До встречи с тобой...

Джоанна удивленно взглянула на него.

— Я имею в виду молодого де Мансара.

Джоанна была поражена. Она не представляла, что агент знает об ее отношениях с Ивом. Наверняка он никогда не видел их вместе.

— Да-да, я знаю, что он проявляет к тебе серьезный интерес, — сказал Гюстав, верно истолковав озадаченное выражение ее лица. — Честно скажу, cherie, я был даже озабочен этим. В отличие от многих, я придерживаюсь мнения, что не всякая известность полезна.

— Ты никогда ничего мне не говорил, — удивленно промолвила Джоанна.

Гюстав усмехнулся.

— Нет, но я сказал бы, если бы возникла такая необходимость. К счастью, вы оба были очень осторожны.

Хотя в его голосе не чувствовалось осуждения, Джоанна все же решила объясниться:

— Нам не к чему было осторожничать, Гюстав. Мы были лишь друзьями.

— Я это знаю, а другие — нет. Тебе ведь ведома его репутация?

— Да. И сначала он мне не понравился, — призналась Джоанна.

— А теперь?

Джоанна колебалась, не зная, стоит ли говорить, что она впредь не намерена встречаться с Ивом. Вместо этого она вдруг спросила:

— А почему ты решил, что я не могу… вступить с ним в связь?

— Потому, что для тебя, mon enfant [7] , такие отношения невозможны без любви, а тебе это чувство пока незнакомо. Это, возможно, единственный твой недостаток как артистки.

— То, что я не влюблена? — удивилась она. — Но какое отношение это имеет к работе?

7

Дитя мое ( фр.).

— Прямое, — ответил он. — До тех пор, пока ты не полюбила, ты еще не женщина… самые глубокие чувства тебе незнакомы. Но этот недостаток легко устраним. Может быть, кто-то из твоих соотечественников разбудит в тебе это чувство. Наверное, англичане не всегда бывают такими скучными, какими их принято считать.

Когда они вышли из ресторана, сверкающий лимузин Гюстава ждал их у дверей. Шофер ловко распахнул дверцу машины.

— В следующий раз мы встретимся уже в Лондоне… и приготовься к триумфу, — весело сказал Гюстав. — До свидания, ma petite. Береги себя.

Джоанна протянула ему руку.

— Храни тебя Господь, Гюстав. Кем бы я была без тебя?! — горячо сказала она. И, поддавшись порыву, она нагнулась и коснулась губами его пухлой щеки. Au revoir [8] , мой добрый друг.

Гюстав посмотрел ей вслед, потом велел шоферу ехать.

Джоанна так и не узнала, что Гюстав был как никогда близок к волшебному превращению в прекрасного принца.

Джоанна укладывала свои чемоданы, когда мадам Динар позвала ее к телефону. Было ровно восемь часов.

8

Прощай ( фр.).

— Ну? Вы решили? — с другого конца города голос Чарльза Карлайона звучав еще более холодно и отчужденно, чем во время их разговора в машине.

Пальцы Джоанны, сжимавшие трубку, дрожали, но ее голос прозвучал так же четко, как и его.

— Да, мистер Карлайон. Я решила принять ваше предложение.

— Я так и думал. Я заеду за вами завтра в восемь часов утра. Мы должны успеть на дневной паром из Кале, поэтому не заставляйте меня ждать.

— Я буду готова, — холодно пообещала она.

— Хочу вас предупредить: не думайте, что эти пятьсот фунтов дадутся вам легко. Вы должны хорошо сыграть свою роль. Один промах, моя дорогая Джоанна, — и вы пожалеете, что родились на свет. Спокойной ночи.

Глава вторая

На следующее утро, в восемь часов десять минут, чемоданы Джоанны уже лежали в багажнике машины Чарльза Карлайона, а сам он ждал, когда она попрощается с Динарами.

Джоанна сообщила им, что покидает «Кордиаль» и уезжает на сезон в Лондон, но умолчала о перемене своих планов на отдых. Они были уверены, что Карлайон — один из ее друзей, предложивший отвезти ее на побережье.

— А он симпатичный, этот молодой человек, — шепнула Джоанне мадам Динар, прощаясь с ней. — Может быть, он задержится на некоторое время в Бретани? — игриво добавила она.

Джоанна слегка улыбнулась. Она была рада, что англичанин вел себя очень сдержанно, пока они укладывали чемоданы. Но у нее не было никаких сомнений, что его приятные манеры — лишь притворство; когда они будут в дороге, он перестанет притворяться.

В самый последний момент, когда машина уже готова была тронуться с места, папаша Динар стукнул себя по лбу и замахал рукой, чтобы они задержались.

— Прости, малышка, — сказал он виновато и протянул ей небольшой сверток. — Я совсем забыл про эту посылку. Ее принесли для тебя вчера вечером, я сунул ее под стойку и за делами совсем забыл о ней.

Джоанна с удивлением взяла в руки сверток. Она даже не представляла, что бы это могло быть; за последние несколько дней она не делала никаких заказов в магазинах.

— О, я думаю, ничего важного, Papa, — весело сказала она. — Может быть, какая-нибудь вещица, которую я забыла в кабаре. — Машина тронулась. — До свидания, Papa! До свидания, Maman! Берегите себя!

Миновав центр города, машина выехала на тихие улочки предместья. Вдруг Карлайон нарушил молчание и сказал, кивнув на сверток, все еще лежавший на коленях Джоанны:

— Вы не собираетесь открывать его? А вдруг это прощальный дар одного из ваших поклонников.

— Вряд ли, — равнодушно ответила Джоанна. — Наверное, это небольшой подарок от моего агента — мсье Юго. Он один из немногих, кто знает мой домашний адрес.

— Я думал, вы живете в современной квартире, — заметил Карлайон, пока Джоанна разворачивала сверток. — Или вы поселились в таком месте ради рекламы?

— Я живу у Динаров, потому что они были очень добры ко мне, когда… когда мне пришлось трудно, спокойно ответила Джоанна. — Мне здесь хорошо, и я люблю эту семью.

Сняв оберточную бумагу, она обнаружила небольшую кожаную коробочку в прозрачном целлофане, на котором стояло имя известного парижского ювелира. Она не сообразила воскликнуть: «О, это мой браслет, я отдавала его в ремонт» — и небрежно спрятать коробочку в сумку. Немного смутившись, она все же открыла ее.

Даже и тогда она смогла бы сделать это незаметно, если бы не дорожная пробка. Карлайон издали оценил ситуацию и остановил машину. Поэтому тихий изумленный возглас Джоанны и блеск дорогих камней не укрылись от его внимания.