Дочь леди Чаттерли

Женщина рассмеялась и громко высморкалась в большой платок из грубой ткани, который вытащила из своей сумки.

Клэр не знала, что ей делать. Она сидела в кресле, вся обливаясь холодным потом, и молча смотрела на эту грязную женщину. Да, мать как-то рассказывала, что у отца до нее была другая жена, от которой есть дочь. И больше ничего. Эту тему в их доме почему-то никогда не затрагивали. Кажется, отец не поддерживал никаких связей со своей дочерью от первого брака. И вот теперь она сидит в их доме — несчастная отталкивающего вида женщина, по чьим рукам только не ходившая. И ждет ребенка, которого нагуляла неизвестно с кем.

Мне она приходится сестрой по отцу, в ужасе думала Клэр. А ребенок, который у нее родится, будет мне племянником. Или племянницей. Ну а отец станет дедушкой. О Господи, что скажет мать?.. Каково ей будет видеть эту отвратительную Глорию?

— Значит, ты мне ничуточки не рада, — услышала Клэр голос с дивана. — Ну да, тебя можно понять. У вас тут очень уютно и богато. Вряд ли вы согласитесь оставить меня здесь. Никому я теперь не нужна. Мамаша умерла, и никого, никого нету у меня, кроме папаши. Я его отыскала через его знакомых по Рагби. Сама понимаешь, я была в безвыходном положении. Иначе б и носу сюда не показала.

Клэр закрыла глаза. Она сама с трудом удерживалась от истерики. Это уж слишком. Эту ужасную женщину зовут Конни.Как ее мать! Какая ирония судьбы! Слава Богу, что она сменила себе имя.

Но бедняжка так несчастна, думала Клэр. И никому не нужна… Если ее умыть, причесать и переодеть, то и она, быть может, станет похожа на человека.

— Почему ты молчишь? — спросила Глория, — Я что, шокирую тебя? Но ведь я — твоя сестра.

Клэр вскочила.

— Я не считаю вас своей сестрой!

— И все равно я твоя сестра, и ничего тут не попишешь, — ехидно заметила Глория. — А папаше придется обо мне позаботиться. Мне больше некуда идти. Я ему внука скоро рожу.

Клэр отошла к окну и устремила взгляд вдаль. Для нее безвозвратно померкла красота этого прелестного мартовского утра. Кто-то жестокий взял и стер все краски, оставив один унылый серый цвет.

Ну и сюрприз ждет родителей! А они себе катаются по берегу моря, ничего не подозревая.

Но неужели это жалкое замызганное существо на самом деле ее сестра? Да не может такого быть! Что общего у них? Ведь она, Клэр, дочка Констанции Рид, бывшей леди Чаттерли, а эта Глория…

— Прости, что я тебя обидела, — услышала она точно издалека. — Мне что-то совсем плохо…

Клэр постаралась взять себя в руки. В ней снова возобладали благородство и человечность, оттеснив на задний план эгоизм. Не ей критиковать ошибки собственных родителей.

Следующие полчаса Клэр посвятила довольно-таки неприятному занятию: несчастной Глории было очень плохо, и Клэр заботливо ухаживала за ней. Умыла, уложила на кровать в комнате для гостей и накрыла одеялом. Пускай поспит хотя бы часок. В час дня она разбудила Глорию — вот-вот должны появиться отец с матерью. Клэр почему-то очень не хотелось, чтобы ее отец увидел свою злосчастную старшую дочь в том виде, в каком она предстала перед ее, Клэр, глазами. Она стянула с Глории грязное платье и швырнула в угол. Туда, где уже валялись пальто и шарф. Эти тряпки наверняка придется сжечь.

Глория была бледна и едва держалась на ногах. Она бормотала какие-то слова извинения и благодарности.

— Прошу вас, помолчите, — велела ей Клэр. — Вы в состоянии ходить?

— Да, я в порядке. Я долго не ела, потому меня и вырвало. Ведь ты меня так хорошо накормила.

У Клэр снова сжалось сердце. Никто не занимался ни ее воспитанием, ни образованием. Вот и превратилась в полное ничтожество. А ведь когда-то, наверное, и она мечтала о любви, о счастливом замужестве. Клэр вздохнула. Ладно, хватит философствовать — делами нужно заняться. Сейчас подъедут отец с матерью и…

Она отыскала старую плиссированную юбку на резинке и длинный свободный вязаный кардиган. Каким-то образом ей удалось натянуть на Глорию всю эту одежду. Сняла с вешалки твидовый жакет матери — слава Богу, он все-таки на нее налез. Заставила причесаться, напудрить лицо и вынуть из ушей уродливые серьги. Теперь Глория казалась гораздо моложе и имела вполне пристойный вид, и Клэр поняла, почему ей показались такими знакомыми синие глаза Глории — они были точь-в-точь такими, как у отца.На бледном узкоскулом лице Оливера Меллорса блестели вот такие жеогромные синие глаза!

Увидев себя в зеркале, Глория хихикнула:

— Боже! Да я стала как благородная!

— Вот именно. А теперь спускайтесь вниз и ждите… отца.

— Черт, ты такая добренькая… и я тебе очень, очень…

— Я уже говорила вам, что не люблю, когда меня благодарят, — перебила ее Клэр.

— И все равно ты очень добренькая, — упрямо повторила Глория.

Я сделала для нее все, что могла, думала Клэр, но, да простит меня Господь, я бы не хотела видеть ее снова. Ни за что не останусь здесь. Меня тошнит, тошнит от нее. Мать знала, на что шла, когда выходила замуж за отца. Но я тут при чем? Кажется, их самодовольству наступил конец.

Она дала Глории воскресную газету, чтоб та не скучала.

— Я попрошу миссис Дженкинс сварить яйцо, — сказала она. — Вам следует подкрепиться. Только гуся вам есть не советую.

Она поднялась к себе. Ее воротит от семейных сцен, а поэтому лучше не присутствовать при встрече отца с дочерью от первого брака. Не хочется ей быть свидетельницей позора и разочарования, которые непременно испытает мать, оказавшись лицом к лицу с жестокой реальностью. Теперь наверняка разлетится вдребезги уютный мирок их безмятежного эгоистического счастья.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Конни вошла в гостиную рука об руку с мужем. Ее щеки раскраснелись от свежего воздуха, волосы растрепал ветер. Она казалась самим воплощением здоровья и счастья. Увидев на диване незнакомую женщину, остановилась и в недоумении уставилась на нее. Но Глория мгновенно завладела ситуацией.

— Я узнала вас! — воскликнула она. — Вы — леди Чатли. Папаша, а ты совсем не изменился. Неужели ты не узнал меня? Ведь я твоя дочка, Конни. Правда, я поменяла имя на Глорию.

Оливер Меллорс побелел как мел. Он мгновенно все понял. В последний раз он видел свою дочь от первого брака, когда той было девять лет. Дочка Берты… Как же она похожа на мать! Он в тревоге перевел взгляд на Конни. Должно быть, она потрясена не меньше.

И Конни смотрела на мужа. Смотрела с мольбой. Она определенно не желала верить в то, что это происходит на самом деле. Ведь Конни, то есть Глория, представляла собой весьма неприятное зрелище — волосы стоят торчком от дешевой химии, руки красные, под ногтями грязь. К тому же она беременна и вот-вот должна родить. Неужели это и впрямь дочь Оливера Меллорса?!