Добыча

Мойра прикусила внутреннюю сторону щеки, взъерошенная, но менее раздраженная, чем могла быть, и остановилась примерно в футе от металлического чудовища информационного стола. Секретарша ни на секунду не отразила вымученную сахарно-сладкую улыбку Мойры.

— Могу я вам чем-нибудь помочь? — пробормотала она, отодвигая стул от компьютера и вставая. Огромная стена скрывала ее настоящее рабочее место, доходившего ей примерно до пояса; женщина была похожа на жирафа. — Офисы будут открыты только в восемь.

— Мы пришли немного раньше, но я действительно надеялась, что смогу поговорить с вами, — сказала Мойра, протягивая женщине руку для рукопожатия. Когда секретарша продолжала смотреть на нее так, словно Мойра была той самой жвачкой, которую она только что сняла со своей туфли, она убрала ее и прижала к себе. — Меня зовут Рэйчел Клеммонс, а это…

Черт, как же его звали на обложке? Они оба согласились использовать фальшивые имена во время этой первой встречи в «Серафим Секьюритиз»; Северус предложил это после того, как он хорошенько посмеялся над тем, что Мойра использовала свое настоящее имя, когда заказывала его на ту ночь. Во время его отнюдь не нежных насмешек Мойра просто продолжала есть свой омлет с ветчиной и сыром в каменном молчании, не отвечая, пока он не сменил тему.

— Аарон Таннер, — сказал Северус, бочком подойдя и положив руки на стол. — Мы студенты-архитекторы из Университета, заинтересованные в приобретении некоторых строительных чертежей для исследовательской работы, над которой мы работаем. — Когда все лицо секретарши, казалось, сморщилось, он пошел дальше. — Нам не нужно будет выносить его из здания. Фотографий будет достаточно.

— Если вам нужен план этажа, вы должны спросить в городе…

— Мы так и сделали, — ответила Мойра, чувствуя лишь легкое самодовольство, когда женщина нахмурилась и поджала губы. — Нам сказали, что ваши работодатели не зарегистрировали его в городе.

— Насколько я помню, мои работодатели не обязаны этого делать, — резко сказала секретарша, — и я не могу просто так выдавать личную информацию.

— Возможно, мы могли бы прийти к какому-то соглашению. — Быстро, как атакующая гадюка, Северус обхватил рукой запястье женщины. Поначалу она казалась испуганной, но потом, словно ей ввели быстродействующий транквилизатор, все ее тело словно растаяло от его прикосновения. Ее ресницы затрепетали, и внезапно она вся расплылась в улыбке.

— О, к соглашению, да? — брюнетка практически мурлыкала. — Что у тебя на уме?

— Что ты делаешь? — горячо прошептала Мойра Северусу, ища камеры наблюдения. Кроме лифтов с золотыми дверьми слева, запасного выхода справа и двух кустистых папоротников по обе стороны от главных дверей, вестибюль был воплощением суровости — и ни одной камеры в поле зрения, насколько она могла судить.

— Ты все время твердишь о том, какие мы, демоны, испорченные и плохие, — пробормотал он в ответ. — Взгляни сама, как действует инкуб на человека.

Мойра тяжело сглотнула, глядя широко раскрытыми глазами на секретаршу, которая, скорее всего, слышала, как Северус сказал, что он демон. Однако, вскоре стало ясно, что эта женщина была так поглощена Северусом, что едва ли понимала, о чем он говорил. Она просто таращилась на него, как будто он был каким-то богом, и в Мойре закипел неприятный жар, когда Северус улыбнулся ей в ответ той красивой, милой, искренней улыбкой, которую она видела только у него.

— Ну же… — его взгляд метнулся вниз, к груди женщины, которую она толкнула в его сторону, прижавшись бедрами к компьютерному столу внизу, — Мэри. Скажите честно, это ваше настоящее имя, или они просто заставляют вас носить бирку с этим именем?

— Это мое Богом данное имя, — проворковала она в ответ, поглаживая его руку. — Ты такой красивый…

Мойра сморщила нос.

— Вот это да.

