Добрая злая любовь
Шрифт:
– Зачем же ей Никита? – в отчаянии воскликнула Наташа.
– О, она на Никиту большие надежды возлагает! – значительно поднял палец Клюев. – Во-первых, младший Рощин сценарии для сериалов пописывает – не так давно начал этим заниматься, но, говорят, перспективы есть. Он может Катьку в какой-нибудь сериал пристроить, по знакомству, то есть... Ну а во-вторых – знакомство со стариком Рощиным! Он хоть давно уже не у дел, а все-таки имеет вес в кинематографическом обществе, к его мнению прислушиваются. Только все равно ничего у Катьки не выйдет.
– Почему?
– Да потому что она – бездарность! – с удовольствием произнес
В этот момент появилась Сима.
Она выглядела вполне нормально, только слегка припухшие веки напоминали о том, что она недавно плакала.
– О чем это ты, Клюев? – подозрительно спросила она.
– О тебе, милая... – усмехнулся Дима. – Я нашей новой знакомой рассказываю, какая ты у нас талантливая.
– Ладно врать-то! – Сима плюхнулась на скамью. – Не слушай его, Наташенька...
Она придвинула к себе миску с винегретом и в мгновение ока ополовинила ее.
В это время на сцене, которая была хорошо видна из «закутка», в котором располагалась компания, произошло какое-то движение. Трио саксофонистов скрылось за занавесом, вспыхнула подсветка, и послышалась томная мелодия.
– Началось! – пробормотала Сима и стремительно доела винегрет. Заметив удивленный Наташин взгляд, с достоинством сказала: – А что? Не пропадать же... И вообще – у меня обмен веществ, мне все равно никакая диета не поможет!
В этот момент вернулся и Рома.
– Ну, как вы тут? – снисходительно спросил он. – Сим-Сим, ты сейчас лопнешь... Наташа, детка, тебе не скучно?
– Нет, мне очень весело! – изобразила оживление Наташа. Сима что-то недовольно проворчала себе под нос.
– Вот она, вот она наша звездочка! – вдруг расплылся в пьяной улыбке Клюев, указывая на сцену. – О моя красавица...
– Я тебе дам – «моя красавица»! – беззлобно огрызнулся Рома и снова зажал в зубах пахучую сигару. – Это она мне красавица, а тебе – никто...
Под томную мелодию по сцене шла Катя – в черном трико и коротеньком фраке, в цилиндре на голове и с тросточкой в руках. Хорошенькая до невозможности... Густые черные тени на веках, ярко-красная помада, невинный взгляд синих глаз... Публика в зале зааплодировала. «Дитя порока...» – вдруг вспомнила Наташа фразу из старинных романов. Такое определение как нельзя больше подходило Кате Стенич. В ней, в Кате, удивительным образом сочетались эти противоположности – детская наивность и дьявольское кокетство. Она вызывала у Наташи неприязнь, но вместе с тем и невольное восхищение.
Катя сначала очень ловко отбивала степ, а потом, когда мелодия стала убыстряться, прыгнула на стул посреди сцены и уже на нем начала выделывать всякие коленца.
– Да, плясать она умеет... – вздохнула Сима.
Полузакрыв глаза, Рома выдыхал колечки дыма. Еще полчаса назад Наташа ничего не знала о нем... Неужели вот этот красавец, такой самоуверенный и гордый, – обыкновенный мальчик на содержании? Кажется, ничего более унизительного для мужчины и вообразить нельзя...
«Может быть, Клюев придумал все это? – подумала Наташа, искоса поглядывая на Романа. – Взял, да и
из чувства зависти наплел небылиц... Впрочем, вряд ли. Катя ужасно разозлилась, когда Клюев упомянул о Калерии. Да и Сима о чем-то таком пыталась мне рассказать... Да, все правда! Бедный, бедный Никита... Неужели ты так влюблен, что совсем не замечаешь того, что творится у тебя под носом? Или... или ты такой же порочный и беспринципный, как эти люди? И тебе все равно – изменяет твоя Катя тебе или нет...»Мысль об этом заставила Наташу похолодеть. Ведь она знала совсем другого Никиту – который писал о необыкновенной любви литератора Сойманова, о любви, которая может сравниться только со смертью, потому что ничего другого, более неизбежного и сильного, в мире не существует...
«Нет, Никита хороший... – беспомощно сжала Наташа под столом руки. – Клюев сказал – он так влюблен в Катю, что и конца света не заметил бы!»
Наташа снова перевела взгляд на сцену.
Катя ловко жонглировала цилиндром и тростью, временами срывая аплодисменты и одобрительные выкрики зала. Потом отодвинула стул и вновь принялась отбивать ногами чечетку – задорная улыбка не покидала ее лица.
Словно тяжелый камень лег Наташе на грудь, и она вдруг почувствовала, что не сможет сейчас говорить с Катей.
– О, мне пора! – взглянув на часы, поспешно воскликнула она. Бежать, скорее бежать отсюда!
– Как, уже? – лениво произнес Рома. – Еще ж не вечер...
– Нет-нет, я совсем забыла, что меня ждут.
– Кто он, тот счастливчик, к которому спешит богиня Ф-флора? – повел осоловелыми глазами Клюев. – Муж, что ли? У богини не может быть муж-жа, потому что... потому что она богиня!
– Клюев, перестань, – толкнула Диму Сима. – Вечно ты нас позоришь! А ты, Наташ, оставалась бы... В самом деле, посидим еще, поболтаем... Катя скоро закончит свой номер и вернется к нам...
– Не могу! – покачала Наташа головой. – Вот что, Роман... Извинитесь за меня перед Катей – ну, за то, что я убежала, не попрощавшись с ней. Вот мой телефон... – она положила перед ним листок, – пусть она позвонит мне, если сможет.
– Ладушки, – равнодушно произнес Рома и засунул листок в нагрудный карман. – Будет сделано...
Наташа сквозь мерцающую полутьму стала пробираться к выходу, думая про себя: «Интересно, что они обо мне подумали? Впрочем, какая разница! Ужасно, это было ужасно... Кажется, я узнала сегодня вполне достаточно. Но лучше бы я ничего не знала! Теперь оставить все это вот так, как сейчас, уже нельзя...»
Она выскочила на улицу – ледяной воздух ударил ей в лицо, обжег и без того пылающие щеки. Часы показывали половину двенадцатого. И в этот момент зазвонил Наташин сотовый.
– Алло! – вздрогнув, выхватила Наташа из кармана трубку.
– Ты где? – недовольно спросил Макс.
– Я? Недалеко от Смоленской...
– До тебя невозможно дозвониться.
– А, это потому, что мы сейчас сидели в подвале. Слишком глубоко – потому и связи не было! – догадалась Наташа.
– Что ты такое говоришь, Наталья Алексевна... В каком еще подвале? Ты меня пугаешь!
– Господи, Макс, все в порядке! Это ночной клуб, я там была с друзьями...
– С какими еще друзьями? – удивился Макс. – С Миркой Подкопаевой, что ли?
– Нет, с Викой Абрамовой... – нашлась она. – Макс, мне не нравятся твои расспросы. Я... я пока еще свободный человек!