Дочь охотника на демонов

Райли задумчиво закатила глаза. Двенадцать долгих холодных ночей, полных безумных некромантов.

«Тысячу раз спасибо, папа».

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

— Че будешь? — спросил бармен. Татуировка на бицепсе свидетельствовала всему миру, что он — в числе Избранных.

«Морской пехотинец». Беку никогда не нравились парни из бригады «Всегда готов», но он, по крайней мере, знал, чего от них ожидать.

— Пиво «Шайнер Бок», — ответил Бек, — для начала.

— Удостоверение личности, пожалуйста.

— Ты что, не видишь, — огрызнулся Бек.

— Вижу, но таков закон, — ответил бармен. — Я должен спрашивать удостоверение личности у всех, даже у стариков с костылями.

Бек достал права и протянул их бармену. Тот быстро посмотрел на них и вернул обратно.

— Ты выглядишь старше. Думал, тебе тридцатник.

— В этом виновата армия.

— Где служил?

— В Афганистане.

— Вот дерьмо, — ответил мужчина. — Первая кружка за счет заведения. Я тоже там служил.

Бармен поставил перед Беком бутылку «Шайнер Бок». Он потянулся было за стаканом, но передумал.

— Правильно, — одобрил Бек и поднял бутылку. — За тех, кто вернулся домой. — Бек сделал глоток и снова поднял бутылку. — И за Пола Блэкторна. Покойся с миром. — Затем он залпом выпил полбутылки, чтобы уменьшить боль.

— Это тот парень, который погиб в Файв-Пойнтс? — спросил бармен.

— Ага. Он был хорошим человеком.

«Хорошие люди всегда умирают раньше, чем плохие».

— Ты ловец? — спросил бармен, изучая его.

«Нет никаких оснований отрицать это».

— Да.

— Не очень-то я люблю ловцов.

— А я — морпехов, так что мы чем-то похожи, — ответил Бек.

Бармен хмыкнул. Он поднял стакан с виски и произнес тост:

— За тех, кто вернулся домой.

— Аминь, — сказал Бек, еще раз поднимая бутылку и осушая ее до дна.

— У нас ведь все нормально? Ты здесь не по работе?

— Вроде нет. Просто хочу напиться, может, подцеплю кого-нибудь. Причем именно в такой последовательности.

— Звучит неплохо, — ответил бармен. — Повторить?

— Да, черт возьми.

Бек начал этот вечер в излюбленном ловцами баре «На глубине шести футов». Следуя традиции, он пропустил здесь несколько кружек пива, а потом понял, что не может тут больше оставаться. Не может видеть людей, которые осуждают его за то, что он не помог другу. Они, конечно, ничего не говорили, но это не значит, что они об этом не думали.

Не сказать, что Бек был завсегдатаем этого бара, но здесь продавали его любимое пиво. Когда он пил шестую бутылку, он мог поклясться, что слышал упреки Пола и его напоминания, что теперь он не может жить, как прежде, и напиваться, когда ему вздумается, потому что он обещал присмотреть за Райли.

Однако голос Пола заглушал щебет рыжей анорексички, сидящей рядом с Беком. Она шептала ему на ухо разные непристойности, а именно это ему и было нужно, чтобы забыться, отвлечься от мыслей о Поле и Райли.

— Давай выбираться отсюда. Отвези меня к себе, — настаивала она. Ее волосы представляли собой смесь разных оттенков медного, а глаза блестели от выпитого алкоголя. Но ему было наплевать на то, как она выглядит.

Первое правило: он никогда не возил девушек к себе домой. По крайней мере, таких девушек. Если она оказывалась привередливой, он снимал номер в дешевом мотеле. Если нет, они обходились его машиной.

— Так как, ты говорила, тебя зовут? — спросил он, чувствуя, что должен узнать о ней что-то прежде, чем переспать с ней.

— Это важно? — рассмеялась она.

— Ага.

«Типа того».

— Джейми.

— Чем зарабатываешь на жизнь?

— Ничем особенным, — ответила она. — Встречаюсь с милыми парнями вроде тебя, которые покупают мне выпить.

— И…

— Затем мы куда-нибудь идем и трахаемся.

— Ты слишком много выпила, — покраснел Бек.

— Ты тоже, — захихикала она.

Неправильный ответ. Пару десятилетий назад на ее месте была его мать — Сэди. Сначала парень угощал ее выпивкой, а потом она проводила с «благодетелем» ночь. Результатом одной из таких ночей стал Бек. Он попытался отбросить воспоминания, но не смог. Только не сегодня. Он не поступит так же, как один из тех подонков, который обрюхатил его мать.

Он резко наклонился на барном стуле, чтобы оказаться подальше от нее. Сейчас ему хотелось что-нибудь или кого-нибудь ударить.

— Что случилось? — спросила она, дотрагиваясь до его руки. Она случайно коснулась его раны, боль пронзила все его существо, но именно это было ему и нужно, чтобы прийти в себя и протрезветь.

— Все, черт побери, — буркнул он. Он кинул на барную стойку деньги и направился к выходу. Девушка его окликнула, но он ее проигнорировал. Дойдя до выхода, он обернулся, чтобы убедиться, что она не следует за ним.

Но она уже забыла о нем и клеила другого парня, который был не похож на человека, который собирается ей отказать.

* * *

По шкале от одного до десяти Бек напился на отметку в семь: порядочно набравшийся, но не слишком пьяный. Контролировать свое состояние и знать норму он научился в армии, когда хотелось разрядиться и отдохнуть, но ничем не выдать себя на перекличке.

Но сегодня эмоции взяли верх. Воспоминания о матери-проститутке никак не выходили из головы. Он подошел к припаркованной машине и сел в нее. Тут же на полную громкость заработало радио. Он выключил его. Прежде чем завести двигатель, Бек заметил сидящего в засаде на углу улицы копа в полицейской машине.

— Вот дерьмо. — Нельзя ему ехать в таком состоянии. В соответствии с новым законом за езду в пьяном виде полагалась не только тюрьма, полицейские забирали машину и продавали ее, чтобы оплатить издержки за буксировку и судебные слушания. И это несмотря на то, что все траты копов составят не более тысячи долларов, тогда как машина стоит все пять тысяч. О возврате разницы в этом обанкротившемся городе можно только мечтать.

Несколько лет назад он бы рискнул поехать, но сейчас у него была Райли, о которой нужно было заботиться.