Добро пожаловать в Детройт

Сходив в свою комнату, Пако сменил сетчатую майку на рубашку с полихромными вставками, поправил прическу, накинул куртку и, подумав, прихватил с собой сумку. Вернувшись в комнату отдыха, он непринужденно поинтересовался, надо ли девочкам что-нибудь прикупить в магазине, дескать, он хочет себе какую-нибудь вкусняшку и совсем не против еще и коллегам помочь. Новички, ожидаемо, стушевались, а больше в комнате никого не было, на что и был расчет. Если кто-то поинтересуется, куда он пошел, то озвученное им желание купить «жутко калорийный, но очень вкусный тортик перед сложным днем» не будет вызывать подозрений.

Первым делом Пако действительно отправился в магазин: купил бутылку воды без газа, картриджи (для гостей клуба предлагался только настоящий табак, а потому картриджи для испарителей в ассортименте отсутствовали, приходилось бегать за ними в торговый центр), присмотрел себе новый шарф под костюмированную вечеринку, что планировалась через восемь дней... И, прогулочным шагом пройдясь через разбитый в центре делового квартала небольшой парк, направился в полицейский участок.

Мотылек ожидал, что полицейский участок в самом центре города, в одном из самых богатых его районов, будет как-то... Благообразнее? Ожидания разбились о реальность, как разбился нос какого-то типа из Партии Рузвельта, который крайне не хотел выходить из полицейской тачки, пытаясь отпинаться от копов, и орал что-то про угнетение свобод и прав честного демократа. Вытащив из машины гнусаво ноющего преступника, который, умывшись кровью, сразу сменил пластинку на то, что он не виноват, и дробовик ему просто подержать дали, полицейские протащили его мимо шарахнувшегося в сторону Пако, и он, еще чуть потоптавшись на крыльце участка, пошел следом за ними, брезгливо переступая через кровавую дорожку.

Внутри было не лучше. С информационной доски смотрели недобрым взглядом голографические морды, под каждой из которых была написана сумма за устранение, но, невзирая на очень даже неплохие (на взгляд мотылька) размеры вознаграждения, доской никто не интересовался. В приемной за стойкой ресепшена стояла огромная чернокожая женщина. Короткая стрижка, поблескивающие красным глаза и две кибер-руки, больше похожие на кувалды... Она стояла и молча сверлила взглядом почти такого же огромного мужика в относительно недорогом на вид костюме, который орал ей в лицо что-то про то, что если его вопрос не решат в ближайшие сутки, то все, кто здесь работают, пойдут драить сортиры в окружную тюрьму. Полицейская вздохнула, но ничего на этот спич не ответила, бросив скучающий взгляд на недовольно (но тихо) ворчащую очередь. Мужик, видя, что его ор не возымел какого-либо эффекта, пошел на второй круг, и Пако тоскливо подумал, что это может затянуться, но тут негодующий корпорат совершил ошибку.

— ... Всех вас выебу, поняла? Отца твоего, мать... — Пако мигнул, и одновременно с этим лицо оравшего влажно хрустнуло, встретившись со стойкой.

— А вот матушку трогать не стоило, — глубоким, низким голосом во внезапно возникшей тишине, если не считать визги боли «пострадавшего», произнесла полицейская. Зло оскалившись, она чуть повозила корпората лицом о пластик, оставляя кровавые разводы и совершенно игнорируя нелепые попытки своей жертвы освободиться. После чего, не убирая ладонь, обошла стойку, перехватила мужика за шкирку одной рукой, а второй — за ремень брюк, в два быстрых шага преодолев расстояние до двери, выкинула скандалиста на улицу. Очередь колыхнулась, отступая на пол шага назад, когда тлеющие алым глаза обернувшейся полицейской прошлись по ожидающим.

— Следующий, — буднично огласила женщина, возвращаясь за стойку. Все, кто должен был быть следующим, колебались, и Пако, глубоко вдохнув, подошел к ресепшену, стараясь не смотреть на кровавые разводы.

— Здравствуйте, у меня... Эм, не знаю как сказать, но, в общем, мне нужна помощь.

Темнокожая женщина опустила скучающий взгляд вниз и вопросительно выгнула бровь, ожидая продолжения. Пако нервно перемялся с ноги на ногу, понимая, что надо что-то еще сказать, но не знал, как это сделать так, чтобы не озвучивать всё.

