Добыча хранителя Севера

Я вижу этого человека впервые в жизни, но такое странное чувство, словно я сбежала от надоевшего любовника. Какое дело ему до моих детей? Ему ведь другое надо.

Его глаза светятся. Честное слово, светятся голубым светом, неровным огнем, и блики скользят по лицу. Вблизи это выглядит особенно пугающе. Лорд Торкул выше любого из присутствующих здесь, поэтому смотрит сверху вниз, а мне приходится задирать голову. У него черные взъерошенные волосы, резкие скулы, тонкие губы. Я не уверена, можно ли назвать его красивым, но в нем есть какое-то особое опасное великолепие, и даже сейчас я не могу не признать это. Нечеловеческая сила. И это завораживает, не дает отвести взгляд.

Интересно, как выглядит лорд без своих крыльев? Снимая плащ, становясь человеком… Хотя говорят, однажды надевая крылья хранителя, человек меняется навсегда, эти перья срастаются с его кожей, сливаясь единым целым. И все же, плащ можно снять.

– Мои планы вас не касаются, лорд Торкул, - говорю я. – Мой выбор сделан.

– Ты пожалеешь.

– Вы мне угрожаете?

– А ты ведь понимаешь, что клятвы еще не делают тебя его женой в полной мере? – глаза лорда нехорошо поблескивают.

– Знаю.

В настоящем браке без консуммации не обойтись. Но даже без этого у меня есть месяц.

– Собираешься пойти до конца? Тогда… лорд Ойгриг, - он поворачивается Ренану, - будьте осторожны, потому что я использую любой повод, чтобы вызвать вас на поединок.

Вижу, как щеки Ренана бледнеют.

– Нет! – поспешно говорит он. – Нет, лорд Торкул! Дайте нам месяц!

Если в течение месяца консуммация не состоится, то руны на наших руках померкнут, брак будет признан недействительным, я получу свободу, но и лишусь защиты, вместе с тем. Очень надеюсь, что к тому времени я уже получу приглашение ко двору. Этот месяц мой.

Как настоящая законная жена я Ренану не нужна, да и он мне. У нас договор. В какой-то степени он берет меня в аренду. Даже не меня, мою силу. Защита в обмен на особую магию.

– Лорд Торкул! – настойчиво, но все же взволнованно требует жрец. – Вы должны покинуть храм! Подобными речами вы оскорбляете образ Лейтиш Милосердной! Вам не подобает…

– Боги давно ушли, – прерывает Торкул. – К тому же, ваша Лейтиш та еще шлюха, она потерпит. Лорд Ойгриг, я бы советовал вам отдать мне шагги сейчас, и закончим на этом. Вы же не хотите неприятностей?

– Я буду жаловаться королю! – пытается возмутиться Ренан, но тут Торкул делает шаг вперед, и мой теперь уже муж испуганно пятится.

Да, любого, кто прикоснется в лорду-хранителю сейчас, сожжет молния, не сомневаюсь.

Любого, кроме таких, как я… так говорят. Я попала в этот мир извне, прошла сквозь рубежную ткань миров… и у меня есть иммунитет. Впрочем, я пока еще не проверяла.

Ужас на лице Ренана.

Торкул самодовольно ухмыляется и делает еще шаг. Надвигаясь. Он уже думает, что победил. Что Ренан сдастся, не захочет с ним связываться. Хочет заставить его почувствовать собственную беспомощность.

Я точно отступать не буду.

И почти инстинктивно я выставляю руку вперед.

Торкул замирает буквально в миллиметре от моей руки, словно натолкнувшись на стену. Успевает. Легкие перышки почти щекочут мои пальцы, кожу покалывает. Так близко… это почти касание, но еще нет. Хочется отдернуть руку.

В планы Торкула не входит убить меня, я нужна ему живой. А что будет, если я коснусь, он не знает. Не уверен.

– Что ты делаешь?! – говорит он чуть сдавленно, глухо, и это ярость пополам с недоумением. – Убери руку!

– Отойдите назад, - говорю я. Мне тоже страшно, пальцы от напряжения дрожат, но терять нечего. Если отступлю сейчас, то проиграю и умру в любом случае.

– Не думай, что можешь остановить меня.

– И что вы сделаете? – я смотрю прямо в его горящие глаза.
– Убьете меня?

Он стоит неподвижно, даже почти не дыша. Моя рука чуть подрагивает, потом сильнее. И чем больше дрожит, тем шире расползается улыбка лорда-хранителя.

Ему интересно, что я буду дальше делать?

– Ну и? – говорит он, ярости больше нет, скорее сарказм.

– Уходите, - говорю я. – Вы и так испортили мне свадьбу. Такой день для любой девушки, а тут вы… приперлись.

Это почти отчаянье. Я не знаю, что сказать и что сделать, я смотрю в его глаза, и это завораживает, словно проваливаюсь в сияющую голубую бездну. Я не знаю, как прогнать его, убедить оставить меня в покое. Хоть на месяц. И Ренан тоже не может защитить, против чистой силы хранителя он бессилен.

А Торкул фыркает, потом смеется.

Потом вдруг расстегивает застежку на плаще, срывает, широким движением отбрасывает в сторону.

Люди, наблюдающие за нами, отшатываются.

Избавившись от плаща Торкул хватает меня за запястья, сжав крепко, почти до боли, рванув к себе. Без плаща его прикосновение не опасно, само по себе, только если он захочет...

– Не думай, что сможешь остановить меня, - снова говорит он, тише, проникновеннее.

У него горячие пальцы, жесткие.

Я знаю, сейчас он может просто взять и выпить всю силу из меня, всю жизнь. Но он не посмеет сделать это открыто. Чувствую покалывание чужого дара в запястьях. Торкул смотрит мне в глаза.

Он стоит передо мной голый. Совсем. Перед всеми в храме. Кажется, жреца сейчас хватит удар от такого зрелища. Хотя большой вопрос еще: что является большим кощунством – являться в храм в плаще хранителя или совсем без него?

Но меня голыми мужиками не испугать.

Он…

Когда уходит этот нечеловеческий свет – глаза становятся синие, под цвет перьев. Интересно, какие были свои, от рождения? Серые? Карие? Но даже сейчас – это обычные человеческие глаза. Слегка наметившиеся круги под глазами, даже мелкие черточки морщинок. Он так близко, что я могу разглядеть. Суровая складка на переносице. Лорд-хранитель хмурится.

На самом деле, я знаю, ему немногим больше двадцати лет… может, двадцать пять, от силы. Просто… работа тяжелая.

Да, он поймал меня, но теперь сам не знает, что со мной делать. Глупая ситуация. У него нет никаких прав быть здесь и делать то, что делает. Но он просто не может смириться с поражением. Он не привык проигрывать. С его работой нельзя к такому привыкать.

– Отпустите, - тихо говорю я. – Вы уже все и всем доказали. Хватит. Вы все равно не можете меня увести. По крайней мере, не сейчас точно. Не со свадьбы.