Дочь Белого Волка
Шрифт:
– Где? – опять перебарывая желание завопить, спросил я.
– В коридоре, – откровенно зевнула дампир, беря меня под локоть. – Мы столкнулись с реактивной пенсионеркой во дворе, но снесло её во внутренние покои, метров двести пролетела, только пятки сверкнули. Кстати, а вон её обувь стоит!
– Мм…. – Ненавижу себя, когда не нахожу даже неприличных слов, чтобы выразить ту ярость (отчаяние, беспомощность, гнев, панику, предвкушение потери сознания и т. д.), а всё изнутри просто разрывает на части и провоцирует жизненную необходимость отораться-а-а!!!
Стараясь не обращать
– Лорд Белхорст, горе-то какое-э…
– Да, Агата.
– Горе-то какое, какое-то горе… – Приплясывающая в ритме фламенко, кухарка заигрывающе толкнула нас широким бедром и шаловливо исчезла на кухне.
– Мой лорд, все полны скорби, все сочувствуют вам и, как могут, оплакивают благородную леди Мелиссу…
– Как оплакивают? – на ходу уточнил я.
– Как могут, – упоённо подпрыгивая на костылях, подтвердил мой тощий паж. – Воины плачут в обнимку с пивом, кухарка готовит праздничн… поминальный ужин, Седрик пляшет с горя, говорит, что таковы похоронные обычаи сарацинов. Можно мне пойти высказать свои искренние соболезнования миледи Хельге?
Я понял, что сейчас он снова рискует повторным переломом уже заживающей ноги, и позволил Дане увести меня подальше. Хотя она потом утверждала, будто бы я упирался изо всех сил, изъявляя явные поползновения придушить ни в чём не повинного юношу. Надеюсь, она привирает, но гарантий у меня нет…
Место, где произошло трагическое попадание леди Мелиссы в стенку, было предусмотрительно закрыто двумя ширмами. Рядом молился один из наших новых наёмников, бывший монах святой инквизиции. Он торопливо поклонился нам и осенил себя крестным знамением.
– Мертва? – тихо спросил я, кивая за ширму.
– Сам святой Дунстан не вынес бы такого удара, – так же тихо вздохнул монах. – Она ушла в штукатурку на добрых три пальца!
– Может, её там и зашпаклевать? – нервно обернулся я за советом к моей спутнице.
И она, и бывший монах сразу же закивали. Ладно, есть вещи, которые надо делать самому, в конце концов, я хозяин замка и мне нести ответственность за всё здесь произошедшее. Я решительно отодвинул ширму и замер…
– Милый, тебе не кажется, что она чисто интуитивно приняла позу древнеегипетского барельефа? – Моей щеки нежно коснулось дыхание Даны. – Зато теперь мы точно знаем, что старушка была немногим моложе пирамиды Хеопса!
Год назад оштукатуренная стена несла изображение леди Мелиссы в полный рост, почти прямо, рука вниз, рука вверх, согнуты в локте, плечи развёрнуты на зрителя, шея вытянута, гордый профиль устремлён взглядом вдаль в поиске царства мёртвых.
– Крови не видно, – зачем-то отметил я.
– Своей у неё нет, твою ещё не пила, – пояснила опытная в таких делах дампир. – Кстати, Хельга милостиво пригласила меня сюда на охоту. Я не удержалась и поделилась с ней проблемами нехватки вампиров…
– Да-да, у нас за Гранями этого добра хоть ложкой ешь! Тебе не кажется, что она шевелится?
– Мне? Нет. То есть ты не против, если я немного
поохочусь в твоих угодьях? А если каким-то чудом вампиров здесь больше одного, мне можно будет захватить парочку домой, угостить подруг?– Она точно шевелится! Смотри, моргнула! – не слушая, вздрогнул я.
– Это посмертные судороги. Тело уже выпадает из стены, вот тебе и кажется…
– Мне не кажется. Она жива!
– Хочешь, я её добью? – решила сделать мне приятное Дана, но я уже кинулся выковыривать охотничьим кинжалом криво улыбающуюся мне «покойницу».
Да, мать её, драная росомаха из зоомагазина, мёртвой эта старушка доставит нам ещё больше хлопот! Проще спасти и выходить, а уж потом спровадить…
– Убрать траур! Освободить большой стол в обеденном зале! Принести горячую воду, бинты, муку и известь! – орал я, неся на вытянутых руках по уши довольную леди Мелиссу, даму с железными костями и непрошибаемым оптимизмом. – Да, и сэра Эда ко мне! Определённые дела лучше делать в четыре мужских руки.
Известие о том, что наша гостья жива, вмиг облетело замок, повергнув всех в уже нешуточный траур. На меня косились так, что я невольно чувствовал себя предателем и обламывателем кайфа. Ну разумеется, не им же потом разбираться с объединённым войском соседних баронов, у которых я: а) угрохал любимую бабушку; б) не отдал замуж свою же дочь; с) не раздал им свои земли и не ушёл каяться в монастырь. Последнее было бы просто чудом, сравнимым по значимости с воскресением Лазаря! Не дождётесь, гады…
– Сир, так она жива?!!
– Седрик, не травите ему душу, видите, человек и так на грани истерики. Ещё чуть-чуть, и разревётся…
– Па, а её не надо в больницу? А кто у вас тут врач? А давай я помогу её нести? А давай я вас обоих понесу, па?!!
– Мой лорд, вы позволите мне сопроводить вашу прекрасную дочь, миледи Хельгу, туда, где вы будете забинтовывать всю леди Мелиссу, потому что перед этим вы ведь захотите её раздеть и отмыть?
– Фу-фу-фу!!! – дружным вздохом пронеслось по всей территории замка.
А вот о таком этапе шоу, как раздевание и мытьё, я как-то не подумал. Ну то есть да, разумеется, по всем правилам медицины и гигиены, прежде чем накладывать бинты, раны необходимо как минимум дезинфицировать хотя бы тёплой водой. Вопрос на засыпку: кто будет её мыть?
– Вы… м-мой… герой… – едва слышно шипела полупришибленная жертва своих же поцелуев. – Спаси-те… меня… сделайте всё сам… сами-и…
– Чего?!
– Разденьте и намойте меня, проказник, – совершенно чётко пояснила леди Мелисса, и я в очередной раз задумался: а так ли уж нам страшно их баронское войско?!
Может, мы просто запрём ворота и как-нибудь годик-другой пересидим в осаде? В конце концов, что такое голод, жажда и ежедневные атаки превосходящих сил врага в сравнении с прилюдным купанием в ванне старой грымзы, которая помнит если уж не возведение Сфинкса, то уж стопроцентно сожжение Рима императором Нероном! Могу провести референдум с общенародным голосованием, и мне даже не придётся фальсифицировать результаты: все как один предпочтут осаду. Но именно поэтому сейчас придётся поступить как должно…