сидзука?
– пробормотал Макс, смутившись из-за невольной оговорки, - ты же… как же ты…
– Прости меня, малыш, - женщина взяла в ладони руку парня и поднесла к губам, - прости, что не вернулась за тобой тогда, но в то время все было так зыбко и неопределенно… Я понимаю, такое простить нельзя, ты ведь остался совсем один…
– Нет, - замотал головой Дэй Квон, - я никогда не держал на тебя зла, что ты, я просто ждал… каждый день надеялся, что ты вернешься и заберешь меня… но я не злился, я не мог злиться и любить тебя одновременно…
– Мой мальчик… - по бледным щекам заскользили слезы, - если бы только можно было начать жить заново, если бы только был дан шанс на еще одну жизнь, я бы…
– Тогда тебя никогда не было бы в моей жизни,- подвел горький итог Макс, - неважно, как все сложилось. Главное, я знаю, какая замечательная у меня была мама…
– Малыш… - Сидзука обняла парня, положив голову на его грудь, - прости, что была не совсем хорошей мамой… Хочешь, я заберу тебя сейчас? Мы уедем далеко-далеко и ты, наконец, обретешь семью… Мне так не хватало моего маленького рыцаря…
Макс покачал головой. Если бы только она могла прочувствовать всю глубину его сожаления.
– Я не могу… заклятье Ричи ограничивает в передвижениях… но ты можешь остаться здесь, разве это невозможно? Ты нужна мне, Джуну… ты нужна нам…
– Бедные мои мальчики… почему все так неправильно вышло? Почему жизнь была так несправедлива к нам?
Макс не знал, что можно было сказать на это. Ему было очень тепло и хорошо. А еще, спокойно. Волосы Сидзуки пахли клевером и медом. Она выжила… разве это не искупает все то дурное, что с ними со всеми случилось?
Макс пришел в себя только к полудню. Он не без труда приподнялся на локтях. Глаза долго привыкали к яркому дневному свету.
– Что… что произошло?
– пробормотал он, - где Сидзука?
Джун протянул ему чашку, наполненную зеленоватой жидкостью. При упоминании имени матери, рука Уэды дрогнула.