Добрая фея

Зазвонил телефон, номер абонента почему-то не определился. Костя взял трубку и сказал:

— Алло!

— Привет, Костя, — сказал телефон. — Это Саша Гриднев. Андрей в школе?

— Да, а что?

— Ты что, ничего не знаешь? — удивился Саша. — Новости в Интернете не читаешь? Ах да, у тебя нет этого доступа… Короче, так. Только что началась вторая каледонская война, наши нанесли ядерный удар, тактический, но массированный, около двадцати зарядов малой мощности, пограничные крепости каледонцев разнесли по кирпичику, вот-вот танки пойдут в прорыв, возможно, уже пошли. В каледонском Генштабе паника, магелланцы пока молчат, видимо, тоже обалдели от такой наглости. Через час-другой они придут в себя, и что тогда будет, я предсказать не берусь. Короче, полчаса тебе на сборы, выдергивай Андрея из школы и рвите когти на дачу. С собой бери только самое нужное, аналитики считают, что мировая война маловероятна, но рекомендуют на всякий случай покинуть столицу. Завтра-послезавтра почти наверняка будет отбой, но лучше перестраховаться, за Инну ты отвечаешь головой. Я тоже скоро уеду.

— Как это? — удивился Костя. — Ты же как бы на страже Родины…

— Прямо сейчас работы у меня нет, — сказал Саша. — Она появится, когда отбой дадут или когда боеголовки с неба посыплются. Короче, у меня всё. Вопросы есть?

— Ты о какой даче говоришь? — спросил Костя. — О той, которая теперь ваша с Ольгой?

Саша озадаченно хмыкнул.

— Да, действительно, — сказал он. — Да черт с ней, с Ольгой, не до нее сейчас. День-другой как-нибудь потерпите друг друга, а будет выпендриваться — двинешь ей в морду еще раз, я возражать не буду. Давай, Костя, выбирайся, время дорого. Инну не забудь ни в коем случае, за нее отвечаешь головой! Все, удачи!

Костя повесил трубку и некоторое время неподвижно сидел, обхватив голову руками. В голове было пусто, казалось, будто все происходит не с ним, а с кем-то другим, а он наблюдает за происходящим со стороны с вежливым отстраненным интересом. Однажды он уже испытывал нечто подобное, когда Ольга сказала, что уходит к Саше, но тогда разразившаяся катастрофа касалась только одной отдельно взятой семьи, а теперь…

— Инна! — позвал Костя.

— Не кричи, — отозвалась Инна с кухни. — Я уже продукты собираю. Иди лучше в гараж, подгонишь машину к дому, до гаража мы все не донесем.

— Инна, — сказал Костя. — Это же не… Ты же не допустишь? Желания…

Он понимал, как жалко звучит его голос и как убого звучат его слова. Но если Саша не врет…

— Желания, желания, — проворчала Инна. — Ты даже не представляешь, сколько разных желаний я должна исполнять, и как сильно они друг другу противоречат. Я понятия не имею, во что все это выльется. Иди в гараж, я сделаю все, что смогу.

Костя оделся и вышел на улицу. Первые пятьдесят метров он пробежал, затем перешел на шаг. На улице все спокойно, все, как обычно, прохожие мирно идут по своим делам, дворники в ярко-оранжевых спецовках сметают в кучи опавшие листья, мамы прогуливают детей, бродячие собаки бредут куда-то тесным строем, не обращая внимания на черную кошку, перебежавшую им дорогу. Сейчас страшные слова Саши кажутся абсурдом, невозможно представить себе, чтобы на этот город вдруг с неба обрушилась смерть. Да, этих людей нельзя назвать прекрасными, но они ничем не заслужили страшного конца. Саша просто перестраховывается, это недоразумение, сейчас в кармане куртки зазвонит мобильник и Саша скажет: «Извини, что я тебя напугал, тут у нас кто-то что-то перепутал, короче, отбой, с меня пиво за моральный ущерб».

Через десять минут Костя припарковался у подъезда.

— Очень долго возишься, — сказала ему Инна вместо приветствия, когда он поднялся в квартиру. — Давай быстрее, хватай пакеты и тащи вниз, времени почти не осталось.

— Так ты думаешь… — начал Костя и замолк, не зная, как продолжить фразу.

