Дочь обмана

— Я понимаю, что вы хотите сказать. Я тоже люблю этот дом, но с другой стороны, он слишком напоминает обо всем.

Мы молча посидели еще немного, думая о ней, потом я сказала, что должна идти.

— Скажите только несколько слов Джейн и Кэрри, и, может быть, вы захотите взглянуть на ее комнаты? А, может, и нет. Возможно, позднее. Я уже говорила, в них все так, как было раньше, по приказанию мистера Роббера. Он, когда приезжает, идет наверх, в ее комнаты. Иногда даже спит в ее спальне. Он, конечно, чудак, этот мсье Роббер. Да что с него взять — иностранец. Мистер Чарли, он не такой. Хотя вы это и без меня знаете, живя в его доме.

Я поговорила с Джейн и Кэрри, и разговор этот обрадовал меня, потому что они, так же, как и миссис Кримп, были счастливы меня видеть.

Как это разительно отличается от отношения ко мне леди Констанс!

Может быть, мне действительно лучше вернуться сюда, хотя бы на короткое время. Поможет ли мне это разобраться в моей жизни, здесь, в этом доме, где каждый уголок наполнен ее присутствием?

Я набралась мужества войти в ее комнаты. Там все было так, как она оставила их. Ее платья висели в шкафу, и еще чувствовался запах ее духов. Как будто она все еще оставалась в доме, не желая покидать его навсегда.

В этих комнатах ко мне пришло ощущение, что она где-то рядом, смотрит на меня любящим взглядом и старается направить по нужному пути.

Был уже вечер, когда я вернулась в дом Чарли. Я чувствовала себя опустошенной, но немного успокоенной.

Не прошло и получаса после моего возвращения, как мне сказали, что внизу меня ожидает гость. Я спустилась в гостиную. Там была Лайза Феннел.

Она выглядела довольной и благополучной. Лайза взяла обе мои руки и поцеловала их.

— Мне передали, что ты заходила, — сказала она.

— Я была рада увидеться с ними.

— Жаль, что меня не было дома. Я, как только узнала о твоем приходе, так сразу — сюда. У меня мало времени, скоро нужно отправляться в театр, но сначала я должна была повидаться с тобой. Сколько еще ты пробудешь в Лондоне?

— Я приехала всего на несколько дней, но могу немного задержаться.

— О, ты просто обязана это сделать. Ноэль, ну как ты на самом деле?

— Спасибо, у меня все в порядке. А ты?

— Все хорошо. Тогда это было ужасно. Никак не могу забыть. Тебе лучше жить у Чарли.

— Он уезжает на несколько недель.

— Уезжает? А…?

— Родерик? Он в Леверсон Мейнор, разумеется. Такое большое поместье — управление им отнимает много времени у Чарли и Родерика.

— Еще бы. Наверное, вы с Родериком часто видитесь?

— Да. Он учил меня ездить верхом. Говорит, я скоро стану настоящей наездницей.

— Это, должно быть, очень интересно. Ну, сам-то Чарли, конечно, прекрасный человек. А его жена?

— Да — леди Констанс.

— Надеюсь, ты с ней ладишь.

— Она держится со мной довольно официально.

Лайза кивнула, показывая, что понимает смысл моих слов.

— Расскажи мне лучше о себе, Лайза. Как ты живешь?

— Жаловаться не на что. Когда есть работа, все хорошо.

— Мне говорили — в «Лоскутках и тряпках». Что это за спектакль?

— Обычное представление с пением и танцами.

— Все идет хорошо?

— Неплохо. Первый ряд кордебалета и, что бы ты думала? Долли назначил меня дублершей Лотти Лэнгдон.

— Это большая удача, правда?

— Думаю, да. Я никогда не перестану быть благодарной твоей маме.

— Да, это она заставила Долли тогда взять тебя.

— Она была замечательной.

Несколько секунд мы обе молчали. Потом я сказала:

— Мы должны постараться забыть о прошлом.

— Это не легко, — она попыталась весело улыбнуться. — Ты должна обязательно посмотреть «Лоскутки и тряпки», пока ты здесь.

— С удовольствием.

— Пока что спектакль идет с аншлагом. Но Лотти ведь не…

— С ней никто не смог бы сравниться.

— Я бы нашла для тебя хорошее место на вечер послезавтра. Долли это устроит.

Я была в нерешительности. Это могло бы оправдать мою задержку в Лондоне. Однако была причина, по которой мне хотелось вернуться в Леверсон. Я хотела видеть Родерика, о котором скучала сильнее, чем могла предположить.

— Это было бы прекрасно. Буду ждать с нетерпением, — сказала я.

— Значит, договорились. Послезавтра вечером.

Родерик сам приехал в Лондон. Я довольно равнодушно готовилась пойти на этот спектакль, когда в дверь тихо постучали.

Я сказала:

— Войдите.

На пороге стоял Родерик. Лицо мое, наверное, так и просияло от радости. Смеясь, он поймал мои руки.

— Я подумал, не навестить ли тебя, — сказал он. — Мы так давно не виделись.

— Три дня, — сказала я.

— А кажется, что дольше. Когда ты возвращаешься?

— Я пока не знаю.

— Я думал, ты поехала только за тем, чтобы встретиться с адвокатом. Но ты ведь это уже сделала? Вот я и решил съездить, узнать, что тебя здесь задерживает.

— Ах, Родерик, как это мило с твоей стороны.

— Я всего лишь говорю правду. Мы скучали о тебе.

«Мы, — подумала я. — И леди Констанс тоже?»

— Родерик, — сказала я. — Ты должен понять, что я не могу дальше злоупотреблять гостеприимством вашей семьи.

— Что за ерунда! Отец бы ужасно расстроился, если б услышал такое.

— А твоя мама?

— Ну, она со временем изменит свое отношение.

Я вздохнула. Мне не очень в это верилось. В то же время было приятно, что он так хочет, чтобы я вернулась, что даже отношение матери к этому не принимает в расчет. Мне бы хотелось серьезно поговорить с ним о мое положении, но я понимала, что это — не тема для легкой беседы.

— Как прошло твое свидание с адвокатом? Надеюсь все в порядке?

— Как я и ожидала. Мне хватит денег, чтобы жить довольно скромно. Но это дает мне возможность спокойно решить, чем заниматься в дальнейшем, не делая опрометчивых шагов.

Лицо его стало задумчивым, и я поняла, что он собирался что-то сказать, но потом вдруг, казалось, изменил свое решение. Помолчав, он спросил:

— Что еще ты успела сделать?

— Ты помнишь Лайзу Феннел?

— Конечно. Она же была дублершей.