Дочь его врага

Он уже может делать все, что захочет, и я не остановлю, не стану возражать.

Но почему-то не пользуется этой вседозволенностью в полной мере.

Дамир холодный, словно вода в озере, но в то же время обжигающе горяч. Его темный взгляд скользит по спине, хотя я не вижу этого, но чувствую каждой клеточкой.

А следом, словно в доказательство моих же мыслей, ведет пальцами вдоль позвонков, очерчивает едва ощутимо и особенно глубоко входит, заставляя меня несдержанно стонать.

В этот краткий миг я вся для него. Вся. От макушки и до пальцев на ногах. Принадлежу душой и телом. Это всего лишь иллюзия, но именно она помогает не сойти с ума от той грязи, в которую я влезла.

Я представляю, что все это по-настоящему. Что это любимый мужчина сейчас так близок со мной. Что его надсадное, хриплое дыхание - результат не только похоти, но и чувств.

Что его нежность - не жалость к бедной девственной шлюхе, а нечто действительно настоящее.

И в этой своей фантазии я кончаю, содрогаясь и не сдерживая протяжного стона. Едва различаю, как финиширует и сам Дамир. Как с каким-то диким остервенением вколачивается в мое тело, прижимается к себе и кусает за загривок.

Словно дикий зверь, метит меня. А я… Только едва ощутимо улыбаюсь. Потому что это все так разительно отличается от той первой попытки, что произошла совсем недавно. И хотя между ног слегка саднит, я все равно чувствую себя счастливой. Всего на краткий миг, но я верю в ту сказку, что успела себе придумать.

– 9 Дамир -

Девчонка вырубается почти сразу. Слабенькая, нетренированная. И я ловлю себя на мысли, что появляется неконтролируемое желание позаботиться о ней.

Зачем мне это?

Ее хрупкая фигура так и притягивает взгляд. Мы только что хорошо потрахались, но меня снова так и тянет провести по ее плечу, спуститься ниже, до самых ягодиц. Ее кожа настолько нежная и мягкая, что даже не верится.

Уверен, сейчас он мягкая и податливая, и если развернуть, раздвинуть ноги, внутри будет снова влажно и горячо.

Но вместо того, чтобы еще разок трахнуть эту куколку, отодвигаюсь, а затем и вовсе иду в душ, чтобы остыть. А с другой бабой не стал бы заморачиваться - просто поимел бы, и все.

Рядом с этой продажной недотрогой все мозги в труху превращаются.

Опасно это.

Холодная вода немного приводит в чувство. По крайней мере, похоть уже не застит глаза настолько, что все сворачивает. Лера опять свернулась на краю, словно котенок, который боится что его выбросят.

Наплевав на ненужные эмоции, подгребаю ее к себе и, накрыв нас одеялом, закрываю глаза.

А вот утро начинается не так, как я рассчитываю. Негромкий стук в дверь мгновенно вырывает из сна. Девчонка, кстати, даже не дергается. Словно и не слышит ничего. И я ей даже отчасти завидую - значит, живет в спокойных условиях.

Стоит открыть дверь, как вижу Семена. Это уже странно. Вейхман редко когда снисходит до того, чтобы самому к кому-то заявляться.

– Поговорить надо, - тихо произносит, глядя исподлобья.

Он проходит и тут же взглядом скользит в сторону постели. Вроде бы равнодушно, но я замечаю, как из-под одеяла торчит нога Леры, и мгновенно внутри что-то вскипает.

Мне должно быть по херу. Она - шлюха. Пусть и начинающая. Но меня бесит, что кто-то другой видит ее вот такой - беззащитной и сонной. Уязвимой.

– Чего хотел?
– встаю, закрывая собой вид на девушку.

– Тише, - усмехается Семен.
– Мне твоя дева ни к чему. Я по делу пришел. Планы поменялись.

– А конкретнее?

– Уедешь сегодня. Но в город ты не вернешься. Придется пару недель отсидеться в глуши.

– Чего?
– охереваю от такого предложения.
– Ты обещал!
– цежу, стараясь не повышать голос.
– Что, блядь, случилось?

– Ты про уважение не забывай, мальчик, - осаживает меня гость.
– Я тебе слово дал. Я сдержу его. Если тебе нужно стопроцентно отомстить Басманову, то значит, сделаешь, как я скажу. Нет - можешь валить, куда хочешь. Но когда продолбаешь шанс, больше ко мне не приходи.

– Что случилось? Почему такие перемены?

– Задергался Георгий. То ли прознал что, то ли ему хвост прищемили. Появишься сейчас - спугнешь.

– Ты знаешь, что это для меня значит…

– Знаю, сынок, - кивает Семен.
– Но ты так долго ждал, пара недель ничего не решит.

– Предлагаешь мне прятаться, как крысе?

– Советую поступить по-умному, - возражает он.
– Тебе решать.

– А информацию? Когда я ее получу.

– Как только вернешься в город, - стискиваю зубы, понимая, что это старый лис снова обставил меня.
– Если я отдам тебе ее сразу, ты не усидишь на месте. Рванешь воплощать свой план мести.

Тут он прав. Скорее всего без дела я точно сидеть не смогу.

– Выдохни, Дамир. Поедешь, отдохнешь. Наберешься сил, а там Басманов успокоится, и ты вступишь в игру.

– Как долго?

– Неделю. Может, две. Как пойдет. Мои люди будут держать с тобой связь.

– И куда ты меня сошлешь?

Семен оценивающе смотрит и кивает:

– Рад, что у тебя хватает мозгов сделать верный выбор. Есть у меня дом в соседней области. Хороший друг подогнал в свое время.

– Ну, конечно. В чужое место?

– Ты не кипишуй, - тут же добавляет, заметив мою реакцию.
– Место надежное, проверенное. Я твой должник. Так что слово даю - там вы будете в безопасности.

– Мы?

Вейхман криво ухмыляется и, чуть отклонившись, снова бросает взгляд на девушку.

– Ну, тебе же надо будет там чем-то заниматься помимо того, что колоть дрова. С удобствами там не очень пока.

Шикарно. Еще и глухомань какая-то без цивилизации.

– Нет, если девчонка тебе больше не нужна, оставь тут. Мои парни давно никого не звали…

Я даже не понимаю, как выходит так, что Семен оказывается прижатым к двери, а я уже держу его за грудки.

– Что еще свое я должен отдать? Я мало тебе помогал, что ты позволяешь такие предложения кидать мне в лицо?!

Вейхман совершенно спокоен. Скалится только так, что руки чешутся стереть это с его лица.

– Ты бы успокоился, сынок. Я на твое не претендую. Не знал, что она уже твоя.

– Кто оплатил, тому и принадлежит, - весомо выдаю, отпуская Семена.

– Я же не знаю, на какой срок она у тебя.