До поворота (Кровавый Крым)

— Спасибо.

— Пожалуйста… — вместо теплого контральто снова завыли прерывистые гудки.

Слегка опешив, Слава осторожно положил трубку на рычаг, так и остался стоять рядом. Через час телефон неожиданно снова сам зазвонил, выбив его из сонного оцепенения.

— Зарайский? — теплое молоко растапливало осколочки в занемевшем от неподвижности теле, — Зарайский, почему не явились?

— К-куда? — плохо еще слушаясь, язык прилипал к гортани.

— В офис.

— Простите, а где это?

— Что это «где»? — контральто наигранно «подзакипало». — Молодой человек…

— П-простите, но я не знаю адреса.

— Улица Шверника дом 1, на вахте предьявите паспорт, второй этаж налево — отдел кадров, комната 214. Там вам все скажут. Еще чего вы не знаете?

— Хорошо, спасибо, извините, я приду… — но трубка снова обидно гудела. Пришлось одеваться и идти на улицу. А зачем? Идти почему-то вовсе не хотелось, даже из любопытства.

Навстречу из-за запыленных стеклянных дверей подьезда странного, похожего на раскрытую книгу здания, вышли три знакомых человека: «Михаил? Это Борис. Третий, кто третий?» Уже пройдя вахтеров — крутых парней в стилизованной под десантную форме, Слава вспомнил и поезд, и Михаило-бориса, и третьего — бригадира. Его привычно стало подташнивать, но у двери «214. Отдел кадров» все прошло. Подписав какие-то нелепые бумаги, Слава заполнил анкету и тест, компьютерный, он занял почти два часа.

— Зарайский, — сидевшая за нелепо-массивным столом женщина средних лет строго нахмурилась, — вы, оказывается, зачислены с августа, а не с сентября. — она перекрутила заполненные бланки, — Зайдите в бухгалтерию, ваша зарплата ушла на депонент. Напишите заявление. Комната 307. На третьем этаже. Запомнили? — она еще раз строго посмотрела, как учительница, сомневающаяся в умственных способностях стоящего у доски ученика.

В комнату 307 Слава зашел почему-то сразу, не постучавшись. Человек, расписывавшийся в толстой, разлинованной карандашом книге-тетради, обернулся, и Слава невольно отступил назад:

— И-извин-ните… — он узнал Николаса.

Но тот только дружелюбно улыбнулся, взял осчитанную пачку денег, небрежно сунул в карман и вышел, оттеснив прилипшего к стене Славу.

— Зарайский? — теплое контральто принадлежало очень знакомому лицу, которое он вспомнить стеснялся и не хотел.

Его внимание привлекла салатово-зеленая папка, которую женщина заперла в сейф и мило ему улыбнулась. От неожиданности Слава зажмурился — это была странная тетка в байковом халате, тоже из поезда. «Они тут все сговорились, что ли?!» — пронесся в душе вихрь плохо сдержанных эмоций.

— М-мне про депонент.

— Пишите, — протянула ему чистый листок женщина, — Выдадим двенадцатого или двадцать пятого.

— Спасибо, — поставив подпись, он уже собирался выйти, но его неожиданно осенило, — Простите?

— Да?

— А где я теперь работаю?

— В смысле?

— Зачислили меня куда? Это штат чего?

Женщина фыркнула и отхлебнула чаек:

— Отряд «Дзета», молодой человек, для особых заданий.

— Каких? — неприятный холодок вновь зашебуршился в груди.

— Откуда я-то знаю? Это вам лучше знать.

— А что… — вернулся было к столу Слава.

— Да ничего, идите, — женщина наигранно испугалась, — идите, идите, молодой человек, вам позвонят.

Словно замороженный, Слава вышел из дверей лифта и собрался было, миновав охрану, выйти в пока еще по-летнему теплый сентябрьский вечер, когда его окликнул один из охранников:

— Молодой человек, вы сумочку оставли!

— Я?! — ожидая по меньшей мере пули в затылок или нож в живот, Слава осторожно обернулся. Он чувствовал себя так, как будто сам только что заминировал здание.

На столе у охранников, прижав к стене телефон, навалившись на регистрационную книгу, расплылась знакомая черная сумка с надписью «ROIAL». Слава не стал спорить и послушно подхватил ее за ремень, сразу успокоился и внутренне собрался. Нужно найти тихое, безлюдное местечко и хорошенько выпотрошить эту дурацкую сумку! Перебрав в уме многочисленные варианты, Слава увидел подъезжавший к остановке автобус и решил ехать к знакомому месту у Университета.

… У тротуара плавно притормозила, словно сонная акула, черная Ауди-сотка. Двое в тренировочных костюмах выскочили из машины с обеих сторон и устремились куда-то в гущу деревьев. «Не лезь!» — сказал слава сам себе. Но ноги непроизвольно понесли его к машине.

Внезапно подозрительная парочка вновь почвилась возле машины. Один, коренастый, прыгнул за руль, второй, повыше, на заднее сидение. Машина сорвалась с места и через мгновение скрылась за поворотом.

Слава раздвинул кусты. Там лежал труп. Очень знакомый. «Где я его видел? Это не от Рыбака… А людей Цеппелина Нурик с братвой замочили, должно быть, всех. А вдруг это кто-то из иностранных охранников?» И тут Слава вспомнил. Именно этого человека, так похожего на его школьного друга Пашку, он пытался спасти от Бека — давным-давно. Как же на самом-то деле звали бедолагу?

Слава вспомнил и это. Александр. Что ж, Александр, спи спокойно. Ты, наконец, доигрался. Черт! Черт их всех побери! И меня черт побери! Слава еле удержался, чтобы не пнуть труп.

Еще раз чертыхнувшись про себя, Слава вылез из кустов, отряхнул брюки. Оглянувшись на труп Александра-Пашки, брезгливо сплюнул.

Дома Слава устало прошел на кухню, расстегнул попорченную молнию и перевернул сумку. На пол с грохотом высыпались кучкой две аллюминиевые кружки, морская галька, зачем-то собранная Милой, складной ложко-нож с обломанным лезвием, какие-то нелепые тряпки, заляпанная книжечка — путеводитель по Крыму, славин паспорт, чебурашка с заплывшим глазом, статуэтка улыбчивого толстого китайца, новенькое удостоверение и мешок с заплесневелыми куриными костями, от него исходил приторно-знакомый запах смерти.

— Ты чего это тут мусоришь? — остановившись в дверях кухни, Савватий внимательно осатривал «трофеи», — хорошая вещь! — поднял статуэтку и повертел в руках, — на буфет поставим!

— Под кукушку? — с сомнением переспросил Слава.

— Ладно, на столик, в гостинной. — согласился Савватий. — А это что? — развернул обернутую газетой трубочку.

Слава уставился на небольшой натюрморт — значит, Мила тоже что-то успела спрятать от пожара в немецком хранилище. Кое-где в куче поблескивали кусочки янтаря.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Начальник сказал, что дело будет простое, но Слава не поверил. Брать поехали вдесятером, на двух машинах. Громить вдесятером обычный притон, где всякие бритые или, наоборот, волосатые юнцы колются самодельной дрянью…

На такое только милиция горазда, но никак не спецотряд. Да и вообще — спецотряд не занимается обычными притонами. Но начальник сказал, что предстоит совершить облаву именно на притон, и несколько раз повторил, что дело — простое. Слишком настойчиво он это повторял.