До свидания, Сима

Коридоры были узенькие, сплошная лестница без площадок, очень неудобная, но с ковровой дорожкой. Я вызвал лифт вместимостью не больше стандартного шифоньера и с мыслями о толстяках, вынужденных тут бегать пешком по лестницам, и о десяти тысячах съехал вниз и вышел в дождь на темную улицу.

Капли все так же разлетались на крышах машин, свет фонаря, отражаясь, сверкал на закругленных углах их крыш. Мне показалось, что я моментально весь промок. Ежась, я перешел дорогу и спрятался в стеклянной будке автобусной остановки, стараясь разглядеть расписание ночных рейсов.

Что можно купить на десять тысяч фунтиков? На это сейчас и халупы в Томской области не купишь. Короче, вопрос с жильем на эти деньги точно решить нельзя. Машину? Но разве ради этого можно так рисковать? Впрочем, на эти деньги можно было бы год или даже, если постараться, два года не работать и заниматься любимым делом или, например, учиться. Можно было бы написать книгу про собаку Понтия Пилата. Блин! А что будет завтра? Вдруг мы с Тутаем не помиримся? К кому я тогда пойду? После того, что мне рассказала жена, лизать жопу Питеру и умолять его о прощении мне, честное слово, как-то не хочется.

Я проводил взглядом две машины, ехавшие из Лондона. Фары у них отражались в мокрой глянцевой дороге, как длинные перевернутые огоньки свечек, впивающиеся под прямым углом в глубь асфальтового зазеркалья.

Еще минуты три помявшись на промозглой черной улице, я с воплем пнул телефонную будку, выбил одно из стекол и побежал через дорогу обратно к подъездной двери. Номера квартиры я не знал и начал набирать на домофоне все подряд кнопки, начиная с конца, так как мы встречались на самом верху. Пару раз я попал на злых старушек, но тут дверь электрически загудела, и я смог снова войти в подъезд, словно Али-Баба в пещеру сокровищ.

2

Договорились на одиннадцати тысячах монет, из них тысячу я получил той же ночью в задаток, так что смог без колебаний доехать до Тутая на такси. Моя командировка должна была состояться через три дня. До этого я обязан был еще раз встретиться с Джеком и получить от него все необходимое, включая билеты, командировочные, технику и подробный инструктаж.

Честное слово, я только и думал о том, как поумнее сдать этих паразитов нашим контрразведчикам. Только кто это такие и где их взять, я честно, не знал. Наконец решил ехать, а там уже обратиться на худой конец в милицию к любому начальнику повыше рангом. А там уже ГРУ, ЦРУ, КЕНГУРУ и так далее. Дадут мне какую-нибудь дезинформацию, и я успешно продам ее англичанам (если это, конечно, англичане). И все останутся довольны.

Когда я проснулся, Тутай косил траву, и звук газонокосилки слегка плавал в тональности в зависимости от качества участка, на который ее передвигали. Я встал, натянул тяжелые немного сыроватые джинсы — вечно у него по утрам эта сырость — и пошел в кухню. Через звуки косилки я ощущал его хозяйское присутствие, и мне не терпелось поговорить с ним и убедиться, что вчерашняя неприятность уже позади. Это продолжалось мучительно долго, и я никак не мог заставить себя достать чего-нибудь к завтраку.

«Надо что-нибудь купить», — подумал я и достал из нагрудного кармана влажную и какую-то не мою на ощупь пачку деньжищ, согнутую пополам и перехваченную резинкой.

Я шпион! — осознал я так, словно стал космонавтом или исполнил другую детскую мечту, которая отныне мне не улыбалась. Кто в детстве не мечтал стать знаменитым шпионом?

— Откуда у вас эти деньги? — спросил мистер Тутай. Я и не заметил, что косилка перестала работать. Штанины у него были в мелких ошметках травы.

— Родители выслали, — соврал я. — Просят срочно приехать на похороны дяди.

— Значит, едете домой? А почему вы не завтракаете? — спросил он буднично и принялся набирать воду в чайник. — Мой диадиа самых честных правьил, когда не в щютку заниемог, он уважать себиа заставил и лучше выдумать не мог. Его пример другим наука; но, божье мой, какая скука с больным сидеть и день и ночь, не отходиа ни шагу прочь! Какое низкое коварство полуживого забавлиать, ему подушки поправлиать, печально подносить лекарство, вздыхать и думать про себиа: когда же чорт возьмет тебиа!

Закончил он с веселой ноткой и победно посмотрел на меня. Прочитал он с таким акцентом, что некоторые слова было просто не разобрать, но я был очень рад и от души ему поаплодировал.

— Браво!

— Вы сегодня не заняты? — спросил он меня, стеля тоненькую, как носовой платок, ветчину на сандвич.

— Сегодня нет. Завтра у меня будут пробы на новую работу. А что?

— Я собирался поехать сегодня на рыбалку. Если хотите, можете составить мне компанию.

— С удовольствием! — откликнулся я.

Сразу после завтрака мы упаковали узелок с бутербродами, бросили туда же пару банок тушенки, навели морс и залили горячий чай с молоком в дорожный термос. Потом Тутай пошел проверить машину, а я копать червей на заднем дворе.

Погода была серенькой, но опасности попасть под дождь вроде как не было. Мы бросили тутаймобиль у шоссе и пошли пешком через низкорослый липовый лесок к реке. Вода была высокая и желтоватая. Слева был виден старинный каменный мост с аркообразными пролетами, чуть зеленоватый ото мха, который казался мне плесенью. Мост был чуть горбатый и как будто даже не постройка, а какое-то почвенное образование, словно сросшиеся над рекой берега. В густом мраке под ним глубокая вода медленно месилась и закручивалась в омут, в котором черти водятся.

На заросшем ивняком крутом берегу мы бойко соединили части старых бамбуковых удочек и начали насаживать червяков. При этом я с отвращением рвал их, а он выбирал помельче и насаживал целиком. В детстве мы этих дождевых червей разве что не ели, а теперь мне до них противно дотрагиваться. Вдруг на них какая-нибудь зараза водится.

Я всегда удивляюсь тому, с какой практичностью кабинетные европейцы справляются с работой по дому, в саду или если дело касается техники. Все у них всегда получается. Словно есть у них какая-то врожденная хозяйственная сноровка. В России интеллигенты редко разбираются в плотничестве, электрике или садоводстве. У англичанина это в крови. Англичанин легко выточит в гараже деталь для мясорубки или сделает витраж на входную дверь, спаяв кусочки цветного стекла оловом.

Рыбалка сразу же пошла у Тутая лучше, чем у меня. Когда у него первый раз клюнуло, он, едва не спотыкаясь, побежал вдоль берега по течению, подсек, слегка подогнув ноги и вжав голову в плечи, вытянул ярко-серебристую рыбину, отчаянно бившуюся над водой. Мистер Стэнли вознес удочку, выставил руку и поймал невидимую леску с добычей.

— Вот это акула, — гордо сказал он, снимая рыбу с крючка и бросая в корзинку.

Потом он поймал еще четыре, а мне за весь день попался только крохотный недоросль сазана, которого даже соседский кот отказался есть.