Добытчики

– Вытягиваю первое имя, - объявил Эрик.

Блейк почувствовал, как Холли снова сжала ему руку, и с шумом втянул в себя воздух. Затаив дыхание, он смотрел, как Эрик запускает руку в контейнер и перемешивает содержимое. Мужчина вытащил полоску с именем. Она была сложена пополам. Эрик развернул ее, и Блейк заметил, как тот приподнял бровь, прежде чем прочесть имя.

– Крис Стивенсон.

– Вот дерьмо!

Блейк с облегчением выдохнул, когда Крис стремительно пронесся по церковному проходу. Над скамьями разнеслось несколько смешков, но большая часть присутствующих молчала. Даже такой засранец как Стивенсон, заслуживал сейчас капельку сострадания.

– Дерьмо это все, и ты знаешь это, Эрик!
– Крис указал пальцем на мужчину, который поведет экспедицию в Рундберг.
– Ты на меня зол, поэтому меня выбрал.

Эрик помахал перед ним полоской бумаги.
– Я ничего не подстроил. Я просто вытянул имя.

– Дай, посмотрю.
– Крис взлетел на кафедру. Черная кожаная куртка, которую он всегда носил, скрипела при каждом движении. Моррис бросился ему наперерез, но Эрик жестом остановил его.

– Смотри.
– Он протянул Крису полоску бумаги.

– Чушь, - сказал Крис, взглянув на нее.
– Ты прятал ее в рукаве, или еще где-нибудь. Даже не пытайся убедить меня в обратном, сраный задрот.

Блейк почувствовал, что атмосфера в церкви накалилась. Особенно рядом с кафедрой, что только усилило его страх.

– Чистая случайность, - сказал Эрик.

Крис повернулся к толпе, обводя присутствующих указательным пальцем.

– Да пошли вы на хер! Слышали? Пошли вы все на хер, быдло деревенское. И не думайте, что я делаю это ради вас. Говорите, их там три тысячи? Пошли на хер! Я и на одного ходячего жмура не пошел бы ради кого-то из вас. Не говоря уже о трех тысячах.

Блейк покачал головой. Кроме Морриса никто не хотел отправляться в Рундберг. Для Криса не было причин чувствовать себя особенным. Какой бы страшной не была идея поездки, ее необходимо было совершить, пока в Миллвуде не начался голод.

Моррис положил Крису на плечо свою мясистую руку. Наклонился и что-то шепнул в ухо. В ответ тот лишь стряхнул с себя его пятерню.

– Хорошо. Я буду у себя. До завтра, засранцы.
– Крис сошел с кафедры и направился в заднюю часть церкви. Он замер, когда четверо мужчин обступили его.
– Какого хрена?

– Стража. Каждый выбранный получает ее. Ты знаешь это.

– Верно. Надеюсь, ребята, вам понравится наблюдать, как я буду мочиться вам на туфли.
– Он протопал по проходу. Присутствующие сидели молча, пока не услышали, как открылись, а потом захлопнулись двери церкви.

Блейк снова затаил дыхание. Осталось два имени. Уже не так страшно. Он повернулся к Холли и слабо улыбнулся.

– Все будет хорошо, - прошептала она.

– Следующее имя, - сказал Эрик. Его рука вернулась в горшок, перемешивая бумажки. Он потряс в воздухе новой сложенной полоской бумаги.

Блейк заскрежетал зубами. Он уже делал это неосознанно, и челюсти уже болели.

– Джереми Моттс.

Блейк почувствовал слабую волну облегчения, прежде чем страх снова охватил его. Осталось одно имя. Шанс, что Эрик вытянет его, был ничтожным, но он был.

Один вопрос испарился, и тут же его место занял новый. Кто такой Джереми Моттс?

По воплю, донесшемуся с третьего ряда, он понял, что Джереми был еще ребенком. Только мать могла так кричать. Он оглянулся на крик и увидел женщину, крепко прижимавшую к груди мальчишку. Ее щеки были в слезах. Он разглядел лишь, что мальчишка был в потрепанной бейсболке "Цинциннати Редс".

– Нет! Вы не можете забрать моего сына! Ему всего тринадцать! Ради бога, он еще мальчишка. У него же нет шансов!

Блейк посмотрел на Эрика и Морриса, и не удивился, увидев на их лицах глубокую печаль. Им не нравилось делать подобные вещи, разлучать матерей с детьми. В лучшие времена они предоставили бы это страшным армейским рекрутерам.

– Простите, - сказал Эрик.

– Мам?
– Моттс посмотрел в глаза матери, и Блэйк увидел на лице мальчишки выражение чистого страха. Он понял, что мальчишка напуган не меньше его самого.

Еще четверо мужчин подошли к концу скамьи. Они ждали, пока женщина стояла, прижав к себе Джереми Моттса. Мальчишка буквально застыл в ее объятьях, но Блейк понял, что это рефлекс. Все, что он сейчас хотел, это быть рядом с матерью.

– Вы убиваете моего сына. Ублюдки, вы его убиваете!

– Со мной все будет хорошо, мам. Обещаю!
– Но по голосу парня чувствовалось противоположное.

Блейк не стал смотреть, как мужчины выводят Джереми и его мать из церкви. Вряд ли кому-то это пришло бы сейчас в голову. Скорее всего, никто не хотел признаться, что женщина права.

Дверь церкви снова хлопнула. Блейк сжал руку Холли, почувствовав, что ладонь вспотела от страха. Положил другую руку ей на живот, и постарался успокоить внутреннюю дрожь. Посмотрел на кафедру. Эрик заглянул в кастрюлю, и Моррис покачал головой.

Эрик поднял глаза.
– Хм... сейчас я вытяну последнее имя. Уверен, что все уже хотят с этим закончить.

Блейк закрыл глаза и снова затаил дыхание. Он подавил рвущийся из него нервный крик. Вот он, момент истины. Через считанные секунды он узнает свою судьбу.

Он вспомнил прошлый год. Вспомнил первые репортажи в новостях, и то, что он делал, когда смотрел их. Потом вспомнил, как Холли спасла ему жизнь, и как они не дали друг другу сойти с ума. Вспомнил, как помогал строить баррикады вокруг Миллвуда, как город оборонялся от обнаруживших его мертвецов. Вспомнил, как стало возвращаться какое-то подобие стабильности и счастья, медленно, но верно. Наконец, вспомнил, как Эрик стоял перед жителями города и говорил, что запасы продовольствия на исходе, урожай погиб, птицы осталось мало, и нужно отправляться за продуктами в Рундберг, если они хотят выжить.

Он открыл глаза и посмотрел на Холли. Какая она красивая. Он хотел на ней жениться.

– Блейк Эллис.

Он выдохнул.

2

– Зомби!

Блейк оторвал глаза от раскрытого рюкзака и посмотрел через кабину пикапа. Холодный апрельский ветер хлестал ему в лицо, развевая темные волосы.

– Где?

– На десять часов, - ответил Моррис. Дородный мужчина прижал приклад дробовика к плечу.
– Еще далеко.

Блейк перевел взгляд и увидел. Зомби был еще в четырех сотнях ярдов от них, но быстро приближался. Его движение напоминало какой-то неуклюжий бег. Все зомби двигались так, словно плохо помнили, как работают мышцы. Большая часть левой руки у него отсутствовала, и он волочил за собой собственные внутренности.