До Питера и обратно

К счастью, я был худым, при своем росте метр восемьдесят я не весил и семидесяти килограмм. Вес скакал в районе шестидесяти шести-шестидесяти семи килограмм. Однако чтобы добраться до своего места, даже мне пришлось порядком изловчиться.

Дойдя до своего ряда, я увидел, что компанию мне будут составлять две женщины, на вид ближе к пенсионному возрасту, а может, и уже пенсионного. Я вежливо с ними поздоровался, закинул свой рюкзак на верхнюю полку, извинился и аккуратно протиснулся к окну. Пальто я повесил на крючок впередистоящего кресла. Через несколько минут я понял, что эти женщины не из простых. Диалог у них был весьма насыщенный и интеллектуальный. Общение строго о культуре и никакой политики, никаких сплетен из дешевых передач и сериалов по телевизору. Не то чтобы я подслушивал, такой привычки за мной не водилось, но тут уж хочешь не хочешь, станешь случайным свидетелем. Все-таки сидим почти вплотную друг другу.

Приглядевшись повнимательнее, я заметил, что они к тому же при деньгах. Их наряды не выглядели как дешевые фабричные балахоны. Вполне себе выдержанная и соответствующая возрасту одежда из качественной ткани. Да и из дальнейшего разговора стало ясно, что они много где уже успели побывать. На что соответственно требуются немалые средства.

– Первый раз летите, молодой человек? – вдруг спросила та, что сидела возле меня.

– Сильно заметно? – ответил я вопросом.

– Взгляд у вас любопытный, видно, как изучайте все вокруг.

– Так и есть, – признался я. – До этого мне не доводилось летать на самолетах. Пару раз ездил поездом и все.

– Грубо говоря, самолет тот же поезд, только без остановок и стоп-крана, – декларировала она.

– А еще спальных мест, – добавил я.

– Этот недостаток компенсируется его скоростью, – парировала она. – Так что в большинстве случаев они просто не нужны.

– Справедливо, – ответил я.

– А вы по делам собрались или просто город посмотреть, позвольте узнать? – наклонившись вперед, спросила вторая женщина, чтобы меня видеть.

Впутывать их в истинные причины полета мне хотелось несильно. Врать, конечно, тоже было некрасиво. Пришлось остановиться на втором из предложенных вариантов. Ведь отчасти это былой правдой, я ни разу там не был, поэтому город буду смотреть в любом случае.

– Мы тоже, – ответила вторая, – нам так нравится Санкт-Петербург, что я уже и не помню точно, сколько раз мы там были.

– Думаю, это восьмой, – снова подключилась первая.

– Здорово, – отозвался я.

На этом наш разговор сник. То ли я был не сильно вежлив, то ли так и задумывалось. В итоге они также внезапно, как начали, так и закончили наш диалог, снова приступив беседовать на собственные темы. В принципе я был не против, сейчас мне хотелось помолчать и подумать о личном.

Перед взлетом нам провели инструктаж на русском и английском языках. Я, как ответственный пассажир, честно прослушал весь инструктаж, смотря на сурдоперевод бортпроводников, которые махали руками в такт речи из динамиков. Свой ремень я пристегнул заранее.

А затем самолет выкатился на полосу, сначала медленно, потом резкий рывок – и вот уже он несется по полосе. Капли на иллюминаторе вмиг сползли в сторону, стекло стало абсолютно прозрачным и чистым. Отрыв, секундное состояние невесомости – и все огни города куда-то пропали. Видимо, на город стал опускаться туман. Значит, толку от этого места у окна вовсе нет.

И ничего, кстати, такого страшного в этих полетах нет. Не знаю, почему все так боятся и волнуются. Мне кажется, куда страшнее переходить днем перекресток по центральной улице мегаполиса на красный сигнал светофора.

Откинув голову на спинку кресла, я закрыл глаза и в надежде заснуть попытался расслабиться. Однако я понимал, что ничего дельного из этого не выйдет, слишком уж был взволнован причиной своего опрометчивого путешествия и того, что случилось вчера вечером.

