Добровольцы на заклание

– А что конкретно? – спросил Лёха. Ольга ответила не сразу.

– Выяснилось, что люди не такие сознательные, как хотелось бы. Кому-то просто на всё наплевать, а кто-то, почувствовав безвластие, начал грабить и убивать. Наши попытки как-то воззвать к совести были восприняты как слабость и безволие. Коммунизм из мечты человечества превратился в мечту о халяве. И тогда пришлось наводить порядок старыми методами.

– Расстрелами бандитов и мародеров?

– Да, Светик, именно так! По-другому не получилось.

– Без суда и следствия?

– Светик, на войне как на войне. А чистоплюйство приведёт к ещё большим жертвам.

Светка поглядела на неё испуганными глазами.

– Но ведь это же… Ольга, ты сильно изменилась.

– Кто не изменился в соответствии с требованиями обстановки – тех уже похоронили.

– Но почему это должна делать ты?

– А кто? Местные так бы и сидели по кухням и скулили – зарплата маленькая, цены растут, бандиты у власти… – Ольга сплюнула в сторону. – Да, мир становится гуманнее, насилия меньше, мировой войны не было почти век, и всё такое. Обратная сторона этого – люди не готовы на жертвы. Вообще не готовы, какой бы ни была цель. Они не готовы сражаться за свободу, справедливость, даже за жизнь своих близких. Когда тут всё началось – уехала почти треть населения. Со своей земли уехали, из своих домов!

– А может, всё бросишь и уедешь? – предложил Лёха.

– Я своих ребят не предам! – жёстко ответила Ольга, и уже мягче добавила. – Мне некуда уезжать. В других местах меня будут считать военным преступником со всеми вытекающими.

– Маруся, время! – окликнул один из бойцов.

Ольга стала прощаться.

– Ребята, вы не представляете, как я рада, что вас увидела! Только вы это… Лишнего там не болтайте.

– Само собой, – заверил Лёха.

– Марии Тимофеевне привет! Мы проверим список, и кто ни в чём не замешан – тех передадим. А за кем преступления – уж извините! Берегите себя!

Она открыла дверь джипа и окликнула своих бойцов.

– Ребята, погнали!

Глава 36. Итог

Старик сидел на лавочке перед домом и наслаждался весенним солнцем. Вдалеке послышался шум приближающейся машины, но старик не шелохнулся – к нему уже давно никто не приезжал. Все, кто был ему близок, остались там, в прошлом. Это неизбежная цена за путешествие во времени, и последнее время старик всё чаще думал, что он заплатил слишком высокую цену.

Но на этот раз машина подъехала к его дому. Зашуршал гравий под колёсами, хлопнула дверца. Приехавший подошёл к калитке.

– Арнольд Оскарович, к вам можно?

Старик как бы нехотя поднялся с лавки.

– Николай, это ты? Что-то давно тебя не было. Совсем забыл старика!

– Я не один, – предупредил Николай Петрович. – Ничего?

– Я рад любым гостям, – ответил Арнольд Оскарович.

– Ребята, идите сюда! – позвал Николай Петрович. Из машины вышли Лёха и Светка.

– Пойдём в дом, – пригласил хозяин. – А остальные не смогли приехать?

– Не смогли. По разным причинам.

Пока Света ставила чайник, Николай Петрович рассказал про выходку Павла и Лисицына. Выслушав, Арнольд Оскарович долго молчал, и наконец спросил.

– Что с ними будет?

– Это решит суд, – пожал плечами Николай Петрович.

– А что с ребятами? С Ольгой, с Иваном?

– Иван погиб – несчастный случай на стройке

Арнольд Оскарович печально улыбнулся.

– Ипотека сорвалась. Всех денег заработать не получилось. А Ольга как?

– После этого случая она потеряла ребёнка, как следствие – депрессия. Потом она уехала добровольцем сами знаете куда. Там она стала полевым командиром, сейчас её отряд контролирует несколько довольно крупных населённых пунктов.

– Её позывной случайно не «Маруся»? – как бы невзначай поинтересовался Арнольд Оскарович.

– Откуда вы знаете? – удивился Николай Петрович.

– Иногда смотрю телевизор.

– Но там такие подробности не рассказывают!

– Мне достаточно того, что там показали, остальное я додумал сам. Откуда у неё шрам на щеке? Ранение?

– Нет, это после этого случая с Лисицыным и Данилиным.

– Судя по тому, что рассказывают про отряд Маруси, она там строит военный коммунизм. Ваша контора её как-то курирует?

Николай Петрович усмехнулся.

– После общения с Лисицыным она к нашему ведомству не испытывает симпатий.

– Но как же так получилось? – воскликнул Арнольд Оскарович. – Куда же смотрело управление собственной безопасности? Почему Лисицын продолжал у вас работать?

– Он показывал хорошие результаты, – развёл руками Николай Петрович. – Был на хорошем счету, никто не мог подумать. Как я понял, ему в какой-то момент захотелось лёгких денег, и он зашёл слишком далеко.

– Но как Павел оказался с ним заодно? Ты же знаешь его не первый год!

– Да, знаю. Я встречался с ним в следственном изоляторе и говорил об этом. Конечно, Лисицын пытался соблазнить его деньгами, ему нужен был подельник, один бы он не справился. Но со слов Павла определяющим моментом было подозрение Лисицына, что ребята причастны к гибели в августе 1991 года управделами ЦК КПСС. Якобы Нечаев финансировал восстановление машины времени с условием, что ребята, оказавшись в 1991-м, уничтожат документы, по которым Нечаев получил деньги на банк.

– Алексей, но ведь ты же говорил, что не делал этого!

– Лисицын в это не поверил, и убедил Павла. Только в самый последний момент Павел увидел расчёты временного перехода, по которым ребята вернулись из 1991-го года, и понял, что они не могли убить управделами.

– А что сейчас с машиной времени? – спросил Арнольд Оскарович

– Она уничтожена. Подземное помещение затоплено, – ответила Светка, и добавила. – Это сделала я.

– Да, не зря ты мне показалась самой рассудительной из всей компании, – кивнул Арнольд Оскарович. – А вообще это надо было сделать давно. До того, как вы до неё добрались. Наверное, это уже моя вина.

– Но почему? – удивился Лёха. – Что мы делали не так?

Арнольд Оскарович задумался.

– Всё. И ничего. Наш опыт толкнул вас на неправильный путь. И вы честно пошли по нему. Да, я считаю, что все эти опыты с машиной времени были ошибкой. Они создавали иллюзию, что можно подправить историю задним числом. И вы тоже поддались на это. И тоже заплатили свою цену.

Он надолго замолчал. Лёха и Светка смотрели на него и терпеливо ждали. Николай Петрович не спеша отхлёбывал чай. Собравшись с мыслями, Арнольд Оскарович продолжил: