Добро пожаловать в Накки-ярви

Асфальтовая дорога с растрескавшимся покрытием плавно заворачивала в сторону, и по моим прикидкам до места, где она переходила в обычную грунтовку, оставалось около полукилометра, я остановился. Неутомимая Фелиция, челноком курсирующая по обочинам дороги, удивленно посмотрела на меня и замерла в тени большого раскидистого дерева, вознесшегося на краю асфальтовой полосы.

— Сергей, что там?

Я мельком посмотрел на Урманского, который, не смотря на мои предупреждения, все-таки заговорил, и предупреждающе поднял руку. По этой команде все послушно заняли позиции на обочине дороги. Наконец-то что-то стало получаться. Пусть неуклюже, пусть порой неправильно, но уже организованнее и быстрее. Каждый держит свой сектор наблюдения, не выпячиваясь и в готовности применить оружие, если это потребуется. Мне пришлось несколько раз останавливать движение, чтобы наш маленький отряд принял хоть какое-то подобие боевой единицы, и чем ближе мы подходили к излучине реки, где располагалась лаборатория, тем слаженнее получались действия.

К словам Псаря я отнесся не достаточно доверчиво. Уж чего-чего, но если в лаборатории сидят бойцы одной из военизированных государственных структур, которой наше существование очень мешало, значит, все равно стоит ожидать засаду, а идущие по дороги люди представляют собой идеальные мишени. Другой вариант — засада у арок, с подобным уже приходилось встречаться по возвращению от озера пару дней назад, но там нам повезло. Как гласит старая армейская поговорка: лучше перебдеть, чем недобдеть.

Показав Фелиции взглядом на дальнюю обочину, я медленно выдвинулся к повороту и осмотрелся. За изгибом дороги, пролегал относительно прямой участок, который упирался в полянку, где заканчивался асфальт. С обоих сторон густые заросли колючего кустарника, захватившего придорожные кюветы. — идеальное место для засады.

Там, где кустарник заканчивался, уступая место поляне, стояло несколько людей. Открыто, совершенно не скрываясь. Да и одежда на них ни как не соответствовала униформе спецподразделений.

На мой жест, накки понятливо кивнула и беззвучно нырнула в придорожный кустарник. Я подался назад и показал Инквизитору, где они должны находиться. Вроде бы все поняли.

Острые жесткие колючки цепляли за одежду, но я постарался приблизиться к стоящим посередине дороги людям незаметно, но как можно ближе. С каждым метрам продвижения странности этих людей все больше и больше настораживали.

Две женщины с маленькими детьми на руках, подросток и солдатик в форме старого образца. Все одеты так, словно на минуту выскочили из дома, не озаботясь, что могут задержаться на более долгое время. Женщина, что постарше, а на вид ей можно дать лет так под сорок, в легком плаще из-под которого виднелись полы выцветшего хлопчатобумажного халата, с растрепанными темно-русыми волосами прижимала к груди карапуза лет пяти, другая, значительно моложе, качала на руках завернутого в байковое одеяло младенца. Подросток был одет в школьный костюмчик серого цвета с пионерским галстуком на шее. Все они молча смотрели в сторону поляны, стоя у края асфальтовой дороги, лишь солдатик, по худобе и мешковатости формы легко понять, что в армию его призвали не больше месяца назад, удивленно крутил головой по сторонам.

— Я своего мужа почти не вижу. Целыми днями пропадает на службе. — Донесся голос одной из женщин.

— А как ты хочешь, милочка, чтобы лейтенант, да и не пахал с солдатиками? От этого и складывается карьера военного человека. — С покровительными интонациями произнесла другая. — Вон мой, пока не стал начальником, я его также только в отпусках и видела. Такова судьба у офицерских жен. Хочешь стать женой генерала, так хлебни лейтенантского лиха.

Я осторожно вылез из кустов и уже собрался сделать шаг на асфальт, как разглядел, что то, что я сначала принял за лежащие у их ног мешки, на самом деле являлись скрюченными человеческими телами в сером камуфляже и нарукавными знаками спецназа ГРУ. Солдатик повернул голову в мою сторону, и неприятный холодок пробежал по позвоночнику — белые, без зрачков, глаза уставились на меня. Женщины прекратили свой разговор и медленно повернулись в мою сторону. Несколько пар глаз, в которых даже не было намека на зрачки, скрестили взгляды на моей персоне. Точно такие же глаза имелись и у детей.

— Молодой человек, вы не поможете нам выйти отсюда? — Вкрадчиво, почти не раскрывая рта, произнесла женщина с маленьким ребенком на руках. — Мы заблудились.

