Дочь леди Чаттерли

— Зачем вам хлопотать из-за меня… — начала было Клэр, но Джоу возразила, заверив ее, что эти хлопоты доставят ей одно удовольствие. Она так рада Клэр — последнее время всегда одна. Ночи кажутся бесконечно длинными, и она даже стала предпочитать ночные дежурства. И вообще старается как можно больше работать, чтобы не лезли в голову дурные мысли.

— То же самое могу сказать о себе, — призналась Клэр.

Девушки сидели лицом друг к другу возле электрического камина. Облокотившись о подушку, которую Джоу заботливо подложила ей под спину, Клэр потягивала джин с соком. Ее ноги находились на маленькой скамеечке, которую тоже подставила Джоу.

— Отдыхайте, а я за вами поухаживаю, — сказала она Клэр.

Нервы Клэр, натянутые до предела, начали потихоньку успокаиваться. В Джоу Элбисс было что-то умиротворяющее. Она говорила спокойным, безапеляционным тоном, в каждом ее жесте чувствовалась уверенность. Джоу переоделась в брюки и толстый свитер и стала похожа на высокого мальчишку-подростка. Она мгновенно угадывала все желания своей гостьи. Как хорошо, думала Клэр, что наконец-то можно полностью расслабиться, чего нельзя позволить себе в обществе мужчины — ведь они возбуждаются от одного твоего присутствия. С Джоу Элбисс так легко! Очаровательное, милое существо!

И квартирка у нее красивая и очень уютная. Джоу призналась, что привела ее в порядок собственными руками. Квартира была расположена на последнем этаже старого многоквартирного дома неподалеку от госпиталя. Из двух узких окон открывался вид на крыши напротив. Джоу, едва они переступили порог, задернула маскировочные шторы и включила настольную лампу. Клэр с интересом смотрела по сторонам. Преобладает спокойный светло-коричневый цвет — и ковер, и шторы, и даже кресла подобраны в тон. Стена напротив вся в полках с книгами и разными безделушками, у другой стены стоит радиола и лежат груды пластинок. Над камином — небольшая, написанная маслом картина. Девушка, изображенная на ней, так молода и хороша собой. На ней красная шерстяная кофта и янтарные бусы. Она смотрит вверх — в небо, что ли? — а ветер развевает ее светлые волосы. Клэр обратила внимание на девушку как только переступила порог комнаты.

— Потрясающий портрет! — воскликнула Клэр.

— Она была моей лучшей подругой.

— Есть что-то необычное в ее позе — как будто она хочет дотянуться до солнца.

Джоу Элбисс отвернулась. Потом вдруг резким движением придвинула к Клэр пепельницу.

— Она погибла в автокатастрофе за неделю до начала войны. Ей исполнился двадцать один год. Бедняжка вечно куда-то спешила — и жить, и… Когда она погибла, я почувствовала, как уходит из-под ног земля.

— Я вас понимаю.

Клэр была потрясена до глубины души.

— Мы жили с ней вместе. С тех пор, как ее не стало, я живу одна.

— Наверное, вы очень тоскуете по ней.

— Тоскую… Мы с ней были очень близки во всех отношениях. Не знаю, что бы стало со мной, если бы не началась война. Но теперь, когда я каждый день вижу искалеченных людей, которых грузят ко мне в машину, я понимаю, как ничтожно мое горе на фоне страданий тысяч и тысяч других людей. Я стала фаталисткой и отныне воспринимаю жизнь с мудростью философа.

У Джоу была очень интересная судьба. Еще совсем ребенком она потеряла отца и мать, оставивших ей небольшое состояние. Она поступила в Лондонский университет и одновременно посещала женскую гимназию, где изучала математику. Но однообразие жизни ее удручало, и она, сняв со счета все деньги, отправилась в кругосветное путешествие. В Норвегии познакомилась с директором британской фирмы, экспортирующей дорогие автомобили. Он сделал ей предложение, она его не приняла. Но этот человек остался ее другом. Он восхищался мастерством и лихостью, с каким она водит машину, ее удивительными способностями и познаниями в области механики. Когда Джоу вернулась в Англию, он предложил ей интересную работу — испытание спортивных автомобилей. Сью, девушка с портрета, тоже работала в его фирме. Они подружились и были неразлучны до того трагического дня, когда Сью разбилась на новой спортивной машине по дороге из Ковентри.

