Добивающий удар

Он промокнул губы белоснежной салфеткой, достал часы-луковицы, посмотрел на их простой циферблат в обрамлении низкопробного золота. До окончания положенного часа оставалось семь минут. Что же, он успевает.

— Любезный, пожалуйста, сопроводите меня до господина Керенского.

— Угу, следуйте впереди, я напомню вам путь.

Дошли они быстрее, чем уходили. Распахнув дверь кабинета, Блюменфельд зашёл в него и присел на тот же стул, воспользовавшись любезным предложением Керенского. Тот сейчас работал с бумагами и не обращал внимания на сенатора.

— Я готов стать председателем Временного правительства.

— Действительно? — Керенский, оторвавшись от бумаг, удивлённо приподнял брови. — А я думал, что вы откажетесь. Хорошо, но вы же понимаете, что придётся много работать, а я буду пристально смотреть за вашей работой. А чтобы вы ничего не напортачили и не могли критически ошибиться в деле управления государством, я к вам приставлю секретаря. Это будет официальная должность — первый секретарь Временного правительства, очень ответственная.

— А кто на ней будет? — выдавил из себя сенатор.

— Узнаете, я вас познакомлю. Сейчас пока ещё рано, всему свое время. Лучше, когда ничего не знаешь, тогда и сон лучше, и пища переваривается быстрее. К тому же, я к вам приставлю вооружённую охрану, чтобы исключить нападение. А то морячки лютуют и бунтуют. Это в ваших же интересах.

— Я понял, — снова сник сенатор.

— Да, и прошу вас никому не сообщать о том, зачем я вас к себе вызывал и что вам предлагал, даже жене. Это в ваших же интересах.

— Да, я понимаю.

— Вот и хорошо, через два дня можете переезжать в Мариинский дворец и устраиваться. Всего хорошего. Мишкаааа!

Опять в дверь просунулась голова казака ординарца.

— Мишка, отведи господина сенатора на выход, мы с ним переговорили, всё хорошо.

— Щас сделаю, а тут к вам поручик один с писулькой от начальника Бюро.

— Да, я жду его, Климович звонил мне, запускай. Всего хорошего, господин сенатор.

— Да-да, — растерянно проговорил Блюменфельд, — до свидания.

Его вывели из Смольного и, только оказавшись за оградой, он смог вдохнуть воздух полной грудью. Оглянувшись, он заметил свободного извозчика, крикнул его, заплатил сразу серебряный рубль и всю дорогу до самого дома молчал.

Глава 9. Правительство

«Всякую надвигающуюся политическую грозу, даже если она представляется неизбежной, можно на некоторое время отдалить, если только у кормила власти стоят сильные люди, объединенные не взаимной ненавистью, а общим желанием блага родины. Иногда же выиграть время равносильно выигрышу сражения».

П.Булацель

— Заходите, поручик, вас прислал ко мне Климович?

— Да, — в комнату вошёл молодой ещё человек. — Поручик Велимир Аристархов, — представился он. — Работал в канцелярии правительственного Сената в отделе внутренних дел, призван на действительную военную службу с присвоением звания поручик, гражданский чин — коллежский асессор.

Керенский посмотрел на поручика, это был худощавый молодой человек приятной наружности с серыми проницательными глазами и со спокойными уверенными движениями человека, знающего себе цену.

— Хорошо. Присаживайтесь.

Поручик сел на тот же стул, на котором до него недавно сидел Блюменфельд.

— Вам сколько лет?

— Двадцать три года.

— Родители?

— Матушка померла два года назад, отец подполковник Нижегородского пехотного полка погиб в январе этого года на войне, насколько я знаю, его убили солдаты. Братьев и сестёр у меня нет.

— А жена или любимая девушка?

— Не женат, невеста есть, вернее, была. Мы хотели пожениться, но началась война, а потом её захватила революционная деятельность, меня же — нет, и наши пути разошлись. А после того, как моего отца убила солдатня, и подавно.

— Ясно, тогда вы должны понимать, что вам предстоит непростая работа с документами особой государственной важности, за разглашение сведений о которых положена смертная казнь. То же самое и с людьми.

— Но у нас же вроде отменили смертную казнь?

— Да, но ненадолго, — насторожился Керенский. — А персонально для вас и других людей, что позволят себе предательства, я с удовольствием отменю этот запрет, да и не только в отношении предателей. В скором времени это коснётся всех. В конце концов, чтобы отомстить человеку не обязательно его судить. Вы должны понимать, что то, чем вы будете заниматься, не подлежит разглашению ни под каким предлогом. И ничто не сможет оправдать предателя. Либо вы станете хранителем тайн, которые вам не принадлежат, либо вам ещё не поздно передумать. Вы пока ещё ничего не знаете и поэтому можно вернуться к своей обычной деятельности, пока не поздно. Подумайте!

Поручик задумался, его серые глаза словно потухли, и он весь погрузился в размышления. Думал он недолго.

— У меня нет другого выхода, я хочу служить своей стране, я хочу уничтожить этот хаос, предательство, я хочу отомстить тем, кто всё это развязал. И да, я не предам.

— Ну, что же, вам стоит жить либо здесь в Смольном, либо разместиться в домах, которые находятся рядом.

— Я перееду сюда.

— Хорошо. В дальнейшем место своей канцелярии я переведу в Мариинский дворец, но вам всё равно придётся жить здесь во избежание досадных недоразумений. Впрочем, я сделаю точно также, ведь дома у меня больше нет. А пока вы можете вникать в текущее положение дел, поручик. Не буду вас задерживать.

— Я понял, есть! Разрешите идти?

— Идите, — кивнул Керенский.

Отпустив поручика, Керенский снова вернулся к размышлениям о своей партии. Пока события шли сплошным косяком, о ней никто особо не вспоминал. Какая-то активная часть перешла в её члены из других партий, но после разгрома всех и вся, приток новых соратников в неё резко сократился. И с Плехановым ему до сих пор было некогда переговорить, а вопрос, между тем, уже назрел.

Погружаясь в решение неотложных вопросов, Керенскому абсолютно некогда было заниматься партийной деятельностью. Ему срочно требовался заместитель по партийной части, а то и два, и три, да хоть восемь! Но кого назначить на эти ответственные должности, и как вообще это всё организовать? Все эти люди, которые крутились возле него раньше и были соратниками по партии, не внушали никакого доверия. Особенно сейчас.

Срочно нужно было искать какое-то решение, а для этого придется опять советоваться с жандармом Климовичем и привлекать более-менее вменяемых революционеров. Керенский встал и зашагал по комнате из угла в угол. Неожиданно он вспомнил о своих товарищах по трудовой партии. Они были весьма сомнительными товарищами, но не хуже остальных.

— Кто там был? — задумался, вспоминая, Керенский. — Жилкин Иван Васильевич — старообрядец, нет, это потенциальный враг, подойдёт только на крайний случай, но массы его не поддержат, плохой оратор и вообще.