До захода солнца
Шрифт:
Это, к сожалению, не сработало.
— Я не потерплю неповиновения. — Тихо продолжил он.
«Что ты говоришь?» — саркастически спросил мой разум.
Он вздохнул, затем заявил:
— Лия, если ты снова бросишь мне вызов, особенно если ты сделаешь это при других, ты будешь наказана.
«Что ж, вперед! — Бросил вызов мой разум. — Хуже уже не может быть».
Он перестал вслух произносить слова, просто заговорил своим голосом прямо в моем сознании. «Ты даже не представляешь о чем речь».
«Ну, что ж порази меня». — Пронеслось у меня в голове.
Наши
«Как хочешь. Сегодня я буду кормиться. Тогда и начнется твое наказание».
«Не могу дождаться», — солгала я.
Хотя определенно могла подождать. Все это сводило меня с ума.
Он выглядел сердитым, но смирившимся, пробормотав:
— Упрямая.
Мой разум хранил молчание.
— Твое наказание будет для меня таким же трудным, как и для тебя, Лия.
«Хорошо!» — Мой разум отключился.
Его глаза скользнули по моему лицу, гнев испарился, я готова была поклясться, что он выглядел почти довольным.
— Скажу одно, зверушка, ты не разочаровываешь.
Я понятия не имела, что он имел в виду, поэтому не нашлась, как возразить.
Только почувствовала, как его контроль над моим разумом исчез, тело снова стало подчиняться мне, я не колебалась ни секунды. Соскользнула с его колен и быстро попятилась, когда он поднялся с кровати.
— Может сегодняшний урок будет о том, как ты убиваешь вампиров? — спросила я противным голосом.
Поразительно, но Люсьен мгновенно ответил:
— Сжигаю дотла, а пепел развею.
— Ну тогда, Люсьен, тебе лучше попросить Эдвину спрятать все чертовы спички, — парировала я и, не говоря больше ни слова, развернулась и побежала в ванную, захлопнув и заперев дверь.
Я прислонилась к ней спиной, опустившись на задницу.
Уткнулась лбом в колени и поняла, что дрожу всем телом.
Боже, я ненавидела его.
Так прошел остаток моего долгого дня:
Сначала мне нужно было выйти из ванной. Не могла же я там остаться жить, как бы мне этого ни хотелось в тот момент. Здесь была вода, но еды не было, а я проголодалась.
Когда я вышла, кровать была застелена, Эдвина накрывала на стол между креслами, выставляя тарелки и столовые приборы.
Она повернулась ко мне, самоуверенная домоправительница, и, улыбнувшись, спросила:
— И как мы сегодня утром?
— Кровожадно, — ответила я.
Она вздрогнула, голова склонилась набок в ее странной птичьей манере.
Она воспользовалась моментом, внимательно разглядывая меня.
— Вижу, ты снова не в очень хорошем настроении, — заметила она.
— Да. Я. Нет, — возразила я. — Где Люсьен?
— Здесь, — объявил он, спокойно ошиваясь здесь, будто он только что не унижал меня, не удерживал от моей семьи, не сковывал меня своим разумом.
— Ты еще не ушел? — Выпалила я.
— Я принимаю душ, мы вместе завтракаем, а потом я уйду.
У меня на кончике языка вертелось сказать, чтобы он поторапливался, но я поняла,
что Эдвина все еще находится в комнате. Не желая повторения того, что было двадцать минут назад, я сжала губы и обхватила себя руками за талию.Люсьен наблюдал за мной, затем направляясь в ванную, пробормотал:
— Ты учишься.
Я повернулась к Эдвине и спросила:
— У нас есть жидкость для розжига?
Брови Эдвины взлетели до линии волос, но я услышала лающий смех Люсьена из ванной, оборвавшийся на полуслове, когда он закрыл дверь. Отчего я сжала руки в кулаки.
— Не думаю, дорогая, — ответила Эдвина, смущенная вопросом и раскатом смеха Люсьена.
— Может тебе, стоит включить эту жидкость в свой список покупок, — предложила я.
— Ты планируешь барбекю? — поинтересовалась она.
— О, да, — ответила я. — Причем огромное.
Именно тогда я услышала второй взрыв смеха Люсьена.
Будь проклят этот вампир.
Мы с Люсьеном завтракали вместе.
Сидя в креслах в моей спальне, он спокойно ел, читая газету, я же предприняла еще одну попытку заставить лазерные лучи выстрелить из моих глаз.
Само собой разумеется, что потерпела неудачу в этом начинании.
Не выдержав тишины, я спросила:
— Почему мы едим в спальне?
— Потому что я так хочу, — ответил он.
— Но почему? — Стала допытываться я.
Он посмотрел на меня таким взглядом, который ясно дал мне понять, что мне не стоит испытывать его терпение.
— Извините, что расспрашиваю вас, мой Господин и Повелитель, — пробормотала я, запихивая в рот еще один восхитительный французский тост Эдвины, решив, если наберу сто фунтов (что я могла бы сделать, не потея), у него пропадет ко мне всякий интерес.
— Кажется, я уже объяснил, как отношусь к твоим саркастическим титулам, Лия, — напомнил Люсьен.
Я посмотрела на него, прожевала.
После того как проглотила, сообщила ему:
— Ты сказал, что я не могу называть тебя «О, Великий Хозяин».
Он долго смотрел на меня, прежде чем заговорить:
— Ты права, — согласился он. — Теперь я скажу тебе, что не потерплю никаких твоих саркастических титулов.
Я покрутила вилкой в воздухе, глядя на свою тарелку, ответив:
— Как скажешь.
Снова воцарилось молчание, затем Люсьен сложил газету и бросил ее на стол. Я подняла глаза, надеясь, что он закончил завтракать, и я смогу привести в действие план, который придумала в ванной.
Он наблюдал за мной пару секунд.
— Сегодня прибудет посылка, — начал он, и я кивнула, потому что его тарелка была чистой, я восприняла это как хороший знак. — Ты наденешь то, что будет в посылке, когда я приеду домой сегодня вечером.
В моем сознании проносились тысячи образов меня в разных видах бондажного снаряжения. Поэтому я пропустила его быстрое перемещение от сидения к стоянию и подтягиванию моего кресла к себе, когда он наклонился ко мне, положив руки на подлокотники с двух сторон.