Дочь профессора
Шрифт:
— Нормально, — сказала она.
— А по правде?
— Лучше, чем прежде, во всяком случае.
— Я огорчился, узнав, что у тебя все расстроилось с этим парнем… с Джесоном.
— Ничего, это к лучшему.
— Что, не получилось?
— Да, не получилось. — Луиза обвела глазами кухню: старый холодильник, газовая плита… — Хорошо у вас здесь, — сказала она. — Ничего не переменилось.
— Да, — сказал Дэнни. — С виду все по-старому.
— А не с виду?
Дэнни пожал плечами.
—
— Сам-то ты не изменился?
— Я стал старше.
— Это само собой, но идеи ты исповедуешь все те же?
— Они несколько видоизменились.
— Понятно.
— Ты живешь с родителями?
— Как когда. Я сняла квартиру в Бостоне, только… понимаешь, временами хочется пожить одной, а временами — нет.
— Понимаю, — сказал Дэнни.
— А ты меня просто изумляешь, — сказала Луиза.
— Чем?
— Из всех ребят, которых я знаю, ты единственный ухитряешься жить с родителями, и глотку вы при этом друг другу не перегрызли, и в сумасшедший дом никто не угодил.
— Мы тоже, случается, ссоримся, — сказал Дэнни.
— А тебе никогда не хотелось удрать от них? — спросила Луиза.
— Конечно, хотелось, — сказал Дэнни, — но вместе жить дешевле. И потом, мне кажется, отцу это приятно.
Мы с ним беседуем обо всем.
— Он не похож на других.
— Конечно. Он же слепой.
— Я не то имела в виду — он вообще не такой, как другие.
— Да, и у него есть, что сказать.
— Тебе повезло.
Дэнни с аппетитом принялся за бекон и гренки с кленовым сиропом.
— А твой отец… — начал он и замолчал, решив сначала прожевать. Потом заговорил снова — У твоего отца все получается себе наперекор, но, надо признать, что он пытается.
— Пытается — что?
— Понять, что нужно делать.
— А что же нужно делать?
Дэнни снова основательно набил рот, потом отхлебнул кофе.
— Видишь ли, он слишком увяз в этих бесконечных академических рассуждениях и дебатах при полном отсутствии какого-либо действия.
— Вот именно, — с горечью сказала Луиза. — Он ничего не делает, потому что не хочет никаких перемен. А разговоры — они ведь ему ничего не стоят.
— То же самое ты можешь сказать и про себя, — заметил Дэнни.
— Вероятно, ты прав, — сказала Луиза.
— Ну скажи… что бы ты хотела изменить?
— Самое себя… По крайней мере не быть собой. Я хочу освободиться от себя.
— Правильно, — сказал Дэнни. — Это тебе необходимо.
— Я хочу сделать что-то очень нужное и бескорыстное, — сказала Луиза и поглядела на Дэнни, который продолжал пить кофе.
— А вот я действительно намеренсделать кое-что нужное… но боюсь, ты назовешь это рассудочным своекорыстием.
— А что
именно? — спросила Луиза.— Бороться.
— Это хорошо — бороться. Но как и с кем?
— Господи, боже мой, это ты должна решить сама.
Выбор велик. Для начала можно выбрать кого и что угодно, лишь бы все всколыхнулось.
— Чтобы началась революция?
— Да.
— Я буду с тобой, Дэнни.
Дэнни поглядел на нее, держа чашку с кофе у губ.
— Ты уверена?
— Да.
— Я ведь говорю о настоящем деле, Луиза. Это не психотерапия для богатых маленьких невротичек.
— Да, конечно, — сказала Луиза, нервно глотнув, — да, я понимаю.
Дэнни поставил чашку и поглядел на часы.
— Между прочим, — сказал он, — ты пришла как раз вовремя.
— Вот как?
— Потому что через полчаса придет кое-кто еще из семинара, чтобы поговорить о том, что мы должны предпринять.
— А мой отец знает об этом?
— Нет. И не должен знать.
— Я-то ничего ему не скажу.
— Ни в коем случае.
— А твой отец знает?
— В общих чертах.
— А что он говорит?
— Он против.
— Почему?
— У него есть на то свои причины.
Луиза не стала больше спрашивать. Она ждала.
— Он считает, что это опасно, — сказал Дэнни.
— Мне кажется, он прав.
— Да, — сказал Дэнни, — то, что мы задумали, очень опасно. Но это важно, и это должно быть сделано.
10
Пришли те двое из семинара, кого ждал Дэнни, — Элан Грей и Джулиус Тейт. Последний, казалось, был ошеломлен, увидев здесь Луизу, и — так же, как и Элан, — искоса поглядел на Дэнни, когда тот предложил разрешить Луизе принять участие в их совещании. Однако ни один из них не мог привести сколько-нибудь основательных возражений, а Дэнни заявил, что он дружит с Луизой уже три года и ручается, что они вполне могут ей доверять.
После этого все четверо поднялись наверх, в комнату Дэнни, и расположились там — кто на постели, кто на подушках, брошенных на пол, а Дэнни сел на стул у своего письменного стола.
— Тебе слово, — сказал он Элану. Неуверенно поглядев на Луизу, Элан заговорил.
— Для меня очевидно следующее, — сказал он. — Нам теперь уже достаточно хорошо известно, как начинаются революции и как они побеждают, и все мы — по крайней мере все те, кто находится здесь, — согласны с тем, что революция не только желанна, но и необходима.
— Да, согласны, — сказал Дэнни.
Джулиус молча кивнул.
— Она необходима, — продолжал Элан, — не только нашему американскому обществу, но и как вклад в борьбу против международного империализма.