Добро с кулаками

– Пощадите! – Полу плача прогнусавил Джон, а затем, уж совсем по-детски добавил, – Я больше не буду, честное слово!

– Ты только посмотри, как хорошая затрещина влияет на негодяев. Нам с тобой не мешало бы испросить прибавку к жалованию. Уж больно лихо у нас получается перевоспитывать грешников, – заметил толстяк, потуже затянув разболтавшийся пояс на своей тунике.

– Как всегда согласен с тобой, однако скучнее занятия просто не придумать, очень надеюсь, что этот, – Аметис показал указательным пальцем в сторону беспомощного старика, – будет последним.

– Эх, да не пройдут твои слова мимо нашего Отца! Создателя всего сущего! Вечная слава ему!

– Только на это и приходится рассчитывать. Однако, Отец наш мудр и бесконечно добр, и я просто не сомневаюсь, что в дальнейшем он избавит двух несчастных путников, как мы с тобой, от подобной публики, – полу шакал мечтательно закатил вверх глаза.

– Однако мы опять заговорились, – и, обращаясь к Рокфеллеру, Аметис спросил. – Ну что прикажешь делать с тобой, о величайший из людей?

На сей раз Джон собрал всю оставшуюся волю в кулак, всё-таки он был далеко не глупым человеком и понимая, что решается его судьба, решил притворить раскаяние и тем самым испросить для себя участь, как можно менее суровую. Сделав как можно более жалостливее лицо, Джон ответил.

– Отпустите меня, я всё исправлю, я всё понял, я прозрел, – старик смотрел вниз на кончики своих носков. Один раз уже он встречался взглядом с одним из посетивших его друзей, и от встречи этой взглядами внутри Джона всё закипело, так что он едва не лопнул.

– Отпустить? Всё понял? Очень сомневаюсь. Хоть тут бы не лукавил, ты ведь нам насквозь виден Рокфеллер, – злобно прошипел Оршан.

– Ну да ладно, ему всё объяснят и без нас с тобой, мы здесь кажется за другим находимся, – заметил Аметис своему спутнику, – Однако, что делать с ним далее вот в чём вопрос. Лично у меня множество идей, как новых, так и уже проверенных, в связи с этим просто теряюсь какую выбрать.

– Никто не сомневается в твоей фантазии любезный друг, я и сам могу бегло предложить десяток – другой вариантов, только как бы не получилось, как в прошлый раз. Вспомни сколько времени мы потратили споря, кому отдать предпочтение тигру или бензопиле, – оба странника снова расхохотались,

– Так вот, – спустя несколько секунд продолжил Оршан, – есть блестящая идея, предоставить это дело случаю. Пускай первый встреченный прохожий подскажет нам решение, тем самым мы избавимся от долгих пререканий.

Аметис молчаливо согласился и тут, как по заказу, невдалеке появился огонёк который с приближением увеличивался в размерах и по прибытию к нашей троице обратился в милейшего вида старушку, божий одуванчик. В очках и с сумочкой-авоськой, правда источающую слабый свет.

– Вечного здравия тебе мудрейшая Азза, хранительница равновесия и покоя, – поприветствовали друзья новое явление.

– И вам радости и благополучия во все века, – вежливо ответила старушка.

– Куда держишь путь и почему в столь странном облике? – спросил Аметис.

– Ну что касаемо моего нового облика, то ничего странного я в нём не вижу. Он говорит о житейской мудрости и возраст только подчёркивает это, а направляюсь я в нижние сферы дабы обсудить с их жителями кое-какие неприятные ситуации, происходящие в некоторых микромирах вот прямо вот сейчас. Но вам нечего волноваться, каждое ведомство должно отвечать за свой участок, и я пока справляюсь со своим как нельзя лучше.

