Дочь Империи

– Что-нибудь новое о наших гостях?
– мягко спросила Мара.

– Да, госпожа.

Накойя внимательно смотрела на нее, но не обнаружила и следа волнения на лице молодой женщины, откинувшейся на подушки. Черные волосы, тщательно расчесанные до лакового блеска, были аккуратно собраны и сколоты драгоценными украшениями. Платье из великолепной ткани было роскошным, но без нарочитой броскости. Когда она подняла на Накойю взгляд, выражение ее обсидиановых глаз угадать было невозможно. Старая нянька сухо доложила:

– Свита Анасати достигла границы владений Акомы. Наш скороход насчитал четыре паланкина, две дюжины челядинцев и две роты воинов: одна - под знаменем Анасати, вторая - Имперские Белые. Среди них - шестеро офицеров высоких рангов, для них надо выделить отдельные покои.

Мара с неожиданной торопливостью отложила в сторону незаконченную работу.

– Надеюсь, Джайкен обо всем позаботился?

Накойя неохотно кивнула:

– Он - прекрасный хадонра, госпожа. Работу свою знает, за ним даже и присмотра не требуется. Наш господин должен бы по достоинству оценить такие качества: ведь он так часто бывает поглощен своими делами в городе.

Но Мара не сочла нужным показать, что поняла горький намек. Оборвав беседу, она жестом отпустила свою преданнейшую служанку.

Затем, громко хлопнув в ладоши, призвала к себе горничную и велела поручить Айяки заботам дневной няни. Другая служанка принесла усыпанную драгоценностями пышную накидку - специальное одеяние, приличествующее церемонии приветствия знатных гостей. Мара терпеливо стояла на месте, стойко перенося процедуру облачения; ее лицо при этом напоминало застывшую маску. К тому моменту, когда она была полностью готова к встрече с Имперским Стратегом, князем Альмеко, и с Текумой, властителем Анасати, Мара казалась девочкой, наряженной в костюм величественной госпожи, и только взгляд ее был твердым как кремень.

Кейок, Джайкен и Накойя также были наготове. На Кейоке сверкали парадные латы, украшенные мелодично позвякивающими металлическими завитками. Такие доспехи были совершенно непригодны для сражений, но выглядели необычайно красиво. Обязательный для церемониала костюм дополняли шлем с плюмажем и меч в ножнах с кожаной бахромой. Его адъютант Папевайо блистал таким же великолепием. Все воины гарнизона, не стоявшие сейчас на своих постах, были собраны и выстроены для встречи почетных гостей; зеленый лак на их латах сверкал в лучах заходящего солнца. С самым горделивым видом они наблюдали, как имперские гвардейцы, пройдя между стенами заново покрашенной ограды, вступили в сад, где в честь столь важного события недавно были высажены новые цветы и кустарники. Паланкины, находившиеся в центре кортежа, уже приближались к дому, когда Мара присоединилась к группе своих приближенных.

Она и в былые годы нередко становилась свидетельницей приема важных гостей в доме, и порядок церемонии был ей знаком, но никогда прежде у нее не увлажнялись ладони от волнения при совершении всех положенных формальностей.

Гулким топотом наполнилась площадка перед парадным входом дома, когда по ней двинулась первая рота воинов. Впереди шли Имперские Белые самого Стратега, поскольку именно он был старшим по рангу среди прибывших. Кейок выступил вперед и поклонился офицеру с плюмажем на шлеме - командиру первой роты. Затем, когда Мара отошла от группы встречающих, он направил гостей-офицеров в предназначенные для них апартаменты. Во дворе остались отборные телохранители, готовые оказать любую услугу своему господину. Почувствовав, как у нее пересохло во рту, Мара отметила, что князь Альмеко оставил при себе шестерых воинов - наибольшее число стражников, на которое имел право по рангу. Яснее любых слов Стратег дал ей понять, что его визит в Акому - не дань чести этому дому, а любезность, оказанная союзнику - Текуме, властителю Анасати. Легким движением руки Мара приказала Папевайо оставаться на месте; присутствие командира авангарда в церемониальных доспехах послужит ответным уведомлением, что она не намерена проявлять слабость перед лицом столь высоких особ: Акома не потерпит, чтобы к ней относились с пренебрежением.

– Госпожа, - прошептала Накойя настолько тихо, что никто другой не смог бы разобрать ее слова, - умоляю, во имя богов наших, помни об осторожности: вызывающая смелость - опасная манера держаться для госпожи в отсутствие ее властвующего супруга.

– Буду помнить, - прошептала Мара, ничем больше не обнаружив, что она вообще услышала это предупреждение.

