Добрая похоть

Мы поговорили с Матильдой, поели тушеную крольчатину с дикой капустой, да легли спать.

В следующем городе жрица соблазнила своим видом аж двух братьев, работающих лейтенантами стражи. Тами чуть не угодила за решетку, но смогла спрятаться и уйти, используя воровские навыки, изученные нами в Аустоламбе. Жрица же, как обычно, просто телепортировалась.

Мы снова поговорили с Матильдой, выразительно щелкая уставшими от походной пищи челюстями. Хотелось супу и пива.

В следующий городок пошли Тами и некто в парандже, наглухо драпированный черной тканью. В результате тщательного досмотра подозрительной особы в караулке шестеро стражников получили черепно-мозговые травмы от разъяренной гномки, их капитан потерял способность заводить детей, а Матильда… удачно ушла своей случайной телепортацией, чтобы потом с самым невинным видом явиться в лагерь.

— Так, — сказал я, нехорошо глядя на вредительницу, — Ты, наверное, кое-что забыла…

— Не виноватая я, — робко прошептала блондинка, отодвигаясь, — Это рефлексы…

— Ничего, — ласково улыбнулся жаждущим супу ртом, — Мы знаем как с этим бороться! Саяка, лови её!!

— Нет!! — тут же вспомнила, о чем может идти речь эксбиционистка, но тут же была хищно схвачена мудрицей за нежное и выступающее.

За время нашего бытия в Великой Библиотеке, эта извращенка едва не довела до трагической гибели троих членов своего отряда. Один из них так вообще впал в кому, а еще двое были на грани истощения, когда туда пришёл я. Потерпев несколько эро-ударов от лучащейся удовольствием девушки, я придумал её одеть в такое, чтобы всё, чем она смущает мужские умы, оказалось спрятано. С застежками там, где не сразу и дотянешься. Сейчас мы решили воспользоваться этим полезным опытом под заполошные вопли насильно одеваемой девушки.

— Комбинезончик, — мстительно пела Тами, копаясь в своих вещах, — Да на купальничек! А что еще придумать можно, Мач?

— Подтяжечки, — ласково говорил я, придерживая дёргающуюся как под электрическим током блондинку на траве за ноги, — А застегиваться у нее это все будет с заду. А в заде будешь идти ты, Тами. Теперь у нас не Матильда будет, а совсем Фатима!

— А кто такая Фатима? — поинтересовалась Саяка, успешно воюющая с передней частью извивающейся и орущей жрицы.

— Это очень скромная девушка, — кивал я, — Одетая везде!

— Помогите! — прорвало Матильду от всех этих угроз, — Спасите!!

— Мы и помогаем! — пропыхтела Тами, пытаясь развернуть довольно большой отрез черной материи, которую носила с собой на тот случай, когда все боевые купальники кончатся, — Мы тебе сейчас так поможем!

— Неееет!

— Мач! Снимай с нее трусы! Я свои старые отдам! Они толстые и теплые!! — победно кричала Саяка, глядя в искаженное ужасом лицо жрицы.

— АЫЫЫ!! — взвыла блондинка, аки одержимая демонами при экзорцизме. Трусы, видимо, оказались последней каплей.

Происходи дело в устанавливаемом мной лагере, не миновать Матильде всех обещаемых кар, включая и толстые трусы, но мы в данный момент просто сидели на одной из солнечных полянок просто потому, что Саяке надумалось позагорать. От чего я не очень удивился, услышав из-за спины ломкий юношеский голос, задорно и гневно орущий:

— Отпусти прекрасную деву, ты, подлый мерзавец!!

Являясь без всяких сомнений подлым мерзавцем, я бы пропустил сказанное мимо ушей, если бы не несколько «но». А именно — я был в стрессе от подножной пищи, слегка разгорячен зрелищем брыкающейся и сопротивляющейся жрицы, находился в неудобной позе, был раздосадован и слегка зол как на орущую извращенку. А еще, как и все мужские люди старше 35-ти лет, я довольно негативно реагировал на молодые голоса других самцов человека. Ибо они тонкие, противные и несерьезные. Ими только «занято» с туалета кричать, если уж говорить, положа руку на сердце.