— Ну, я беру больше, чем обычно, — сказал он со вздохом и снова посмотрел на Мойру. — Она не будет помнить эту встречу.

— Какое облегчение!

— Для кого именно?

Она прикусила щеку, желая стереть эту улыбку с его лица. Просто жаль, что это так на нее подействовало. Просто позор. И безвольно. И… И…

Тьфу. Теперь она понимала, почему женщины все время влюбляются в придурков. Они действительно знают, как проникнуть тебе под кожу.

— Хорошо, Мэри, — пророкотал Северус, снова сосредоточившись на секретарше. — Нам нужны поэтажные планы всего этого здания. Каждый укромный уголок и щель. Как думаешь, ты сможешь сделать это для меня?

— Они наверху, — мечтательно произнесла она, вцепившись в его рукав. — В запертой комнате. Запретной зоне.

— Как возмутительно! Может быть ты проведешь для меня экскурсию…

— Эй! — рявкнул самый глубокий голос, который Мойра когда-либо слышала. Его богатый, мрачный тембр отразился от стен, ударив ее в полную силу, сотрясая кости, и они оба с Северусом обернулись на звук портфеля, ударившегося о кафельный пол.

Там, почти поглотив главный дверной проем, стоял ангел номер семь, разодетый в стандартный хорошо сидящий костюм и галстук. Он, должно быть, был семь футов — то есть семь футов пульсирующих мышц (прим. 213 см). Почти такие же глаза, как у Мойры, метнулись между ней и Северусом. Чернокожий, но почему-то бледный, как и она, и крепкий; они посмеивались над тем фактом, что у него не было волос — отблеск солнечного света с его лысой головы мог вызвать несчастный случай в хороший день — его брови были такими же белыми, как и у нее.

Они также спорили о его челюсти; Мойра всегда говорила, что Северус изобразил ее слишком острой, что она была более массивной, более квадратной. Теперь, когда они были так близко друг к другу, Северусу было приятно узнать, что он был прав.

— Пора идти, — пробормотал Северус, тут же отпустив секретаршу, которая со стоном плюхнулась обратно на стул, и схватил Мойру за руку.

— Вон отсюда, демон! — взревел ангел, шагая к ним с такой яростью, что у Мойры подкосились колени. К счастью для нее, это не имело значения, была ли она слаба в коленях или нет, потому что Северус делал все за нее. Обхватив ее рукой за талию, он поднял ее и рванул к запасному выходу, держа ее извивающееся тело прямо между собой и подобравшимся ангелом. Как только они почти вывалились за стальную дверь, над головой завыла сигнализация, ее пронзительный визг, словно сверло, прожужжал в ее черепе.

Они бросились бежать, как только оказались в переулке, и Мойра последовала за Северусом, цепляясь за его руку, надеясь, что не подвернет лодыжку на этих проклятых каблуках.

Когда они добрались до конца узкого коридора и сигнализация была приглушена теперь уже плотно закрытой дверью, она наконец поняла, что сделал Северус во время их поспешного отступления.

— Подожди. Ты только что использовал меня как живой щит?!

Северус с криком вырвал свою руку из ее ладони.

— Помни о ярости, милая, — рыкнул он в ответ, и они оба, не сбавляя шага, резко повернули направо и помчались по переулку за невысокими домами рядом с «Серафим Секьюритиз». Обходя мусорные баки и сбившиеся мусорные мешки, Северус демонстративно разминал руку и дул на пальцы, и когда посмотрел на нее через плечо, его глаза были абсолютно черными. — Ты чуть не сожгла мне руку.

— Ну, может быть, ты это заслужил. — Не то чтобы она сделала это намерено — или даже заметила, что это произошло. Но это хорошо. Мойра надеялась, что это ранит его так же сильно, как и его драматизм. — Я не твой живой щит.

— Нет, технически ты была на наполовину живым щитом, — сказал он, подмигнув ей, прежде чем схватиться за ржавую дверь, которая медленно открывалась, когда служащий в серой поварской куртке неторопливо вышел из нее с телефоном и сигаретами в руках. Мужчина отпрыгнул в сторону, и Мойра пробормотала свои извинения, когда они влетели внутрь.