Он не мог произнести страшное предположение вслух, он никогда не считал себя суеверным, но сейчас в глубинах его души возникла внезапная уверенность, что назвать беду по имени означает накликать ее.

— Ничего я не думаю, — отрезала Инна. — Просто у меня дурное предчувствие.

Костя позвонил Андрею, тот долго не мог понять, в чем дело, тогда Инна попросила передать ей трубку и сказала:

— Андрей, у меня дурное предчувствие. Да, немедленно.

Отключила связь и сказала:

— Он все понял.

— Что он знает о тебе? — удивился Костя. — Ты рассказала ему, кто ты такая?

— Он много чего знает, — ответила Инна. — Давай только не будем обсуждать это прямо сейчас.

Они подъехали к школе, растерянный и недоумевающий Андрей забрался на заднее сиденье, Костя стал выезжать из дворов на дорогу, и в этот момент где-то вдали, кажется, на ТЭЦ, завыла сирена. Секундой спустя бортовой компьютер «Зафиры» бешено заверещал и высветил на своем экранчике жуткую надпись, настолько пугающую, что мозг отказывался верить в ее правдивость. Ядерное нападение — 12 минут.

2

— Здравствуй, Чарли, — сказал Иван Васильевич, входя в комнату. — Можно с тобой поговорить наедине?

— Конечно, — ответил Чарли. — Кафетерий, по-моему, еще работает.

Они прошли в кафетерий и заказали по чашке кофе. Чарли, кроме того, взял пирожок, Иван Васильевич — мороженое. Они уселись за столик в углу, Иван Васильевич спросил, размешивая сахар в кофе:

— Помнишь ту анчутку?

Чарли не стал уточнять, о какой анчутке идет речь, это было излишне.

— Конечно, — кивнул он.

Немного поколебался и решил все же задать вопрос:

— Это правда, что она вас ментально контролировала?

— Правда, — спокойно ответил Иван Васильевич. — Но это еще не вся правда. Она контролировала дежурного оператора, Антошку Прохорова, знаешь такого?

— Я их не различаю, — виновато пожал плечами Чарли. — В лицо наверняка знаю.

— И это тоже не вся правда, — продолжил Иван Васильевич. — Полковника Гриднева помнишь? Его она контролировала с расстояния не менее трех километров. Она приказала нам выпустить ее из тюрьмы, и мы ее выпустили. Тогда это казалось мне разумным решением, сейчас страшно вспоминать, даже не верится, что это я сделал.

— Зачем вы мне это рассказываете? — спросил Чарли. — Я ведь понимаю, эта информация засекречена по высшему разряду, правильно? У нас не любят рассказывать о своих неудачах.

— Это пока еще не вся правда, — сказал Иван Васильевич. — Знаешь, какое свойство у этой анчутки?

У Чарли появилось нехорошее предчувствие. Ему, простому исполнителю, ну, пусть даже не совсем простому, а командиру оперативной группы, консультант управления начал рассказывать секретные подробности дела, явно не предназначенные для его ушей. Почти всегда это означает только одно. Ситуация выходит из-под контроля, нужны экстренные меры, нужен герой, который нарушит все и всяческие инструкции и, скорее всего, в итоге окажется если не в специальной секретной тюрьме, так в Усть-Ордынске, который, по сути, та же тюрьма, только называется по-другому.

— А мне точно нужно знать ее свойство? — спросил Чарли.

Иван Васильевич нехорошо усмехнулся и сказал:

— Точно. Не пугайся заранее, я скажу, когда можно будет начинать пугаться. Ее свойство — исполнять желания, любые желания, без ограничений. Если ты проведешь рядом с ней немного времени, твое заветное желание обязательно исполнится. Вначале она законтачила некоего Константина Бирюлева, доктора биологических наук, я читал аналитическую справку, он вроде бы толковый ученый, но не гений. После контакта с анчуткой он изобрел лекарство от рака, теперь об этом во всех новостях говорят, типа триумф отечественных нанотехнологий и все такое. Потом в контакт вступил полковник Гриднев, не знаю, что конкретно у него исполнилось, скорее всего, по службе сильно продвинется, Ильич говорил, у него в разговоре проскакивало, что он к Мерцалову чуть ли не дверь ногой открывает. А он не похож на свистуна, серьезный человек, решительный, мыслит здраво… ну да бог ему судья. Тебя, кстати, не удивляет, что мы Антошкой даже дисциплинарного взыскания не получили?