Добровольная пленница

Добравшись до кабинета, она рухнула на стул и обмакнула перо в чернильницу, быстрыми росчерками набросала несколько строк, суть которых сводилась к тому, что за выплаченные деньги она желала знать больше, а её поручителям следовало работать быстрей. Свернула листок, спрятала в конверт и, запечатав сургучом, вручила конверт Джудитте.

– Бегом. И прикажи приготовить мне ванну, платье и свежее бельё. Да поскорее, вечно вас надо ждать до самой ночи!

Она откинулась на спинку стула и закрыла глаза. Да, её соглядатаи сообщили мало. Но они сообщили главное – имя графа и адрес, по которому он проживал.

Исабелла улыбалась.

***

Карета остановилась у глухого забора, из-за которого виднелись верхушки кипарисов, но никак не контуры дома, где должен был обитать граф Кавалли.

Исабелла выбралась наружу и прошла немного вдоль стены, оглядывая её со всех сторон. Затем подошла к проходной и позвонила в колокольчик, висевший в стороне от ворот.

Какое-то время было тихо. Забор, похоже, тянулся вдоль всей улицы от конца до конца. Прохожих не было, и даже издали не слышалось человеческих голосов.

Потом в глубине двора кто-то закряхтел, зашуршал гравий, и у ограды появился седой дворецкий в простой суконной ливрее.

– Синьорина? – спросил он вежливо, но с явной долей напряжения в голосе.

– Моё имя маркиза Моретти. Я хочу видеть графа Кавалли, – сообщила Исабелла голосом принцессы, приехавшей осмотреть свои владения.

Дворецкий покряхтел ещё немного, и когда Исабелла уже ожидала, что он достанет из-за пазухи ключ, сообщил:

– Граф Кавалли не принимает.

– Может, вы хотя бы спросите у него самого?

– Незачем спрашивать, снньорина. Граф Кавалли не принимает с самого утра.

Исабелла заколебалась ненадолго.

– С ним что-то случилось? – спросила она осторожно. – Он нездоров?

– Да… Мигрень, синьорина.

Исабелла разозлилась в один миг. На кого никак не походил граф Кавалли, так это на томного горожанина, страдающего от мигреней. Если бы дворецкий отговорился старой раной, внезапно давшей о себе знать, или хотя бы дурным расположением духа, у него ещё был бы шанс отделаться от незваной гостьи. Теперь же Исабелла поняла абсолютно точно, что верить старику нельзя.

– И когда же у него пройдёт мигрень? – поинтересовалась Исабелла, не скрывая злости. – Быть может, посоветуете мне прийти завтра?

Дворецкий помялся.

– Я бы не советовал, синьорина. У графа очень часто бывают мигрени. А когда они проходят – так я ведь не Огнетворный Иллюмин, чтобы такое знать.

– Иными словами, вы отказываете мне от дома, – глаза Исабеллы сверкнули.

– Этого я не говорил…

– Вы утверждаете, что семейство Моретти недостойно отужинать в доме Кавалли?

– Вы не так поняли, я всего лишь…

– Вы оскорбили весь мой дом. Вы, как человек опытный, должны понимать, какой скандал это повлечёт при дворе!

– Ваше сиятельство!..

– Полагаете, мне следует сразу обратиться к Папе, чтобы он рассудил наш спор?

– Помилуйте! – дворецкий дрожащей рукой потянулся к ключу, но явно всё ещё не решался открыть.

– Что за шум, Луиджи? – послышался из недр дома подобный раскату грома голос, и по позвоночнику Исабеллы побежали мурашки, когда она узнал его обладателя.

– Мой господин… – голос дворецкого дрожал, когда он отвечал, а глаза метались от фигуры Исабеллы, стоящей за воротами, до дверей особняка.

– Ваш слуга оскорбляет меня! – крикнула Исабелла так громко, что услышал бы весь квартал, будь на сотню метров в округе ещё кто-нибудь живой.

– Ваша милость! – в голосе дворецкого прозвучала мольба, но теперь он, кажется, обращался разом к обоим – к своему господину и молодой наглянке, явившейся в дом.

– Он делает верно, – отрезал всё тот же голос, и Исабелла подумала, что на поле боя, должно быть, граф Эмилио легко перекрывал им шум битвы, отдавая команды. От этой мысли новая волна дрожи пробежала по спине, а внизу живота стало жарко.

– Что же вы натравили на меня своего слугу? Если желаете оскорбить меня, сделайте это в лицо.

– Я не собираюсь потакать вашим прихотям.

– А я думаю, вы просто боитесь меня!

Исабелла помолчала, дожидаясь реакции, но, так и не получив ответа, продолжила.

– И правильно делаете! Я знаю вашу тайну и, поверьте, не побрезгую рассказать её всем!

Секунду царила тишина, а потом дверь хлопнула, и наружу вырвался чёрный вихрь, носивший имя Эмилио. На нём не было ничего, кроме белой просторной рубашки и чёрных шерстяных брюк. Волосы, ночью собранные в аккуратный хвост, теперь гривой разметались по плечам. А ещё… Исабелла стиснула зубы, ощутив внезапный укол в груди, когда увидела в руках Эмилио трость, на которую тот тяжело опирался при ходьбе.

– Вы смеете мне угрожать? – прорычал Эмилио, рывком бросаясь к воротам, и замер, обнаружив, что от жертвы его отделяет чугунная решётка.

– Вам в самом деле нехорошо? – спросила Исабелла тихо, разглядывая трость с набалдашником в виде львиной головы.

Эмилио молчал, стиснув зубы.

– Зачем он мне врал про мигрень?

– Потому что не ваше дело, чем я болен!

– Эмилио!

Исабелла подняла глаза, и взгляд её встретился со взглядом мужчины. Время замерло, и сердце сильнее застучало в груди.

– Эмилио, простите… Я пришла извиниться…

– Ну, нет, это невозможно! – Эмилио ударил тростью о землю, взметая в воздух песок. – Вы оскорбляете меня, нарушаете моё уединение, обвиняете моего слугу и меня в неприветливости, угрожаете мне то раскрытием каких-то тайн, то самим Папой… И смеете к тому же называть меня Эмилио, как будто мы с вами знакомы с младых ногтей! Для вас я граф Кавалли!

– Я не буду против, если вы станете звать меня Исабеллой!

– Убирайтесь! – теперь уже и голос графа сорвался на крик, но Исабелла лишь моргнула, прерывая контакт их глаз, и ответила:

– Если вы позволите мне завтра привезти вам целебную мазь. Она прекрасно помогает от ран. Или от мигреней – если вам угодно называть это так.

– Что вам надо? – спросил Эмилио напрямик.

– Вас, – ответила Исабелла просто.

– Я не игрушка! Купите себе пони!

– Мне двадцать два, граф Эмилио. Для пони я старовата.

Эмилио, не выдержав, расхохотался. Он хохотал долго, пока не закашлялся, а затем вытер рот рукой и навалился на трость.

– Вас не учили, маркиза, что жестоко играть с людьми?