Добро пожаловать в ад

Я машинально схватил визитку, затолкал ее в карман, а затем оттолкнул от себя милиционера, которому, кажется, протер пистолетом плешь на затылке. Будто опасаясь моего коварства, он тотчас повернулся ко мне лицом и стал пятиться к своему коллеге. Направив в милиционеров стволы «калашей», мы с Ирэн стали отходить к «жигулю». Байкал, выбравшийся из машины через переднюю дверь, начал путаться у нас под ногами, затем подбежал к «УАЗу», помочился на его колесо и принялся обнюхивать ботинки милиционеров.

– Не вздумайте пошевелиться! – предупредил я. – Это редкая бойцовская порода. Человека перекусывает в два счета.

– Эх, парень! – протянул больной, хрюкнул носоглоткой, но сплюнуть рядом с Байкалом не решился. – Свою жизнь ломаешь! Автоматы оставь, не усугубляй.

– Из мусорного бака заберете, – ответил я, кивая в конец улицы.

Ирэн закинула «калаши» через выбитое окно на заднее сиденье и села за руль. Я присел у переднего колеса «УАЗа», свинтил колпачок ниппеля и надавил на золотник. С громким шипением воздух стал выходить из колеса. Ирэн дала задний ход и развернулась. Я на ходу запрыгнул в «жигуль». Мы помчались по Свердлова вниз, к морю. У ближайших мусорных баков Ирэн притормозила. Распугав бродячих котов, облепивших баки, я выбросил автоматы.

Глава 17 ТЕПЛО МУЖСКИХ ЛАДОНЕЙ

Мы долго молчали, подавленные произошедшими событиями. Ирэн ежеминутно меняла направление, сворачивала в темные дворы, проезжала через стройки и карьеры, пересекала парки и скверы и, наконец, остановилась на большой стоянке перед гостиничным комплексом. Нас окружало не меньше сотни машин, и мой «жигуль» даже с глубокой вмятиной на задней двери вряд ли привлек бы чье-то внимание.

В гостинице мы нашли магазин, торгующий одеждой. Ирэн выбрала себе серые брючки для активного отдыха и терракотовую футболку без рукавов, но с капюшоном. Пока я рассматривал и мусолил летний пуловер, похожий на рыболовецкую сеть, Ирэн набрала в охапку дюжину мужских джемперов, джинсов и футболок и вместе со всем этим добром отправила меня в примерочную. Я положился на ее вкус и оказался в голубых классических джинсах и светлой льняной рубашке с короткими рукавами, которые ненавязчиво прикрывали намотанный на рану бинт.

– Ваши паспорта, – попросила администратор гостиницы, когда мы поинтересовались наличием свободных мест, и со шлепком положила на стойку две «Анкеты гостя». – Заполняйте! Обязательно указать гражданство, прописку и цель приезда.

Мы с Ирэн переглянулись, взяли со стойки анкеты и вышли на улицу. Анкеты вместе с объемным пакетом, набитым нашей старой одеждой, я затолкал в мусорную урну. Ирэн минуту постояла перед урной, словно рядом с могилой, где была похоронена ее прежняя беззаботная жизнь, вздохнула и произнесла:

– Ума не приложу, на кой ляд ей сдалась цель нашего приезда? Она думает, что я напишу правду? «Хочу поселиться в вашей гостинице с целью скрыться от преследующей меня милиции во главе со следователем Мухиной…»

Мы медленно шли по темным незнакомым улицам. Наши новые кроссовки соприкасались с асфальтом беззвучно. Вокруг было так тихо, что я слышал, как Ирэн дышит. Шок, который она испытала, постепенно проходил, его место заполнял запоздалый страх. Было сыро, но тепло, и все же Ирэн знобило. Я видел, как дрожат ее губы и как зябко она поводит плечами.

– Наверное, в городе ввели план «Перехват», – произнесла она. – Наши портреты висят во всех отделениях милиции. Нас ищут с собаками, с использованием вертолетов и подводных катеров.