Затем появились другие паланкины, сверкающие отделкой из драгоценного металла. Носильщики Имперского Стратега были подпоясаны широкими кушаками с кисточками; кушаки заметно потемнели от пота и дорожной пыли. Его слуги щеголяли ливреями, расшитыми бисером; все они были одного роста и с одинаковым цветом кожи. Далее под желто-красным стягом властителя Анасати проследовал его почетный эскорт. Слуги этого вельможи также поражали роскошью одежд; ведь властитель Анасати, подобно многим своим соотечественникам, стремился затмить тех, кто выше его по рождению, бьющими в глаза свидетельствами богатства.

Приглядываясь к металлическим украшениям, сверкавшим и звеневшим при каждом движении паланкина, Мара размышляла с угрюмым злорадством: если бы носильщики поскользнулись и уронили свою ношу в реку, впечатляющее снаряжение ее свекра потянуло бы его на дно словно камень. Впрочем, лицо Мары оставалось бесстрастным все то время, пока гости заполняли площадку.

Носильщики опустили паланкины наземь и дружно отступили в сторону, в то время как личные слуги вельмож ринулись раздвигать занавески и помогать господам подняться с подушек и ступить на твердую почву.

Стоя между своими приближенными, Мара в течение некоторого времени спокойно наблюдала за происходящим: необходимо было предоставить гостям возможность выбраться из паланкина, встать на ноги, расправить одежды и придать своими фигурам должное достоинство, прежде чем приветствовать хозяйку. Так как Имперский Стратег отличался некоторой тучностью, а его одеяние включало широкие и длинные кафтаны с поясами, увешанными скопищем разнообразных боевых наград, его слугам пришлось немало повозиться. Мара успела мельком заметить, что властитель Анасати даже вытянул шею, чтобы насладиться этой досадной заминкой. Известие об отсутствии Бантокапи заставило свекра раздраженно нахмуриться; однако морщины быстро разгладились, когда он вспомнил о необходимости соблюдать этикет. Мара догадалась, что, обмахиваясь веером, Текума гневным шепотом говорил что-то по этому поводу своему первому советнику, Чимаке. Ощущение тревоги, охватившее Мару, нарастало с каждым мгновением.

– Госпожа, будь внимательна, - едва слышно шепнула ей Накойя.

Мара отвела взгляд от врага своего отца и увидела, что Калеска - первый советник Имперского Стратега - уже выступил вперед, чтобы склониться перед ней в поклоне.

Она поклонилась в ответ и произнесла:

– Добро пожаловать в Акому.

Следом за Калеской приблизился Имперский Стратег, окруженный воинами и слугами. Мара заученно произнесла традиционное приветствие:

– Все ли у вас благополучно?

Она одаряла каждого гостя пожеланиями радости и довольства. Но, обмениваясь с ними любезностями, все время ощущала замешательство князя Альмеко, также заметившего отсутствие властителя Акомы.

Мара жестом приказала слугам отворить двери господского дома. Имперский Стратег обменялся взглядами с властителем Анасати; затем, как бы разделяя беспокойство своего господина, первый советник властителя Анасати Чимака начал судорожно теребить ткань своей одежды.

Мара, снова поклонившись, отступила, освобождая гостям проход во внутренние покои. Пока они проходили мимо, она стояла с кротким видом, если не считать момента, когда властитель Текума яростным шепотом потребовал ответа, куда подевался Бантокапи. Выдержав точно рассчитанную паузу, Мара подняла руку к груди, чтобы поправить брошь, скреплявшую края мантии. При этом звяканье многочисленных нефритовых браслетов успешно заглушило его вопрос. И, поскольку Имперский Стратег тут же своим зычным голосом повелел, чтобы слуга подал прохладительные напитки, у ее свекра не осталось времени для повторения вопроса, который на этот раз привлек бы внимание окружающих. С плохо скрытым негодованием Текума проследовал в просторный зал за своим спутником. Там по указанию Мары уже играли музыканты, а слуги разносили подносы с нарезанными фруктами для освежения уставших гостей.

Войдя вместе со всеми в дом, Накойя вовлекла Калеску и Чимаку в разговор о том, сколь плачевно состояние некоторых дорог в Империи и какие трудности претерпевает от этого торговля Акомы. Мара тем временем искусно создавала впечатление, что ее основная забота - неусыпное наблюдение за слугами. Которым было поручено выполнять малейшие прихоти Стратега. Затем, проявив не меньшую изобретательность, используя непомерное тщеславие князя Альмеко, она вдохновила его на пространное повествование о происхождении каждой боевой награды, висевшей у него на поясе. А так как многие ордена были получены его предками, а новейшие - отняты у варваров во время набега на вражеские земли в Мидкемии, за Звездными Вратами, пояснения Стратега растянулись надолго.