— Хм, — внезапно изданный звук заставил его вздрогнуть и поднять взгляд на лицо полицейской. — Поднимайся к детективу Варрену. Пятый этаж, кабинет 21. Лифт там, — женщина не глядя указала рукой себе за спину и, потеряв всякий интерес к Пако, как ему показалось, с каким-то злорадством глянула на очередь. — Следующий!

Сбивчиво пробормотав благодарность, мотылек скользнул в указанный полицейской коридор, где на него из-за стекла в стене быстро глянул еще один коп и открыл перед ним решетчатую дверь, пропуская к лифту.

«Наверное, она присвоила мне какую-то метку в виртуальном пространстве, которую видят только копы. Было бы интересно посмотреть на нее... Она же не написала там ничего плохого?» — Пако, стоя в ползущем на пятый этаж лифте, глубоко вздохнул, успокаиваясь и прокручивая в голове то, что скажет детективу.

Лифт привез его в лабиринт из коридоров, благо, возле каждой двери светились номера кабинетов, так что полавировав среди сотрудников полиции и ожидающих приема, Пако, наконец, нашел кабинет 21. Оглядевшись, мотылек не заметил кого-либо, кто тоже хочет попасть к, как гласила табличка на двери, детективу второго ранга Норрису Варрену, и потому деликатно постучался. Подождал. Постучал чуть сильнее.

— Войдите! — рявкнул недовольный голос из-за двери, и Пако, набрав воздуха в грудь и изобразив вежливую улыбку, открыл дверь. — А, это ты, мотылек. Дина тебя десять минут назад отправила, где бродил? Заходи, — сидящий за столом мужчина бросил на Пако короткий недовольный взгляд и снова вперился в монитор.

«Дина, это, наверное, та женщина за стойкой регистрации...» — Пако вошел в кабинет, притворил за собой дверь и огляделся. Кабинет был небольшим, хорошо освещенным и достаточно опрятным. Одну стену целиком занимал стеллаж, заставленный папками. На второй висела интерактивная карта города, мигающая множеством красных и желтых огоньков. Сам детектив, крупный, плечистый, но чуть потерявший форму мужчина, что-то печатал не отрываясь от монитора, периодически хмурясь и шевеля губами. Кобура с пистолетом висела на стене, под правой рукой полицейского, а по левую, рядом с монитором, стояло четыре пустых пластиковых стаканчика из-под кофе.

— Садись, — все так же не отрываясь от монитора, детектив ткнул пальцем в сторону привинченного перед столом к полу стула, и Пако аккуратно присел на самый краешек.

Минут десять тишину кабинета нарушало только клацанье клавиш, периодические недовольные фырканья детектива Варрена и его едва слышное ворчание, в котором мотылек мог разобрать только отдельные, никак не складывающиеся в общую картину, слова. Наконец полицейский, закончив свои дела, откинулся, хрустнул шеей и посмотрел прямо на Пако.

— Пако Араи, бывший проститут, нынче — мотылек, 25 лет. Привлекался за хранение нелицензированных наркотических веществ в особо крупном, был переквалифицирован из обвиняемого в свидетеля, не судим. Все верно?

— Да, — коротко кивнул Пако, сжав пальцами колени и стараясь смотреть прямо в глаза полицейскому.

— Рассказывай, — детектив хлопнул ящиком в столе, вытаскивая пачку сигарет и пепельницу, сжал фильтр зубами, приложив одновременно с этим большой палец правой руки к табачному носику. Мелькнула серия маленьких искорок, и сигарета затлела.

— Менеджер пытается заставить меня работать без модуля, для одного из вип-клиентов. Дает мне «выбор», так сказать, — решив, что не стоит ходить кругами, Пако нервно усмехнулся. — Или пинком под зад из клуба, или работа без модуля личности.

— Запись разговора, свидетели, хоть что-то у тебя есть? — из-за белесой дымки на мотылька смотрели уставшие, равнодушные глаза.

— Н-нет...

Пако опустил взгляд, рассматривая аккуратные, ухоженные ладони.

— М-да. Ну, давай зафиксирую твое обращение, а как появятся хоть какие-то доказательства, приноси и попробуем что-нибудь сделать. Место работы? — коп вздохнул, лениво клацнул парой кнопок на клавиатуре и выжидающе посмотрел на мотылька.