Дочь конкурента

– Андрей, еще раз поздравляю со сделкой, и говорю «пока». Поехал отдыхать, - произнес я, подходя к двери.

– Давай, - махнул рукой Комиссаров, наливая дочери чай.

Я подмигнул Варе за спиной у ее отца и под недовольный взгляд девушки вышел за дверь.

Варя

Целую ночь после ухода Леши я убеждала себя, что это было помутнение рассудка. Но стоило вспомнить все то, что между нами происходило, как низ живота начинал тянуть, а ноги сами собой сжимались.

Так и не сумев сомкнуть за ночь глаза, я встала с утра пораньше, все еще думая, что делать дальше. Конечно, я не исключала той возможности, что Краснов, переспав со мной, потеряет ко мне какой-либо интерес. Но это сомнительно.

Как бы я не относилась к этому мужчине, я ему верила. И, как ни странно, доверяла. Хотя, учитывая наше знакомство, это глупо.

Так что, как мне вести себя дальше, я так и не придумала. Зато начала искренне бояться, что об этой ночи узнает папа. Как я буду выглядеть в его глазах? Переспать с врагом! По собственной воле! И это тогда, когда я сама говорила отцу, что не хочу ничего общего иметь с этим человеком!

В итоге мое воображение нарисовало мне вообще жуткую картину, в которой Леша приходит к папе и говорит, что он трахнул его доченьку, как бы еще раз ударяет по его самолюбию.

Представив все это, я почувствовала, что меня начинает тошнить. Отставив третью чашку с кофе, я взяла мобильный и набрала отцу. Но тот не отвечал.

Естественно, что я накрутила себя еще больше. Поэтому, не выдержав, я позвонила маме, которая и сообщила мне, что у папы сегодня важная сделка, а затем, таинственным голосом поинтересовалась, как я вчера доехала с Алексеем. Я прикрыла глаза и соврала, что все в порядке.

Ну, конечно. Краснов же говорил что-то про важную встречу, из-за которой ему пришлось уехать. Но даже это не успокоило меня, поэтому, одевшись, я отправилась к папе в офис.

А вот там все пошло не по плану. Папин уход из кабинета, губы Леши опять на моих, и снова ощущение, что я безвольная кукла. Правда, эта встреча хотя бы помогла мне понять, что наша ночь не была случайным совпадением факторов. Я признала, что он мне нравится. И в то же время я не хочу его даже видеть. Как такое возможно?

Вечером я укуталась в плед и включила один из своих любимых фильмов. Надеюсь, я смогу отвлечься.

Но стоило мне немного расслабиться, как раздался звонок в дверь. Мне даже не надо было смотреть в глазок, я знала, кто это. Просто чувствовала.

Я закусила губу и прикрыла глаза, но звонок раздался вновь. Он так легко не сдастся.

А через пару секунд телефон пиликнул новым сообщением.

«Я знаю, что ты дома. Открой»

Я сделала глубокий вдох и пошла открывать. Что-то подсказывает мне, что это не тот случай, когда я могу проигнорировать ухажера под дверью. Не хочется развлекать соседей.

Я распахнула дверь, стараясь не обращать внимания на букет в руках мужчины. Что за мания дарить мне цветы? Лучше бы исчез из моей жизни.

Краснов, не церемонясь, вошел в квартиру, тут же разуваясь.

– Это тебе, - протянул он мне симпатичный веник.

– Не стоило, - буркнула я, забирая у него букет. – Ты зачем пришел?

– А ты почему мне не открываешь? – спросил мужчина, наступая на меня.

– Потому что не хочу тебя видеть, - смело проговорила я, выставляя цветы, как щит.

– Врешь, - улыбнулся этот негодяй, забирая букет из моих рук и откладывая его на тумбочку. – Разве мы не договаривались, - тихо произнес мужчина, - что между нами только правда?

– Хорошо, - сглотнув, так же тихо ответила я, - хочешь правду, пожалуйста. Я не знаю, что делать, но уверена, что ни к чему хорошему все это не приведет.

Леша переместил свои руки мне на талию, притягивая к себе.

– Почему ты так уверена? – целуя меня в висок, спросил он.

Сердце заколотилось от его прикосновений. Ну почему я так на него реагирую? Почему не могу выгнать, отказать? Может, он приворожил меня? Это бы все объяснило.

– Потому что я обижена на тебя, и не хочу ничего иметь с тобой общего.

Частично, так и есть. Но больше всего меня останавливал внутренний протест. Это же тот самый Краснов, который похитил меня среди белого дня, чтобы надавить на отца! Как он может быть тем же мужчиной, в объятиях которого я таю?

Губы Леши задержались на моем виске. Я же неосознанно прижалась ближе к нему.

– И что, не получается не иметь со мной ничего общего? – глухим голосом спросил Краснов.

Я отрицательно мотнула головой, утыкаясь носом ему в грудь. Почему-то стало легче, когда я озвучила все вслух.

Леша прижал меня еще крепче, гладя ладонями по спине.

– Мне уйти? – тихо спросил он.

– Если я скажу «да», ты уйдешь? – уточнила я.

– Не уверен, - с коротким смешком, ответил Алексей.

– Тогда какой смысл прогонять тебя? – усмехнулась я, поднимая взгляд.

Леша улыбнулся, а я только сейчас отметила, насколько уставшим он выглядит. Вчера среди ночи он ехал на работу, во сколько утром он появился, я не знаю, но в обед у них уже все завершилось. И вместо того, чтобы отсыпаться, он поехала ко мне. Почему-то мне это польстило.

– Вино будешь? – спросила я.

– Буду, - кивнул Краснов, невесомо целуя меня в губы.

Я обогнула мужчину, отправляясь на кухню. По дороге зацепила букет, чтобы поставить его в вазу. Жалко же, если завянут цветы.

– Красное, белое? – спросила я, открывая шкаф.

– Мне без разницы, - раздалось у меня над ухом, а вскоре к шее прикоснулись губы мужчины. Я вцепилась руками в край столешницы, понимая, что распитие спиртных напитков, похоже, откладывается.

Мужские руки прижали меня к горячему телу, а горячее дыхание обжигало шею. Мои многострадальные губы опять оказались искусаны, пальцы все так же крепко держали столешницу. Из горла вырвался стон, и тут же ладони на моем теле сжали майку, задирая ее.

– Как же вино? – срывающимся голосом спросила я.

– Подождет, - практически прорычал Леша, а затем развернул меня лицом к себе.

Одним легким движением мужчина усадил меня на столешницу, вклиниваясь между моих ног.

– Я с ума от тебя схожу, - произнес он, тяжело дыша. – И не говори, что у тебя не так же.

– Не буду говорить, - выдохнула я.

Майка моя полетела куда-то в сторону, а следом и футболка Краснова. Я провела по его накаченным плечам руками, ощущая, как возбуждение приближается просто к критической отметке.