Добрым словом и пистолетом

— Покажите.

Тычком затушив папиросу, Халардон быстро скрылся в дверях своей квартиры, пропал там на пару минут и вышел — протянул Белегу завернутый в тряпицу все тот же типовой «Карсид».

— Вот! Новый почти. Армейский.

— Сколько отдали? — Белег взвесил револьвер в руке, повертел, откинул барабан.

— Семьсот пятьдесят.

— Солидно. Посмотрите сюда. А лучше послушайте, — Белег зажал в зубах папиросу, вынул свой «Карсид» и, показывая, одновременно пощелкал курками, покрутил барабаны.

— …и? — подождав, уточнил Халардон. — Вы можете надо мной посмеяться, но я не специалист в оружии. Обращаться умею.

— Тогда неважно. Спуститесь к мастеру Гуину, скажите, что он, вероятно, перепутал и дал вам не то, за что вы заплатили. Если будет возражать, сошлитесь на меня. Держите.

Халардон забрал свое приобретение, недоуменно повертел.

— А…

— Да, вот: это ключи от его лавки, потом отдадите сразу Идмо или ниссэн Авриль.

— Хорошо… Спасибо.

Он еще раз заглянул в квартиру и действительно не стал терять время: убежал вниз, а потом, после короткого разговора, — Белег видел из окна — к парадной поспешила нис Дорвэн.

Девочка в пустой квартире была по-прежнему горячая, но уже спала — точно тихо спала на постели, укрытая простыней; рядом на столике раззявила рот еще одна медицинская сумка, а в ней пузырьки, свертки, флаконы, бумажные пакеты с санитарными перевязками… В туалетной комнате мокли в тазу залитые мыльной водой и чем-то пахучим вещи — ее и Тиглдана. Белег задерживаться тоже не стал — только дождался, когда нис Дорвэн поднимется и сообщит, что все знает, все поняла и все сделает, и ушел к себе.

В их с Турином квартире было тихо и свежо; предночной свет с улицы заливал все холодной синевой и играл на стеклах и мебели стальными бликами. Белег медленно прошел в свою комнату, уронил там на стул испорченный пиджак и грязную рубашку, достал чистую из шкафа, в задумчивости постоял с ней. А потом подошел к кровати и рухнул — проспал как мертвый ровно час.

***21 час 18 минут

Первый пост стоял прямо на углу Кирпичного проезда и Тележной улицы. Все еще небольшой: четыре угла из сложенных мешков с песком, трое стрелков с винтовками и фонарями и молодой лейтенант внутренних войск. Здесь у них просто проверили документы.

— Не разгоняйтесь, — предупредил храбрящийся лейтенант.

Из достоверной информации у него было только то, что основной пожар в Заречье потушен, погорельцев размещают в палатках к западу от города по обе стороны от реки, а о масштабе разрушений и о подсчете жертв речь пока даже не идет. Что творится в центре и вокруг Квартала, он не знал.

Ехать в центр было необходимо. По-хорошему, они уже давно опоздали: нужно было уже находиться либо во дворце (вокруг него, по слухам, стояло глубокое оцепление, через которое еще предстояло пробраться), либо в эпицентре столкновений.

Со слов соседей, со слов капитана Лиртиаля на въезде в город и со слов этого вот лейтенанта на посту, еще позавчера, четырнадцатого числа, напряженность в Квартале только возрастала. Полиция и внутренние войска перекрыли выезды и вели точечные обыски, а местные гномы либо терпели и огрызались, либо просто терпели. Посольское управление тем временем имело ожесточенный разговор с Магистратом и, через него, напрямую с эред-луинскими королевствами: оттуда шли депеши, ноты и требования прекратить давление и начать совместную работу и совместное расследование преступления, жертвами которого стали двое подданных обоих королевств. Из Менегрота отвечали, что ни о какой совместной работе до выяснения обстоятельств и речи быть не может, а жителям Квартала надлежит не оказывать сопротивления и полностью содействовать следствию. Так препирались весь день и всю ночь, а ранним утром обстановка накалилась до того, что часть Квартала вдруг разом четко и слаженно забаррикадировалась и выставила собственные посты, заодно сумев вытолкать прочь отдельные группы полицейских и военных патрулей. И те, и другие вызвали подкрепление, но попытка вернуться успехом не увенчалась, и вот тогда зазвучали первые выстрелы.

