Дочь для миллионера. Подари мне счастье

– Да, папочка.

Подыгрывает мне Ксения, без труда очаровывая публику. И я с облегчением выдыхаю, потому что самое сложное позади.

Осталось только дать пару общих комментариев, пообещать развернутое интервью акуле пера Красовской и сделать несколько фоточек, которыми ближайшую неделю точно будут пестреть развороты всех спортивных, околоспортивных и прочих изданий.

– Ты должен мне мороженое и просмотр в студию театрального искусства, – заявляет Ксюша, когда мы сбегаем от толпы и располагаемся в кафе неподалеку, заказывая обед из трех блюд.

– Чего? – я давлюсь застревающим в легких воздухом, изучая маленькую рэкетиршу.

– Того. Я хочу стать актрисой, когда вырасту, – беспечно пожимает плечами девчушка, я же возвожу глаза к потолку и страдальчески выдыхаю.

– Не нужна тебе никакая студия. Ты и так прекрасно справляешься! – я пытаюсь удержать оборону, но терплю сокрушительное фиаско.

– Ничего не знаю. Мороженое. Студия. И новое платье. Иначе я расскажу журналистам, что ты не пускал меня на порог и советовал пойти к консьержу, чтобы он нашел моих родителей.

Картинно выгибает бровки эта хитрая шантажистка, а сидящий рядом Денис давится хохотом и тянет ей ладонь, чтобы отбить пятюню.

– А дочурка-то у тебя не промах.

Скалится друг счастливо. Я же пропускаю его замечание мимо ушей, с жадностью набрасываюсь на солянку, которую ставит передо мной официантка, и принимаюсь рассуждать, откуда пресса узнала о том, что у меня есть дочь.

– Ден, ты не мог никому случайно проболтаться о Ксюше. Маме, там? Сестре?

– Я ж не дурак, Багров. Исключено. Скорее, это твоя Эвка постаралась.

– Да ну бред. Она десять лет не появлялась в моей жизни. И до сих пор не вышла со мной на связь, – я отбрасываю попахивающую шизофренией версию и цепляюсь за идею, которая с самого утра крутится на подкорке. – Может, это твоя Эмилия слила жареную новость репортерам?

– А ей-то зачем?

– Ну как. Минута славы. Деньги.

На пару секунд Денис задумывается, как будто в моих словах есть доля истины. Отстраненно чешет затылок, пожевывает нижнюю губу и глубокомысленно изрекает.

– Нельзя ничего отметать. Проверю. А пока займемся твоей репутацией. Куда вы там собирались? В торговый центр? Подгоню фотографов. Сделают классные снимки.

Взбодрившийся, Говоров седлает любимого конька и принимается расписывать перспективы на грядущую неделю. Я же кривлюсь, будто съел целиком лимон. Последнее, чего бы мне сейчас хотелось, так это красоваться под прицелами камер и натягивать на лицо фальшивую улыбку.

Боковым зрением я фиксирую, что Ксюша тоже недовольно морщится. Поэтому принимаю решение незамедлительно.

– Сегодня у нас с Рапунцель выходной. Никакой больше публичности. Только я и она. А завтра мы приедем, куда скажешь. Окей?

– Ладно.

Не без досады отпускает нас Ден. И я пользуюсь моментом, закрываю счет и увожу Ксюшу до того, как нечто еще более гениальное придет в светлую голову друга.

Первым делом я везу малышку на картинг. Там мы облачаемся в комбинезоны, натягиваем шлемы, выслушиваем инструктаж по технике безопасности и отрываемся вволю.

Я кайфую, как не кайфовал уже давно. Теряю счет времени. И с гордостью наблюдаю за тем, как Ксеня закладывает очередной вираж. Кажется, азарт и жажду к победе она впитала с молоком матери.

Пусть я не знал о ее рождении и не участвовал в ее воспитании. Но в ней ведь течет моя кровь!

– Ну а теперь по магазинам? Выберем тебе платье, раз я обещал!

– Ура!

Накатавшись вволю, мы устраиваем набег на торговый центр. Я покорно следую за своей маленькой спутницей по бутикам, выслушиваю комплименты от девушек-консультантов о том, какая чудесная у меня дочь, и терпеливо жду у кабинки, пока она перемеряет целую гору нарядов.

Я не лукавил перед журналистами. Раз уж мне стало известно о дочери, я не планирую исчезать из ее жизни и намерен компенсировать годы своего отсутствия.

Пока хотя бы подарками. А дальше как получится.

Спустя пару часов Ксюша становится обладательницей воздушного небесно-голубого платья, как у принцессы, кремового джемпера ассиметричного кроя, драных джинсов, которые ей ни за что в жизни не купила бы мама, и крутых ботиночек на толстой подошве.

Я же получаю легкий нервный тик и необычайное удовлетворение.

Домой мы возвращаемся, когда уже начинает темнеть. Разбираем пакеты с Ксюшиными нарядами. Ставим чайник. Разогреваем еду. И, когда мы усаживаемся за стол, раздается звонок в дверь.

Чертыхнувшись, я соскальзываю со стула, иду открывать и шалею.

На моем пороге стоят сотрудники доблестной полиции. За спиной у них маячит взволнованная Эва. А то, что происходит дальше, и вовсе напоминает паршивый акт третьесортной пьесы.

– Багров Данил Дмитриевич? Вы обвиняетесь в похищении ребенка.

Глава 5

Эва

– Ксюнь, пожалуйста, будь хорошей девочкой. Слушайся тетю Машу. И не шали, ладно?

Я целую дочку в висок, прохожусь пальцами по ее тугим косам и раздосадовано выдыхаю.

Мы перебрались из теплого Сочи в прохладную столицу всего неделю назад, только успели немного обустроиться и разобрать вещи, как мне срочно потребовалось лететь назад.

Нашелся покупатель на квартиру, доставшуюся нам с сестрой от бабушки, и его ни в коем случае нельзя упускать. Я хочу отложить свою половину, немного накопить и взять в ипотеку жилье.

– Хорошо, мам, – обещает дочурка, и я с трудом обретаю спокойствие, хотя интуиция буквально орет белугой.

– Я буду скучать по тебе, солнышко, – я целую Ксюшу в макушку и искренне надеюсь, что за короткое время моего отсутствия дочь не успеет ничего натворить.

Ведь она у меня самый настоящий ураган. Разрушительный и неистовый.

– Я тоже буду скучать по тебе, мамуль.

Кивает кроха и обнимает меня крепко. Я же кричу завозившейся в кухне с мясной запеканкой сестре.

– Так, Машка, никакого фастфуда. Никаких бургеров, чипсов, картошки фри. Это вредно. Я буду звонить, – я перечисляю лихорадочно и ощущаю, как теряю поводья контроля.