Добрая злая любовь
Шрифт:
Допив пиво, друзья поднялись и направились в сторону бульвара.
А Наташа осталась сидеть. Точно завороженная, она глядела на букет, оставленный Никитой. Потом поднялась с места и взяла его. Розы и орхидея в блестящем целлофане, перевязанные лентой. Цветы, которые подарил ей Никита.
Наташа шла к метро, уткнув лицо в букет. О чем еще говорили друзья? Ах да, о какой-то книге...
Дверь открыла Валентина Витальевна – Миркина мама. Седая, всегда улыбчивая, в огромных очках, к которым для надежности была прикреплена
– Наташенька пришла! – обрадовалась она. – Ну, заходи – Мирочка у себя, йогу изучает.
– Что изучает? – удивилась Наташа.
– Йогу, – умиротворенно повторила Валентина Витальевна. – Я так думаю, это не самое страшное из ее увлечений.
Миркина мама была человеком с позитивным складом ума.
Наташа зашла в комнату подруги. Там среди развала из книг и кассет, посреди наполовину развернутого коврика, сидела Мириэль Подкопаева и пристально изучала какой-то журнал.
– Наташка, привет! – деловито бросила она. – А я тут, понимаешь, позу лотоса пытаюсь принять. Говорят, очень полезно для здоровья. Минутку, сейчас разберусь с инструкцией...
– Конечно-конечно. Не отвлекайся... – Наташа села на стул возле двери.
Мириэль что-то бормотала себе под нос, разглядывая картинку в журнале.
– Ага, эту ногу сюда, а эту – туда... Руки тоже надо держать особым образом...
На Мирке были шорты и выцветшая васильковая майка. Кудрявые волосы торчали в разные стороны, словно только что через Мирку пропустили электричество. Один из пальцев на ноге был забинтован.
– Спину, значит, держим прямо... – бормотала Мирка. – Ну-ка!
Она с усилием завела ногу за ногу. Раздался отчетливый хруст.
– Мама... – прошептала Мирка и повалилась на спину.
– Что, больно? Ты сломала ногу? – перепугалась Наташа, бросившись к ней.
– Да не ори ты так! – поморщилась подруга. – Маму напугаешь... Ничего я не сломала.
Сидя на полу, Мирка пошевелила ногами. Снова сморщилась и попыталась встать.
– Лодыжку больно... Нет, это не перелом, это, наверное, обычное растяжение.
Наташа помогла ей сесть на кровать.
– Вот что, Подкопаева, завязывай-ка ты с йогой, – решительно произнесла она. – Такими вещами надо под присмотром знающих людей заниматься! И вообще, на кой черт тебе сдалась какая-то там поза лотоса...
– Ты не понимаешь – это очень полезно для организма! – упорствовала Мириэль. – Прочищаются чакры, и все такое...
– К черту чакры! – Наташа принялась ожесточенно рвать журнал. Журнал был толстый, на плотной глянцевой бумаге и рвался плохо.
– Вообще-то журнал не мой, а Тони Семеновой... – неуверенно возразила Мириэль.
– И Тоню Семенову тоже к черту! – пыхтела Наташа. – Что еще за Тоня такая? У нее что, мозгов нет?
– Да есть у нее мозги...
– Если бы у нее были мозги, она не подсовывала бы тебе всякую дрянь! – бушевала Наташа. – Она бы тебе еще руководство по скалолазанью подсунула!
Мириэль с сожалением посмотрела на обрывки журнала, потерла лодыжку.
– А ты чего пришла? – наконец вспомнила она. –
По делу, что ли?– Да, по делу. Мне нужна одна книга. Ты ведь в «Букинисте» работаешь – должна помочь.
Наташа рассказала подруге о том, как пыталась встретиться с Никитой Рощиным и как у нее ничего не получилось. И о том, что Никита с Сергеем обсуждали одну книгу.
– Так чего же ты не подошла к нему? – удивилась Мириэль. – Ты же так мечтала поговорить с ним!
– Да, мечтала. Но, Мирка, я испугалась... Хотя, нет, испугалась – не то слово. У меня было такое чувство... Понимаешь, я представила себе: вдруг заговорю с ним и... не понравлюсь ему... Это было бы ужасно!
– А если бы ты понравилась? – резонно возразила Мириэль.
– Нет, нет, не знаю... Мирка, я теперь о другом – так ты поможешь мне достать эту книгу?
– Рудольф Фишер «Магия женского образа»? Ну, как сказать... Я у нас такой не помню. Посмотрю, конечно, завтра.
– А в других букинистических может быть? – с надеждой спросила Наташа.
– Может. А может, и нет... – Мириэль поправила сползающие к кончику носа очки.
– Что же тогда делать, если ее нигде нет? – вздохнула Наташа.
– Ну, я еще у Зиновия Моисеевича спрошу. Зиновий Моисеевич – это старичок один, который к нам чуть ли не каждый день заглядывает. Он библиофил, почти все о книгах знает. Вернее даже – не почти, а все.
– Было бы здорово, если бы он помог...
– Послушай, Наташа, ты же вовсе не обязана искать эту книгу! – спохватилась Мириэль. – Это проблема твоего Никиты, а не твоя!
– Нет, ты не понимаешь... – улыбнулась Наташа. – Я же сказала – он назвал меня ангелом-хранителем.
– Ну и что?
– Как – что? Я действительно хочу быть ему нужной! Я хочу, чтобы рано или поздно он поднял на меня глаза и с изумлением произнес: «Как, это ты?»
– Да, получилось бы красиво... – вздохнула Мириэль. – Но что ты тогда будешь делать с Максом?
– Ты опять... – застонала Наташа. – Это же разные вещи! Одно с другим совершенно не связано.
– Еще как связано! – возмутилась Мириэль. – Спишь с одним, а думаешь о другом!
На следующий день Мириэль позвонила Наташе и сообщила, что книги Рудольфа Фишера у них в магазине точно нет.
– А в других местах? – с надеждой спросила Наташа.
– В других букинистических ее тоже нет – я их все обзвонила, – ответила Мириэль.
– Как жаль... – расстроилась Наташа. – А этот твой знакомый старичок, Лаврентий Макарович...
– Зиновий Моисеевич, – поправила Мириэль. – Я с ним еще не разговаривала. Перезвоню позже...
Мириэль перезвонила только на следующий день и бодро сообщила:
– В общем, так... Только что я говорила с Зиновием Моисеевичем – он к нам заходил сегодня, за Державиным издания середины девятнадцатого века. У него есть этот Фишер. Знаешь, старик очень удивился, когда я у него спросила про «Магию женских образов». Он говорит, что такими вещами сейчас никто не интересуется, кроме очень узких специалистов...