Дочь алхимика на службе у (лже)дракона

Враждебно настроенный стражник уже поднялся и теперь медленно подходил к ней. Каллиопа, которая большую часть жизни была отшельницей в глухом лесу и мало дел имела с людьми, теперь судорожно соображала, как поступить и что сказать.

Девушка попятилась. Шаг, ещё шаг, пятка в истоптанном башмаке перестала чувствовать опору. Калли нервно обернулась и чуть не вскрикнула от ужаса. Ведомая одним страхом, она совсем позабыла о другом и теперь с отчаянием смотрела на разверзшуюся прямо позади неё попасть. Она качнулась, едва не потеряв равновесие, и тут же упала на колени, буквально цепляясь пальцами за доски моста. Палку свою она не удержала и теперь та летела вниз, глухо постукивая о редкие выступы не своём пути.

Калли нестерпимо захотелось убраться от жуткой бездны как можно дальше и не разбирая, куда движется, она с приглушённым подвыванием поползла на четвереньках вперёд. Она бы, наверное, так и продолжала ползти, если бы не врезалась лбом в высокое голенище солдатского сапога.

Подняв голову, Калли увидела того самого стражника, который разговаривал с ней. Вблизи и при взгляде на него снизу вверх его лицо казалось ещё более зловещим.

Сапог с усилием пнул девушку в плечо, повалив её и заставив немного прокатиться по пыльной земле.

– Тебе ещё раз повторить? Вон пошла, – приказал он с явным отвращением в голосе.

Самолюбие Калли, привыкшей за эти дни к тому, что её никто ни во что не ставил, почти не пострадало. Девушка вскинула голову и, посмотрев на второго стражника, который молча кривился, глядя на неё, решила использовать свой последний шанс:

– Я могу помочь тебе, господин, – сказала она, глядя на него. – Я вижу, что тебя мучает и готова снять твою боль, если ты мне доверишься.

Брови второго сурово съехались к переносице. А когда первый уже схватил Калли за шиворот и резко вздёрнул вверх, намереваясь запустить её в свободный полёт к подножию прорасти, он с усилием рявкнул:

– Стой! – перепуганная Калли и её конвоир разом обернулись на голос. – Оставь её, Наир, пусть говорит.

– Котеб, не верь ей, – Наир встряхнул Каллиопу так, что она закашлялась, испытывая удушье от собственного ворота платья. – Такие как она только калечат людей. Думаешь, наш город первый, куда она пришла? Наверняка, уже много где успела навредить. Если избавимся от неё, всем будет только лучше, – он снова поволок девушку к обрыву.

– Стой, я тебе говорю! – прогремел Котеб ещё яростнее. Судя по всему, он вложил в этот рык всё своё отчаяние. Стражник замер с измученной Калли возле самого края бездны. – Хуже, чем есть, мне уже не станет. Веди её сюда и не спорь.

Наир нехотя оттащил Калли от края и сильно пихнул в спину, придавая ускорение. Девушка очередной раз споткнулась, едва удержавшись на ногах, после чего зашагала в сторону своего спасителя, поминутно оборачиваясь на провожатого, который глаз с неё не спускал. Когда она подошла к сидевшему на земле стражнику совсем близко, тот ещё с минуту недоверчиво сверлил её враждебным взглядом, после чего принялся отстёгивать амуницию и развязывать шнуровку на исподней сорочке. Вскоре нехитрые латы с грохотом упали возле него на камни. Ослабив наконец ворот рубахи, Котеб оттянул его в сторону, открывая вид на здоровенную шишку неестественного зеленоватого оттенка, которая зияла у основания его шеи.

Калли на долю секунды округлила глаза. Но, осознав, что в её положении испуг не сыграет ей на руку, собралась.

– Вас уже пытались лечить, – утвердительно проговорила она, вглядываясь в подтёки на шее нездорового оттенка.

– Пытались. Я им руки повыворачивал за их лечение. Они полезли ко мне с ножом! Тоже мне лекари. Вот так зарежут и пикнуть не успеешь, – он поморщился от едва ощутимого прикосновения руки Калли.

– У вас нарыв, господин, его необходимо вскрыть, – сказала девушка, вернув голосу хрипотцу, о которой с непривычки позабыла.

Мужчина смерил её яростным взглядом.

– И ты туда же! Наир, был прав, нечего с тобой возиться. Пошла прочь и не появляйся здесь больше, – злобно процедил он, намереваясь одеться.

Его товарищ, обрадованный своей сомнительной победой, уже приближался, чтобы закончить то, что начал.

– Ничего, братец, – сказал он, злорадно посмеиваясь, – я устрою всё так, что эта грязная оборванка не появится больше ни здесь, ни в другом месте. Даже если её станут искать, то не найдут при всём желании. Никто ещё не выходил живым из бездны Мерек, – он снова вознамерился приподнять девушку за шиворот.

– Хорошо! – Калли дёрнулась в сторону, чтобы избежать рукоприкладства. – Если ты не желаешь скорого лечения, то я могу убрать боль! – протараторила девушка. – Она уйдёт, и ты даже сможешь немного поспать, ведь ты не спал много дней, я вижу это. Но знай, – она с трудом переводила дух, отбиваясь от своего недруга, – знай, что потом боль снова вернётся, если не дать хвори выйти. Сейчас и здесь ты должен решить, иначе завтра твой недуг разольётся по всему телу, и ты умрёшь в муках.

Двое замерли в нерешительности. Наир опомнился первым и всё же сгрёб хрупкую девушку в крепкий захват. Привыкший делать, а потом думать, он всякий раз злился, когда сомнения мешали действовать.

– Мне нет интереса вредить тебе, – отчаянно кричала Калли, брыкаясь в тисках рук стражника. – Но я не хочу умирать, а потому сделаю всё, чтобы тебя спасти. Прошу, поверь! – она вскрикнула, получив удар под рёбра от уже заметно взбесившегося Наира.

– Как же ты надоела, старая! – злобно процедил он. – Пошла! Пошла, я сказал! – он вознамерился было снова пнуть её сапогом.

– Наир, – глухо протянул Котеб, загробным голосом, способным пробрать до мурашек. Он одарил обоих совершенно безжизненным взглядом человека, измученного физическим страданием. Говорить чего-то не требовалось, товарищ понял его без слов.

Стражник злобно встряхнул Калли, с трудом сдерживая ярость. Та почти упала к ногам бедняги, осознавая, как устала ото всего. Она даже не мечтала быстро закончить с ним, а потому старалась не думать о дикой головной боли, которая отдавалась мучительной пульсацией. Она вынула какой-то пузырёк из своей сумки и велела бедолаге выпить его, после чего расстелила кусок относительно чистой материи, высыпала на него пригоршню серого порошка, смочила его густым чёрным раствором, свернула и вознамерилась наложить компресс на повреждённую шею.

В ответ на недоверчивый взгляд мужчины, который успел отшатнуться от повязки, она с некоторым раздражением проговорила:

– Попробуем обойтись без вскрытия. Мазь вытянет гной и снимет боль.

Ей позволили продолжить работу, а когда она закончила и обессилено прижалась спиной к решётке рядом со стражником, резкий голос Наира вывел её из дремоты.

– Ну, старуха, смотри, – он погрозил кулаком возле её лица, – если ты нас обманула, тебе никто не поможет.

Калли не нашла сил, чтобы ответить ему. За дни пути она почти не спала, и теперь уставшее тело требовало своё, а потому руки опускались, а глаза закрывались сами собой.