Добро пожаловать в обезьянник (сборник)

«Славно вы придумали, Спарки, а? — не унимался ученый. — Пусть люди добывают еду, строят дома и берегут тепло, а вам можно целыми днями спать у камина, бегать за девчатами или беситься с мальчишками. Никаких ипотек, политики, войн, работы, тревог… Знай себе маши хвостом да облизывай руки — и за тебя все сделают другие».

«Мистер Эдисон, — обратился я к нему. — Вы хотите сказать, что собаки умнее людей?»

«Умнее? — переспросил тот. — Еще как! И чем я, по-твоему, занимался весь последний год? Гнул спину ради того, чтобы собаки могли играть по ночам!»

«Послушайте, мистер Эдисон, — сказал Спарки. — Я бы на вашем месте…»

— Постойте-ка! — взревел Баллард.

— Тихо! — торжественно осадил его незнакомец. — «Послушайте, мистер Эдисон, — сказал Спарки, — я бы на вашем месте помалкивал об этом открытии. На протяжении сотен тысяч лет всех все устраивало. Пусть собаки спят и играют дальше. А вы забудьте, что сегодня произошло, и уничтожьте свой анализатор — в благодарность за это я скажу вам, какой материал использовать для нити накаливания».

— Бред сумасшедшего! — Баллард побагровел.

Незнакомец встал.

— Слово джентльмена, это чистая правда. В обмен на молчание пес подсказал мне, акции каких компаний надо покупать, — так я и разбогател. А последними словами Спарки, сказанными Эдисону, были вот эти: «Попробуйте карбонизированную хлопковую нить». Позже его разорвали на части уличные псы, которые подслушивали за дверью лаборатории.

Незнакомец снял гетры и протянул псу Балларда.

— Примите их в знак благодарности вашему предку, который проговорился и погиб за это. Всего хорошего! — Он сунул книгу под мышку и зашагал прочь.

1953

Соседи

Перевод. Екатерина Романова, 2012.

В старом доме, разделенном напополам тонкой стенкой, пропускавшей все звуки, жили две семьи. В северной части дома поселились Леонарды. В южной — Харгеры.

Леонарды — муж, жена и восьмилетний сын — только что въехали. Зная об акустических свойствах тонкой стенки, они тихо спорили, можно ли оставить Пола одного на целый вечер.

— Ш-ш-ш-ш! — сказал папа Пола.

— А я разве кричу? — спросила мама. — Я говорю совершенно нормальным голосом.

— Если я слышал, как Харгер откупорил бутылку, тебя он точно слышит.

— А я ничего плохого или постыдного не говорила!

— Ты назвала Пола ребенком, — заметил мистер Леонард. — Полу наверняка стыдно это слышать. И мне тоже.

— Брось, так просто принято говорить.

— Значит, мы положим конец этому обычаю. И вообще пора перестать относиться к нему как к маленькому — прямо сегодня. Мы пожмем ему руку и уйдем в кино. — Он повернулся к Полу: — Тебе ведь не страшно, сынок?

— Нисколько, — ответил Пол. Он был очень высокий для своего возраста: худенький мальчик с нежным и чуть сонным лицом, копия мамы. — За меня не волнуйтесь.

— Так держать! — сказал отец, хлопнув его по плечу. — У тебя будет настоящее приключение!

— Я бы меньше переживала из-за приключений, если б мы пригласили няню, — сказала мама.

— Ну, если ты будешь весь фильм за него тревожиться, давай лучше возьмем его с собой.

Миссис Леонард ужаснулась:

— С ума сошел! Фильм-то не детский!

— Подумаешь! — весело сказал мальчик. Для него всегда было тайной, почему взрослые запрещают ему смотреть некоторые фильмы и телепередачи, читать некоторые книги и журналы, — но тайной, которую он уважал и даже находил немножко приятной.

— Он не умрет, если посмотрит, — добавил папа.

— Ты ведь знаешь, про что этот фильм, — попыталась урезонить его мама.

— Про что, про что? — заинтересовался Пол.

Миссис Леонард с надеждой посмотрела на мужа, но помощи так и не дождалась.

— Про девушку, которая не слишком разборчива в людях и не умеет выбирать друзей.

— А… — протянул Пол. — Так это совсем неинтересно.

— Мы идем или нет? — нетерпеливо спросил мистер Леонард. — Фильм начинается через десять минут.

Миссис Леонард закусила губу.

— Ладно! — храбро сказала она. — Ты прикрой окна и запри заднюю дверь, а я выпишу на листок телефоны полиции, пожарных, кинотеатра и доктора Фейли. — Она повернулась к Полу: — Ты ведь умеешь звонить по телефону, милый?

— Да он сто лет назад научился! — воскликнул мистер Леонард.

— Ш-ш-ш! — осадила его миссис Леонард.

— Прости. — Он поклонился стенке. — Покорнейше прошу прошения.

— Пол, дорогой, — сказала миссис Леонард, — что ты будешь делать, пока нас нет?

— Ну… погляжу в микроскоп, наверно, — ответил мальчик.

— Только не на микробы, хорошо?

— Нет, на волосы, сахар, перец и все такое.

Мама нахмурилась.

— Это можно. Правда ведь? — обратилась она к мистеру Леонарду.

— Можно! — ответил тот. — Только смотри, от перца чихают!

— Я осторожно, — сказал Пол.

Мистер Леонард поморщился.

— Ш-ш-ш! — сказал он напоследок.

Вскоре после ухода родителей в квартире Харгеров включили радио. Сначала тихо — так что Пол, сидевший за микроскопом в гостиной, не мог разобрать слов ведущего, а музыка никак не складывалась в мелодию.

Пол изо всех сил старался слушать музыку, а не ругань мужчины и женщины.

Он положил на предметное стекло свой волос, прищурился в окуляр микроскопа и покрутил ручку фокусировки. Волос был похож на блестящего коричневого угря, украшенного светлыми пятнышками там, где на него падал свет.

Мужчина и женщина за стенкой опять принялись громко ругаться, заглушая радио. Пол испуганно покрутил ручку, так что линза объектива вжалась прямо в предметное стекло. Раздался женский крик.

Пол раскрутил линзы и оценил ущерб. Мужчина за стенкой прокричал что-то в ответ — что-то невероятно ужасное.

Пол сходил в спальню, взял там салфетку для линз и протер ею мутное пятнышко, образовавшееся в том месте, где линза въехала в предметное стекло. За стенкой все стихло — кроме радио. Пол посмотрел в микроскоп и вгляделся в молочную дымку поцарапанной линзы.