Они синхронно сделали шаг вперед, и я заметил, что их ноги почти не касаются влажного потрескавшегося асфальта. На полянке, за их спинами, появилась Фелиция. Водяная дева суматошно замахала руками, открывая рот в беззвучном крике. От пронизывающего холода, словно очутился в зимней проруби, начало сводить мышцы ног. Колыхаясь от легких дуновений слабого, почти незаметного, ветерка вся группа приблизилась ко мне. Ощущение тоски и безысходности накатило с такой силой, что я не мог не принять решения и пошевелиться.

— Выведи нас. — Подросток протянул узкую ладонь к моей руке.

Что-то быстрое, сильное и тяжелое ударило меня в бок и снесло в кусты. Сквозь треск ломающихся ветвей я услышал разочарованный вой тварей, оставшихся на дороге.

— Не вздумай даже и приближаться к асфальту. — Зашептала Фелиция, слезая с меня. — Неприкаянные души привязаны к этой дороге и с нее сойти не могут.

Накки привычным жестом закинула груди через плечи и вышла к стоящим у обочины существам. При появлении водяной девы они закружились вокруг нее, словно мотыльки возле лампы. На Фелицию их гипнотические взгляды не действовали, во всяком случае, она спокойно обогнула старшую женщину, протягивающую к ней руки, и, грубо отпихнув в сторону подростка, тело которого заколыхалось словно слабонадутый воздушный шарик, побежала в сторону, где ждали остальные участники нашего предприятия. Стоило накки исчезнуть за поворотом, как те, кого она назвала неприкаянными душами, прекратили свой хоровод, и до меня донеслись их голоса:

— Для пеленочек очень хорош портяночный материал. Мой муж каждый год получает его со склада, целый рулон.

— Да что ты, милочка, из него можно шить красивые летние костюмы. Вон Лизка сама выкроила и сшила себе потрясающее платье, как в одном из журналов, что зампотыл из Германии привез.

— А в военторг завезли импортные детские костюмчики, так я…

Извиваясь, как червяк, я пролез через кусты и, когда голоса стихли, встал на ноги. Густая листва закрывала дорогу, но даже в полумраке, создаваемом густыми кронами деревьев, на душе стало чуть спокойнее. Фелиция, наверняка, предупредит остальных и выведет их сюда, минуя дорогу, в этом я не сомневался. Оставалось дождаться и привести мысли в нужное русло.

Что мы имеем на данный момент? Несколько опасных сущностей на дороге, но их можно обойти. Патруль или засада, которых направили сюда наши противники, опасности не представляют, заодно выяснилась их принадлежность. О том, что ГРУ кроме основных функций занимается делами, сходными с деятельностью нашего отдела, я убедился на последней операции, и жесткая конкуренция перешла в настоящую тайную войну. Но почему они стали «работать» на территории страны? Если за рубежом, где мы изредка пересекались, находится их главное поле деятельности, то чем их заинтересовал этот Светкин НИИЧАВО? Или они здесь, поскольку постольку, и лишь выполняют чей-то заказ? Все-таки спецназ — подразделение специфическое, а у «летучих мышей» после последней заварухи у Белого Дома воинских частей почти не осталось. Когда правительство хотело бросить пару бригад в Москву для разгона взбунтовавшегося населения, там произошел тихий саботаж со стороны офицеров этих частей. Большинство взводных и ротных командиров резко ушли в запой или сели на гауптвахту за хулиганские поступки в близлежащих населенных пунктах, и негласный приказ Верховного Главнокомандующего о переброске элитных сил спецназа оказался сорванным напрочь. Как реакция руководства страны, эти бригады расформировали, якобы по договору о сокращении стратегических вооружений, а, в самом деле, из-за недоверия и боязни правителей, для которых реальная и непредсказуемая сила стала опасностью для их власти.

Два трупа здесь, кого-то порвала стая Псаря, кто-то наверняка сидит в лаборатории, а в то, что против нас использовано много людей не верится. Скорее, какая-нибудь дежурная группа, поднятая по тревоге и действующая негласно, как та, что привез с собой Дядя Арчил. Война войной, но все-таки — Новый Год. Наверняка, располагая небольшим количеством людей, нашими врагами под контроль взяты узловые точки маршрута от лаборатории до арок. Лабораторию можно обойти, до арок добраться скрытно, а вот там…

Слух уловил треск валежника, усеивавшего траву под деревьями. С таким шумом могут идти только люди, привыкшие жить в городе и ходить по вычищенным дворниками тротуарам. Это еще одна предстоящая проблема: подобраться к аркам незаметно. Даже человеческий, отнюдь не чуткий, слух засечет нас метров за пятьдесят, если не дальше.

— Сережа! — Светка выскочила из-за спины Фелиции, возглавлявшей маленький отряд, и прижалась ко мне.

— Чего вы так переполошились? — Я мягко отстранил девушку и укоризненно посмотрел на подошедших людей.