Я пожалел, что не купил Ирэн теплый свитер. А она еще выбрала себе футболку без рукавов! Как ее согреть и успокоить? Человечество не придумало более действенного и доступного способа, чем согревание женщины теплом мужского тела. Я мог обнять ее за плечи. Я мог взять ее ладони, поднести их к своим губам и подышать на них. Мог прижать Ирэн к своей груди и окутать ее своим теплом. Мог, конечно, мог.

Мы свернули в неухоженный парк с раскисшими тропинками и ослепшими ржавыми фонарями. Здесь мы были в относительной безопасности, и не было необходимости поминутно озираться по сторонам и напрягаться, услышав чьи-то шаги. Ирэн нашла небольшую пальму, похожую на зонтик, и потянула меня под ее лохматую крону. Хотя от дождя она защищала слабо, все же здесь было уютнее, чем под открытым небом.

Некоторое время мы молча стояли друг против друга, прислушиваясь к новым чувствам, которые наслаивались на старые, вымывая их из души. Я не испытывал ни беспокойства, ни страха и не слышал упреков совести. Я поступил правильно, когда подрезал «УАЗ», а потом обезоружил милиционеров. У меня не было другого выхода. Я дрался за нашу с Ирэн свободу, потому как мы не утратили права обладать ею… Ирэн рассматривала мое лицо так, словно видела меня второй раз в жизни – с неизвестным мне ранее выражением скрытого любопытства. Затем ее взгляд скользнул по моей шее и остановился.

Она медленно потянулась губами к моей шее. Меньше всего я был сейчас готов к проявлению нежности, и все же противиться девушке, которая собиралась меня поцеловать, не стал. Расслабился, готовясь снова ощутить своими губами аромат ее помады, и гладкий ряд зубов, и взволнованное дыхание, но… но Ирэн лишь перекусила нитку с товарным ярлыком, который болтался на воротнике моей рубашки, и отстранилась от меня.

– Почему ты меня не ругаешь? – спросила она, пытаясь прочесть на ярлыке способы стирки. – Если бы я тебя послушалась, то не задела бы леску и на грохот не примчались бы милиционеры.

– Да, – согласился я, облизнув пересохшие от стыда губы. – Они бы не примчались.

Ирэн как-то странно посмотрела на меня; в ее глазах веселился немой восторг, будто она хотела крикнуть: а вот ты и попался!

– И я бы еще долго морочила тебе голову Фатьяновым! – добавила Ирэн, не сводя с меня глаз, чтобы насладиться моей реакцией. – Я продолжала бы убеждать тебя, что он убийца и все наши беды идут от него.

Теперь настала моя очередь смотреть на Ирэн с интересом. Ее необычная манера разговора насторожила меня. Ирэн явно готовила мне бомбу.

– А разве все беды идут не от Фатьянова? – осторожно спросил я. – Ты уже изменила свое мнение о нем?

– Изменила, – ответила Ирэн жестко и отвернулась. – Потому что Фатьянова уже нет. Он труп. Его убили сегодня в полдень.

Мне показалось, что темнота вдруг разорвалась и меня ослепила яркая вспышка. Я взял Ирэн за плечи и заглянул ей в глаза.

– Ты узнала об этом от следователя?

Ирэн, уже не сдерживаясь, не пытая меня неизвестностью, заговорила быстро и взволнованно:

– Да. Она прямо в кузове стала меня допрашивать. «Колись, – говорит, – девочка, пока здесь нет ни свидетелей, ни протокола. Вы были у Фатьянова утром?» Я отвечаю: «Были, ну и что?» «Когда вы от него вышли?» Я отвечаю: «Минут через двадцать, приблизительно в половине одиннадцатого. Его жена может подтвердить». А следовательша таким змеиным голоском: «Да, она уже подтвердила, что у вас был нервный разговор с Фатьяновым и что он высказывал вам какие-то претензии». Я тогда спрашиваю: «А что, в этом есть какой-нибудь криминал?»