Добро пожаловать на борт! Что делают бортпроводники во время полета и после приземления

Я должна была сразу же начать работать в бизнес-классе, а этому меня еще не обучали. Повезло, что этот полет в Лондон был после обеда и я должна была разносить только кофе и печенье. Когда я вернулась обратно в комнату персонала, тот инспектор задал мне пару safety questions – вопросов по технике безопасности. После этого все было в порядке. Меня отпустили, и я подумала: в какой дурдом я попала?»

Треугольник, квадрат или круг?

Пина изначально не верила в свои шансы получить работу стюардессы, потому что у нее совсем не было опыта и языки она знала не в совершенстве. Когда ее в 1990 году все-таки приняли в Sobelair, она сразу же записалась на ускоренный курс английского в вечернюю школу. «Все учебные программы и экзамены в Sobelair были на английском, – вспоминает она. – Мне на самом деле было очень трудно, но в первую неделю занятий я подружилась с парой симпатичных девушек. Каждый вечер я приходила учиться к одной из них. Они объясняли мне слова, которые я не понимала. Без них у меня бы ничего не вышло.

Было ужасно обидно, когда одна из тех девушек не сдала экзамен. Все было хорошо, но на одном из испытательных полетов на ней была спортивная одежда. Мы всегда должны были носить приталенный костюм, но она не следовала правилам. Конечно, мне было обидно за нее, но в то же время я была рада, что мы с другой подружкой прошли».

Ингрид Арнойтс, которая проходила собеседование в 1978 году, помог отец: «Каждый раз, когда мы встречались в коридоре, он говорил: «Держись, дитя. А если тебе что-то нужно узнать, спроси меня». Мой отец был ходячей энциклопедией. Он сказал, что я должна выучить все денежные единицы мира, а также королевские династии Бельгии и ее соседей. За месяц я хорошо подготовилась, но даже представить не могла, что на экзамен придут четыреста человек.

Я купила в Trade Mart самый красивый шарфик, который там был, надела белую блузку и шотландскую юбку. Но среди тех манекенщиц я затерялась. К счастью, сам тест прошел хорошо, несмотря на то что мне впервые приходилось сдавать такой комплексный экзамен. Вопросы были самые разные: в какой стране находится вершина Монблана? На ком был женат король Леопольд I? Сколько времени нужно жарить курицу весом один килограмм? Кто был американским президентом после Картера? Какая самая высокая гора в мире? Я четыре часа сидела и писала, писала, писала, пока у меня в глазах не начало двоиться. Я думала, что должна получить около семи баллов. И действительно: у меня было 76 процентов правильных ответов. Я очень горжусь этим, потому что половине было отказано.

В середине этого ужасного дня мы смогли перекусить. «Moi, je vais manger quelque-chose de l'eger» [19] , – говорили многие. «Что?! – спрашивала я. – Я собираюсь съесть что-нибудь сытное, чтобы выдержать этот день». – За экзаменом на эрудицию следовали сложные психотехнические тесты. Там меня спрашивали, например, что бы я выбрала, треугольник, квадрат, прямоугольник или круг? Я выбрала треугольник, он нравился мне больше всего. По-видимому, это означает предприимчивость, в то время как круг выбирают общительные люди, квадрат – трудяги, а прямоугольник – запутавшиеся в жизни.

19

Я собираюсь съесть что-нибудь легкое.

Медицинский осмотр прошел хорошо, потому что у меня было крепкое здоровье. Я набрала десять баллов из десяти по зрению, и у меня до сих пор острый слух. Часто это мешает, но тогда мне это пригодилось. Они посадили меня в своего рода барабан и стали вращать, а когда остановили, велели сразу же прочитать какой-то текст. Но это сделать легко – из-за зашкаливающего адреналина. Между прочим, я знаю, что, если оказывать на меня слишком большое давление, сил у меня станет только больше. Так было и тогда, когда я работала старшей стюардессой. Мне кажется, я научилась этому во время детских сражений с моими братьями. Даже когда ни у кого уже нет сил, я все равно держусь».

A la Francaise

«В четыре часа случилось самое страшное: собеседование на французском, немецком и английском, к тому же еще и с психологом. «And what about your English? – спросил он меня в какой-то момент. – Is it better than your Franch?» [20] Это не обещало ничего хорошего. Но все остальное я делала, по-видимому, неплохо. Они спросили, что, на мой взгляд, самое трудное в этой работе. Я ответила: «Интенсивно работать продолжительное время и продолжать смеяться от начала и до конца». Это действительно было так: из четырехсот девушек в итоге остались только сорок. Я могла приступать к работе.

20

А как у тебя с английским? Он лучше, чем французский?

«Vas-y, champion! – сказал мне мой босс в Trade Mart. – Et si ca ne va pas, tu reviens» [21] . Таким образом я начала обучение вместе с двумя другими девочками из Мейсе. Одна из них была такой же красивой, как Грейс Келли, а другая была племянницей известного политика. Я сделала все возможное, что можно было сделать в этой жизни.

Наш учебный курс шел под номером 63, а мой matricule – личный номер – 37419. Как у солдат. Никто не забывал эти номера. Еще я навсегда запомнила слова, написанные на доске, когда мы вошли в класс: «There is no stupid questions, there is only a big mistake» [22] . И еще: «Risks are in everything and everywhere» [23] . Моя мама тоже всегда говорила: «Опасность поджидает за каждым кустом». Когда я ей рассказала о тех надписях, она немного успокоилась.

21

Давай, чемпион! Если что-то пойдет не так, возвращайся.

22

Не существует глупых вопросов, существует только большая ошибка.

23

Риск поджидает нас везде и всюду.

Один из учебных предметов я называла кастрюльным курсом. Мы изучали все о кухне и правилах подачи еды. Ты должен был знать, что значит four-in-one: пластиковый пакетик для кофе с ложечкой, салфеткой, сахаром и молоком внутри. И что такое seven-in-one: такой же пакетик с ножом, вилкой, ложкой, бумажной салфеткой, перцем, солью, сахаром и влажной салфеткой. Мы делали «Кровавую Мери» и «Отвертку». Нам объясняли разницу между сервировкой по-английски – service `a l’anglaise, когда еда подается сразу на одной тарелке, сервировкой по-русски – service `a la russe, когда блюда подаются по одному в определенной последовательности, и сервировкой по-французски – service `a la francaise, когда пассажир сам выбирает из того, что ему предлагают».

«Это все относилось к сервису в первом классе, который я обслуживала, например, в самолетах Jumbo Jet, летавших в Атланту и Нью-Йорк, – говорит Анне-Ми, которая начала работать в Sabena в 1980 году. Она оставалась там 24 года, пока ей не исполнилось 49 лет. – Поначалу мне не все давалось легко. Однажды, обслуживая пассажиров в первом классе, я подавала зажатый между вилкой и ложкой кусочек хлеба, и он просто выскочил. Стюарду, который обслуживал пассажиров вместе со мной, было уже не до смеха».

Фритюрница

«Во время практических заданий мы должны были, помимо всего прочего, прыгать с самого большого крыла на аварийный надувной трап, – рассказывает Ингрид. – Step through, feet first, then head and body [24] . Я до сих пор помню все инструкции, так сильно нас там муштровали. Каждый год мы должны были сдавать экзамен на знание техники пожарной безопасности. Сначала я, конечно, была немного напугана, но потом подумала: если другие это могут, то я ведь тоже смогу?»

24

Сначала нужно спустить ноги, следом тело и последней – голову.