— Так…, - многозначительно вздохнул я, надевая трусы владелице назад, и вставая с травы. Попутно я переоделся в свои доспехи и даже нацепил шлем на всякий случай, чтобы проникновенная речь о офигенно тонком льде, на который сейчас вступил вмешивающийся не в свое дело крикун, прозвучала как можно более убедительнее. Я собирался объяснить слишком молодому человеку, что проявленное здравомыслие убережет его от побоев, унижений и потери самолюбия вместе со всей одеждой и доспехами, но не успел.

Мне по шлему звякнули аж две стрелы за раз. Кроме кричавшего, выглядящего как дистрофичная эльфийская посудомойка в доспехе, из кустов выглянул аж десяток лошадиных морд, на которых сидели сородичи крикуна. Половина в тех же доспехах, половина в кожаных дублетах с натянутыми и натягиваемыми луками. Сейчас я тоже кого-то натяну…

«По зову сердца»!

Рывок я применил только из-за того, что не имел ни малейшего желания узнать на собственной шкуре ощущения, когда стрела попадает в глаз. Мало ли что там накинет Система на повреждение такого хрупкого органа? А дальше всё напоминало драку десятка крольчат с бульдозером. У рыцарят были 20-25-ые уровни, у их сопровождения чуть повыше, так что в целом происходящее и на драку-то не было похоже. Два три удара по кумполу, отброшенная ударом щита лошадь, да следующая цель. По мне лишь пару раз звякнуло стрелами и копьями, как все было кончено. Ну, в моем стиле, разумеется. «Финальный удар» всё-таки вещь из вещей — все живы, все здоровы, все счастливы, но на ногах только я!

Разумеется, за исключением доспехов и одежды проигравших, красочно разлетевшихся на мелкие кусочки.

— Ну и чё вы не в свое дело полезли? — риторически спросил я лежащие тела. Из них ответила мне только одна лошадь, да и то, обморочно-слабым, правда довольным донельзя ржанием. Задел бедняжку случайно.

Однако, это оказалось не всё.

Из кустов высунулась следующая толпа, бывшая раза в три побольше, но разразившаяся паническими криками, причитаниями и прочими воплями. Эти были не вооружены, классов почти все мирных, мордами не борзы, от того я самым миролюбивым образом лишь жажахнул молотом по собственному щиту. Последний громко и обиженно загудел, заставляя чуть опоздавших к раздаче наслаждения слуг замереть сусликами и начать внимать любимому мне.

— Кто предводитель этой гнусной похотливой своры предателей и мерзавцев?! — густым голосом вопросил я, решая сразу поставить все точки над нужными мне буквами, — Что за подлец привел вас сюда, эльфы добрые?! Укажите мне на бесчестного бандита, любящего вероломно бить в спину отдыхающих путников!!

От такого челюсти попадали у всех, включая и девчонок. Нет, ну а чо? И этих бить? А шансы, что какая-нибудь падла уже успела разглядеть наши имена, чтобы затем местный барончик или князек, чью кровинушку мы коварно оголожопили, начал нас преследовать, лелея жуткую мстю?

Я продолжал распинаться, хуля того, кто на нас так внезапно напал последними словами, от чего один эльф почти пенсионного возраста, потерял берега, терпение и частично рассудок, завизжав, как придавленная орком девица:

— Да как ты смеешь говорить подобное о Элизаре Эфите, любимом сыне главы секты Лазурной Осени?!!

Сразу за этим воплем старче выпрямился, закатил глаза, томно вздохнул, а потом стек с лошади, разваливаясь на траве. За его спиной стоял еще один жеребец, на этот раз угольно-черного цвета, имея на спине, что удивительно, эльфа. С дубинкой в руках. Эльф посмотрел на меня, прянул своими длинными ушами, а затем проникновенно спросил в наступившей тишине:

— Кто ты, воин?

Вот этот эльф был хорошим. Он был таким… эльфячьим. Высокий, поджарый, с крупными глазами ярко-зеленого цвета, умной мордой лица и длинными белыми волосами, он смотрелся посреди этой толпы как ягуар среди морских свинок. Большая часть эльфов этого континента были похожи на обыкновенных людей, только обладающих острыми развесистыми ушами, чем меня и бесили, особенно, если рожа была насквозь рязанская, а вот в этом экземпляре чувствовалась порода. Первородность, так сказать. К этому можно и с уважением.