Ранее днем…

Придя домой после ночной смены на складе, я забрался под холодный душ, чтобы хоть как-то взбодриться. Потом перекусил легким завтраком, переоделся в более подходящую одежду для университета, схватил приготовленную еще с вечера сумку и пошел на автобусную остановку. Я засыпал на ходу, но впереди меня еще ждали целых три пары, на одной из которых будет важная лабораторная работа, пропускать которую было категорически противопоказано.

За полтора месяца совмещения учебы и работы я успел более-менее привыкнуть к такому графику. Хотя иногда, конечно, сил не оставалось совсем. Все-таки день учебы, ночная смена, затем еще один день и одна смена выбивали меня из реального мира и, придя утром домой, я падал замертво. За эти двое суток поспать в кровати мне удавалось от силы, ну может, часов пять, в остальное время я урывками смотрел сны в автобусе или на большом перерыве в университете. Не каждый человек выдержит такой режим. Так что в большинстве случаев до предстоящих пар после второй смены на работе мне уже не было никакого дела. Однако сегодня был такой день, за пропуск которого из меня могли сделать наглядное пособие вечного должника, чтобы другим было неповадно. Не самая радужная перспектива, я вам скажу.

К удивлению, чтобы полностью отоспаться и восстановить силы, мне хватало всего лишь нескольких часов, а точнее, не больше шести, но и не меньше. Главным условием являлось только то, что меня никто не должен был тревожить за эти шесть часов сна. Если это требование соблюдалось, то, проснувшись днем, ближе к двум часам, я мог снова пахать.

В этот раз мне повезло больше, и у меня еще оставались силы на дорогу до университета и присутствие на парах. Именно физическое присутствие, о каком-либо участии в дискуссиях или конспектировании лекций не могло быть и речи. Но, думаю, к последней паре, где будет лабораторная работа, я смогу как-нибудь прийти в себя, мало-мальски отоспавшись на первых двух лекциях. С таким же успехом я, конечно, мог бы поспать дома и явиться только на лабораторную работу. Правда, тут возникала вероятность того, что я элементарно мог не проснуться, если мой будильник зазвенит слишком рано. Надежнее было просто поспать на задних партах во время первых двух лекций и заодно не получить пропуск.

Таким образом, день успешно начался по моему плану. За исключением одного, что я чуть было не пропустил нужную мне остановку, чтобы сделать пересадку на другой автобус. В остальном же все было нормально.

На первых двух лекциях я сначала отмечался со всей группой, а затем незаметно на задних партах делал свои дела, стараясь не храпеть. Затем во время большого перерыва я пошел в университетскую столовую и плотно пообедал в гордом одиночестве в самом дальнем углу зала. Дальше сходил в деканат и написал бумагу, информирующую о том, что я буду отсутствовать несколько дней по семейным обстоятельствам. Из-за чего пришлось выслушать небольшую нотацию от замдекана по поводу того, что середина семестра не самое подходящее время для пропусков. Ну а в конце меня ждала очередная лабораторная работа по «Теплотехнике».

На бригады по пять человек мы разбились еще на первой практике. И номер лабораторной работы тоже знали заранее. Так что сразу после начала пары мы взяли методические указания и прошли к своему стенду.

Стенд же представлял собой сборище каких-то фитингов, кранов, магистралей из латунных трубок, шлангов и манометров. По большей части всю лабораторную работу я провел в какой-то отрешенности, периодически встревая в дискуссии со своей бригадой и вставляя нелепые домыслы. Не то чтобы я был глуп, просто с самого начала упустил суть задания.

Ближе к концу пары мы заполнили отчет о проделанной работе, в верхнем правом углу титульного листа написали фамилии тех, кто выполнял работу, и сели защищаться за первую парту. Доктор технических наук по фамилии Савин (весьма трудно пробиваемая личность, смею заметить) сперва сосчитал количество студентов, сидящих перед ним, а следом количество фамилий в отчете. Таким образом, он нас проверял, не вписали ли мы кого лишнего. А кого мы, собственно, впишем? Ведь вся бригада была в сборе и сидела прямо перед ним.