— И по сей день во всем виню себя! Я тогда валялась с гриппом, а она вызвалась меня заменить. Это я должна была погибнуть, а не она.

— Вы не правы, — возразила Клэр. — Так распорядилась судьба. Но я могу понять, каково вам.

— Ладно, хватит обо мне. Расскажите лучше о себе. — Джоу улыбнулась и протянула Клэр сигареты. И снова Клэр обратила внимание на изящную форму пальцев Джоу, на ее необычный перстень с печаткой. Весьма загадочная особа, подумала она.

— Быть может, вам, моя дорогая, не хочется вспоминать того типа, с которым вы ссорились, когда появилась я, но если вы желаете рассказать мне о нем, уверяю вас, это останется сугубо между нами, — сказала Джоу.

— Я как раз подумала о том, что вам можно рассказать все, — сказала Клэр.

И она пустилась рассказывать Джоу не только о Касе Бинелли, но и о Робине. А потом и о своих родителях рассказала.

Джоу кивала, но вопросов почти не задавала. Она внимательно изучала Клэр своими глубоко посаженными глазами.

Потом встала налить джина в опустевший стакан гостьи, выключила одну спираль электрического камина — в комнате стало очень жарко.

— Теперь вы знаете, что творится в моей душе, — закончила свою исповедь Клэр. — В последнее время жизнь меня не слишком балует. Ну, и что вы думаете, Джоу? Может, на самом деле во всем виновата я, а не мои родители?

— Вовсе нет. Я целиком и полностью на вашей стороне. Я вас как никто понимаю.

— Не может быть! — воскликнула Клэр. Она была рада, что эта очаровательная молодая женщина разделяет ее взгляды на жизнь.

— Но это так, моя дорогая.

— Может, вы всего лишь хотите сделать мне приятное?

Джоу рассмеялась.

— Я не принадлежу к числу льстецов, моя милая. Я всегда говорю только то, что думаю. Мы с вами оказались очень родственными душами, вот почему я приняла так близко к сердцу ваши невзгоды.

— Вы сказали, что мы с вами родственные души?

— Вне всякого сомнения. Я тоже всегда чувствовала потребность, а иной раз даже страстную, любить и быть любимой. Но стоит мужчине прикоснуться ко мне, и я готова сблевать. Вы сказали о том странном темном туннеле, который маячит пред вами, когда вы остаетесь наедине с мужчиной. Я тоже всегда боялась того, что ждет меня в его противоположном конце. Меня воспитывала тетя. Она никогда не говорила со мной о сексе. Когда мне было шестнадцать с половиной — а я была очень высокая и не по годам развитая девочка, — меня чуть не изнасиловал один мерзавец. Спасло только то, что я оказалась очень сильной. Но, уверяю вас, пережить это потрясение я так и не смогла. С тех пор я сторонюсь мужчин. Нет, я вовсе не возражаю посидеть в их компании — кстати, у меня есть неплохие друзья среди мужчин, — но как только они начинают ко мне приставать, я посылаю их подальше.

— Но я не могу сказать, что мне противны все до одного мужчины. Я мечтаю выйти замуж, растить детей. Только пока не встретила человека, с которым мне захотелось бы заняться любовью. Желания у меня самые что ни на есть естественные, но они почему-то до сих пор остаются неосуществимыми.

— Бедная малышка, — сочувственно сказала Джоу. Еще так молода, а уже успела устать от жизни, думала она. Как же она красива! Черт побери, эта девушка так беззащитна и так потрясающе красива!