– Да будет и дальше так всю вечность прекрасная Азза, – ответил ей толстяк, – однако мы с Аметисом просим тебя уделить нам пару минут своего драгоценного времени. Речь идёт о мире по величине несколько большем чем микромиры и вот у нас с другом возникла загвоздка, что делать, например, вот с ним, – при этом Оршан кивком показал в сторону Рокфеллера, – а делать безусловно что-то нужно, да чем скорее, тем лучше.

– Так вот, не окажешь ли ты нам услугу, любезная Азза, и не подскажешь ли тот единственный верный вариант, который мы и претворим в жизнь без всяких замедлений? – продолжал Оршан.

– Вот в хитрости вашей парочке нет равных в этой сфере. Да что там в этой, и в других ещё поискать нужно таких прохвостов. Хотите всю ответственность переложить с себя на другого.

Со стороны смотрелось так, как будто бабушка отчитывает внуков за мелкое хулиганство, но вид при этом у неё был таким благодушным, что любому наблюдателю стало бы ясно, что делает она это исключительно в воспитательных целях и внуков своих любит.

– Ничего не скроется от тебя, мудрейшая заступница сирых и убогих, но что делать нам, боюсь мы можем выбрать наказание слишком суровое и потом долгие годы раскаяние будет мучить наши сердца, в то время как ты бы посоветовала, как раз то что нужно, я просто убеждён в этом, – ответил Аметис.

– А я готов поставить свой золотой пояс на то, что лучшего решения мы не услышим ни от кого на свете, – добавил Оршан.

– В умении лить лесть потоками, как вода падает с водопада, вам также мало равных, впрочем, лесть и хитрость часто ходят рука об руку, – говоря это старушка поглядела на Джона, слегка приподняв очки.

– Рокфеллер, раньше думать надо было, – обратилась она к Джону, и секунду поразмыслив отвечала так мучителям несчастного старика.

– Так отправьте его на остров, право, ну что тут думать. Они же так любят всей своей бандой на острове собираться, так к чему ломать устои и привычки.

Друзья переглянулись, и в самых восторженных оборотах речи поблагодарили мудрую Аззу, после чего произошло не менее галантное прощание, и старушка в долю секунды просто испарилась.

– Эх, и до чего же умна эта Азза, ну как нам самим не пришла такая простая, и вместе с тем замечательная идея, – недоумевал толстяк, – от себя лишь остаётся добавить самую малость, пускай он сидит на табурете, весь срок не вставая, голым задом на перцовом горчичнике. Ну вот, пожалуй, и всё от меня, – заключил Оршан.

– Ну и я в долгу не останусь, – ноги будет мочить в тазике с ледяной водой, – добавил Аметис, явно желающий, чтобы последнее слово в этом важном деле было за ним.

– Так тому и быть, всё слышал Рокфеллер? Приговор окончательный и обжалованию не подлежит!

Обжаловать приговор, да и вообще, что-либо возразить, об этом и речи не могло быть, Джон лишь глупо моргал глазами и слушал всю эту чушь. Ему даже снова пришли мысли в голову, что всё это дурной сон, но заветного пробуждения не наступало, кошмар не растворялся подобно туману, ничего не исчезало, так что приходилось и далее внимать всему происходящему и дивиться.

– Ну вот и всё, Джонушка, гран мерси за проявленное мужество и терпение, но как говорится хорошего понемножку. Ты и так отнял у нас уйму времени, которое, не будь ты таким злодеем, и тебя не доставили бы сюда под наше попечительство, я лично тратил бы совсем по-другому и уж поверь не здесь, совсем не здесь, – заключил полу шакал.

– Я просто уверен, что сердобольный виночерпий и пивовара Сезильдор, который всякий раз прежде, чем продать этилового спирта, разведённого водой и пивным порошком, справляется о здоровье, а в особенности интересуется не шалит ли печень, уже откупорил свежую кегу прекрасного ледяного Майского эля. А мы тут бездарно тратим своё драгоценное время, – подтвердил Оршан.