— У нас информация разнится, — рассказал еще капитан Лиртиаль, — что именно там случилось — нарочно или нет… Говорят, приказ был поверх голов стрелять… Но так или иначе, убитые были и у нас, и у гномов. И дело пошло совсем скверно.

К Кварталу срочно стянули внутренние войска, но быстро выяснилось, что плотную монолитную застройку с узкими улицами, узкими окнами-бойницами и обширными подвалами, пронизывающими весь Квартал, сходу взять не выйдет даже у них, а гномы тем временем демонстрировали из этих бойниц изрядные оружейные запасы…

— Одновременно полыхнуло в Заречье, ринулись еще и туда. И вот: теперь стреляют уже в самом центре…

Что при этом происходило во дворце, где искать Марондира, где искать Орофера, где искать хоть кого-то определенного — подсказать это тем более не мог никто.

— Ну что ж, — не без мрачного сарказма заметил Турин, когда отъехали от первого поста, — зато мы классно покатались…

Центр по мере приближения встречал их усиливающимися приметами очевидного непокоя: брошенные вещи, перевернутые урны, россыпи битого стекла, закрытые листами фанеры, досками, просто тряпками пустые окна; мелькающие быстрые тени, ломаные силуэты, крадущиеся фигуры — горбатые от ноши, сжавшиеся от страха; разбросанная из клумб земля, выломанные из мостовой булыжники, перевернутые и сдвинутые к стенам домов телеги, афишные тумбы, скамейки; следы копоти на этих стенах, следы выстрелов и ударов, влажные следы просохших луж — все это безобразие виднелось на пути через Лесной бульвар, а здесь, на подъезде к Посольской площади, предстало в полном виде.

Посты (уже не просто трое-четверо стрелков — целые взводы со станковыми пулеметами, прожекторами, бронированными автомобилями) тоже учащались, выглядели собранней, решительней и информацией владели лучше. Тут уже и выяснилось, что весь день вокруг взбунтовавшегося Квартала шла облава, задержали достаточно людей и немало эльфов, наловили гномов; кто-то явно нашел где затаиться, но именно сейчас в центре тихо, ходят патрули, а сами посты стоят на каждом крупном перекрестке.

— Однако, — произнес Турин и в очередной раз присвистнул, когда добрались наконец до самой Посольской площади.

О последних событиях тоже знали уже конкретнее: завязавшись в Квартале, перестрелка быстро набрала ход, распространилась по проспекту и по бульварам, а оказавшиеся на утренних улицах горожане быстро превратились в перепуганную толпу — та без оглядки бросилась прочь, вбирая в себя все новых и новых участников, понесла за собой крик, шум, беспорядок…

— В сторону дворца можете проехать в сопровождении патрульного автомобиля, придется только подождать. Или оставьте свой здесь и пересядьте. Хотя подождать все равно придется, — сразу обозначил капитан на посту на въезде на площадь.

Кордон здесь перекрывал всю ширину бульвара, и поверх него просматривались крыши бронемобилей, торчащие на них пулеметы, мелькающая армейская форма. В третьедомском Представительстве были погашены все окна, большинство плотно задернули, но в некоторых в темноте между штор виднелись выставленные на край подоконников дула винтовок.

Рассказали еще, вчерашнее столкновение в какой-то момент удалось вытеснить сюда, на Посольскую, зажать с трех сторон и пресечь. Ранеными теперь был забит весь госпиталь, под сотню задержанных скопом заперли в казармах выведенного из города Регионского полка, и с ними разбиралась полиция…