Дочь ректора
Шрифт:
— Если это всё, я бы пошла, поела. — Говорю, картинно складывая на груди руки. — Я без завтрака…
— Нет, не все. — Обрывает он меня, оставляя в покое свой портфель.
Смотрит вальяжно и вальяжно трогается с места. Прижимаюсь спиной к стене, бросая все свои штучки, и просто жду не дождусь, когда он будет близко-близко. Вот я уже прижата к теплому благоухающему телу. Спиной чувствую холодную поверхность стены. На щеке горячее дыхание.
Ну, муууууууууууууууууууууууууууур.
Люблю контрасты.
Его руки на моих бёдрах, мои на его шее.
— Ты что устроила? — бормочет
Да, он уже там. На моих губах. Гостеприимно раскрываю свои…
Да, и я скучала…
Мой парень знает, как пользоваться своим языком. Наклоняю голову, чтобы создать для наших губ идеальный геометрический угол соприкосновения. Обожаю математику. Он шумно втягивает в себя воздух, пробираясь ладонями под юбку. Подхватывает мои бёдра, соединяя их со своими. Мой парень любит касаться меня. Очень любит.
Стоп!
Неожиданно для себя вспоминаю, что к чему, и разрываю этот идеальный во всех смыслах поцелуй. Упрямо упираюсь руками в белую рубашку. Идеально выглаженную. Между прочим, это моими молитвами. То есть, трудами! Всё утро с ней ковырялась. Я раньше не утюжила мужские рубашки! Я и не думала, что могу быть такой хозяйственной.
Мама была бы в шоке.
— А ты мне ничего рассказать не хочешь?! — требую, задрав подбородок и сощурив глаза.
Вообще-то, здесь намечается скандал. И нешуточный! Наш первенец, можно сказать.
Я не хочу вести себя, как склочная идиотка. Хочу вести себя как взрослая уверенная в себе женщина! Но, блин, что Лилия Пална делала в его машине? Я могу требовать объяснений? Или не могу?
Мы же… мы ничего такого не обсуждали…
Мы в серьёзных отношениях, или нет?
А если он завтра ещё кого-нибудь подвезёт? Если бы он спросил, я бы сказала, что против! Против любой женщины в его машине, кроме себя самой!
Я ревную и хочу поругаться!
Что делать?
Давлю руками на его грудь.
Сдвинуть его не получается, он только сильнее вжимает меня в себя. Ногой расталкивает мои колени, задирая юбку. Несколько раз похабно сжимает ладони, одновременно затыкая мне рот поцелуем.
Откидываю голову на стену. Он следует за мной.
Только минуточку.
Не больше.
Я сейчас…соберусь…
Ещё минуточку…
И так каждый раз. Уже четыре месяца к ряду. С того первого поцелуя. Тогда он тоже не церемонился, а я чуть в обморок не упала. Почти упала. Он смеялся, а я просто требовала ещё и ещё, пока у нас губы не заболели!
Ну, соберись!
Лилия Пална…машина…куриные ботфорты…
Кусаю его губу.
Алексей Евгеньевич издаёт стон. Ага, больно, я знаю! Он сам частенько проделывает со мной этот фокус.
— Борзеешь, Акимова… — смеётся Лёша, отстраняясь и целуя кончик моего носа.
Где-то хлопает дверь, но мы слишком поглощены друг другом, чтобы обратить на это внимание.
— У меня был хороший учитель… — парирую, поглаживая пальчиками его шею. По ней бегут мурашки. Кайфую.
Моя юбка почти на талии, а нога каким-то образом оказалась на его бедре!
Смотрю в его глаза хмуро и с посылом “я-знаю-что-ты-сделал-этим-утром”. Но, этого человека не так-то просто смутить. Этот урок я давно усвоила.
— Отпустите, Алексей
Евгеньевич, — говорю, возвращая ногу на пол. — У вас тут очередь, говорят! Скоро Лилию Палну подвезут!— Саш, фигню городишь… — шепчет мой мужчина, целуя мой висок, мою щеку, мой лоб.
И это всё?
И что я должна делать?
Мои намёки его не смущают. Он даже не пытается отстарниться, сильнее вжимая меня в свое твердое жилистое тело…
И я опять таю как мороженое на солнышке в сорокаградусную жару…
Звонок заставляет нас обоих вздрогнуть.
— Пусти, — говорю ему, изворачиваясь.
Мне нужно о многом подумать!
Ныряю под его руку и, качая юбкой, иду к двери.
— Вечером жду на стоянке, — летит мне в след.
— Не жди! — Бросаю ему, обернувшись, и с внутренним скрипом добавляю, — Лилию Палну позови!
Вот. Вот теперь ты ревнивая идиотка. Официально.
Кажется, ему пофиг.
Он морщится, поправляет брюки. Спокойно застёгивает пиджак и расправляет манжеты, отмахиваясь от моих претензий в возмутительно авторитарной манере:
— Ага, в шесть тридцать. Не опаздывай. Будешь свой тест отрабатывать.
Рррррррррррррррр…
Может быть, я и сама справилась!
Очень смешно.
Вылетаю за дверь, капризно шарахнув ею напоследок.
Глава 3
— Акимова!
Давлюсь своим сэндвичем, кашляя и маша руками!
Я не ем пирожки из местной столовки, в них одни жиры. Я приношу обед с собой. Что-нибудь лёгкое и быстроусвояемое. И ещё, я сегодня заикой стану!
С благодарностью принимаю похлопывания по спине от Жанки. Потом машу руками. Ну, хватит!
Наконец-то, поворачиваю голову на звук развесёлого голоса. Его владелец усаживается за столик, бесцеремонно тесня нас с подругой.
— Да, Виталик. — Очень чопорно приветствую я, делая глоток чистейшей артезианской воды из бутылки.
Чуть с жизнью не рассталась. А ведь у меня планы на вечер.
— Привет, красотка! Ты сегодня свежа, как майская роза в промозглый октябрьский день, — сверкая улыбкой, выдаёт он.
Пфффффффффффффф.
Если бы Власов выдал нечто подобное, я бы решила, что у него поехала крыша.
Знакомьтесь. Петухов Виталик. Четвертый курс. Звезда. Та, которая давно потухла, но все еще пытается сиять. До сих пор не может смириться с тем, что не залез мне под юбку на посвящении. Поэтому всячески подкатывает и каждый раз всячески бывает послан куда подальше.
— Ближе к делу. Чего хотел? — Потягиваю я водичку, игнорируя его обаяние.
Это не сложно. Все мои мысли заняты высоким брюнетом по имени Алексей-Демон-Искуситель-Власов.
Думы мои печальны.
Сегодня день официальных заявлений. Я официально влюблена, а всё, что мне известно о его чувствах, так это то, что у нас полная физическая совместимость. И ещё…ему со мной весело. Он вечно надо мной ржёт. Особенно над тем, как я с утра и до вечера пять дней в неделю всеми силами отбиваюсь от необходимости что-либо учить или, не дай бог, писать! И это целая наука! Я ему так и сказала. Даже за тройку в нашем ВУЗе что-то требуют, а моя мама не очень-то стремится воспитывать во мне инфантилизм. А он…он сказал, что подтянет меня по математике.