Дочь самурая. Трилогия
Шрифт:
– В носовом отсеке боцманматы – техники начали готовить к старту дорогую торпеду-приманку, способную имитировать их собственную лодку.
– Уходим на предельную. Рули! Десять градусов вниз.
– Сэр – контакт ныряет. Ловлю треск обшивки.
– Так, господа, – прокомментировал капитан, – это стандартная тактика русских.
Если он снова погрузится – то уйдет наверняка.
– Капитан, с севера к нам движется «Торбей».
– Скорость?
– Десять узлов.
– Он может и не расслышать мерзавца. Оружейники! Есть решение на запуск?
– Да, кэп, «AD-2» сможет его достать, – второй
– Этот гад всего на пятьсот. Разрешаю применение оружия! В залпе две!
– Есть разрешение на применение!
– Пуск!
– Рубка! Слышу пуски торпед! Повторяю… И приближается еще одна цель!
– Должно быть сам черт гадит этими англичанами, черт побери! – отметил очевидное Энквист и с досадой покосился на переборку.
– Торпедный! Как настройка «тритона»?
– Контроль прошел! Реакция положительная!
– Господа, «надстройте» его на медленный подъем – и в путь.
– Так точно!
– Капитан Мортимер! У нас новый контакт!
– Объект всплывает! Объект всплывает ускоренно.
– Наверняка имитатор, – заключил Мортимер. – Ладно, если мы его сейчас не прикончим, он точно ухайдакает «Нептун». Разрешаю применение оружия! Давайте еще две по глубоководной цели!
– Есть две по глубоководной!
– Пуск!
– Рубка! Снова запуски! Две штуки! Повторяю…
– Мамочка моя родная, – запричитал помощник.
– Как «тритон»?
– С ним все в норме, он великолепно шумит.
– Прошли глубину «пятьсот» – доложил кондуктор, [26] следящий за рулями.
– На кой дьявол отец отдал меня в Морской корпус? – спросил себя старший лейтенант, отслеживая на индикаторе лавину цифр. – Пошел бы я лучше в Николаевское вертолетное!.
26
Кондуктор (с ударением на последнем слоге) – чин в Российском императорском флоте, соответствующий подпрапорщику в сухопутных частях (или прапорщикам и мичманам в советских и российских (до 2009 года) вооруженных силах.)
– В современном бою, – заметил капитан, – вертолет живет в среднем от полутора до трех с половиной минут.
– А мы дольше? – съязвил помощник.
Энквисту захотелось стукнуть его чем-нибудь потяжелее, но под рукой ничего не было.
Сэр! Цель ушла под слой термоклина. Потеря контакта! Цель «два» на всплытии. Одна из наших «рыб» идет за ней.
– Что «Трафальгар»?
– Тормозит. Похоже, уловил происходящее.
– Остальные наши торпеды слышны?
– Две еще различимы.
– Ну, – Мортимер бессознательно шарил около рта, разыскивая несуществующую курительную трубку.
– Четкие сигналы отражения, кэп! Наша первая взяла след.
Сигналы-отражения активного радиолокатора торпеды говорили о том, что автопоиск цели прошел успешно.
– Глубина приблизительно пятьсот пятьдесят.
– Рубка! Потеря контакта с обеими «Абукирами»! Термоклин, – пояснил акустик. – С «тритоном» тоже потерян! Повторяю…
–
Может, повезет? – спросил помощник.Энквист молчал, глядя на приборы.
– Рубка! Мы подвергнуты активной локации!
– Торпеда, сволочь! – взвизгнул помощник. – Ведь предлагали тихую штабную должность…
– Акустический! Дайте по цели полной мощностью локаторов! Балласт!
Продуть камеру! Пузырей побольше!
«Ох – и грехи отпустить некому – нет на подлодках батюшек!»
– Глубина семьсот, – указал на очевидное из индикаторов мичман.
– Рубка! Ничего не слышу! Вокруг сплошной кавардак.
– Капитан! С предположительного местоположения цели «один» широкий спектральный шум. Цель «два» захвачена «рыбой».
– Что «Трафальгар»?
– Наверное, затаился. Не слышу.
– Капитан! – уже орали из отсека гидролокаторов. – Подрыв цели «два».
Сейчас, секунду.
Там, в черной воде, катались волны, выплеснутые взрывом «русалок». Океан заполнился фронтами отражений и переотражений – сплошная какофония режущих и пилящих перепонки звуков. На некоторое время лодки ослепли.
Затем все стали ждать, когда акустики сумеют расслышать хоть что-нибудь.
«Щука» рассекала воду ужасающе быстро. Пожалуй, они нарушали инструкции.
Корпус уже явственно, без всяких компьютерных усилителей звука, потрескивал. Все присутствующие в корабельной рубке за что-нибудь держались. А над ними, за пределами скорлупки-корпуса, был почти километр бездны. Продолжая погружаться с прежней скоростью, они рисковали проскочить по инерции предельную для прочности переборок глубину. Но за ними гнались три торпеды, и риск был оправдан. Вот только тогда, почти на предельной для «Щ-022» глубине, они и отстали.
– Пронесло! – сказал в облегчении капитан первого ранга Семен Рейнгольдович Энквист.
– Еще как пронесло! – поддержали многие члены команды по интеркому.
ПЛАРБ «Нептун», типа «Нептун», получила в правый борт сразу три реактивные торпеды «русалка», и единственное, что успели понять ее акустики, это то, что в их сторону выпущено нечто очень быстрое, и выпущено с глубин, на которых наличное на борту оружие не способно поразить ничего. Ну а как лопался корпус «британца», дано было расслышать всем оставшимся в акватории подводным лодкам и даже некоторым надводным кораблям. «Щ-024» повисела еще немного на одном месте, чутко вслушиваясь, не выдаст ли себя еще какой-нибудь враг.
. –Пора спецзаряды расчехлять. Цель – тип «Абукир»…
«Водяной» готов к применению, – донеслось две минуты спустя в шлемофоне.
Энквист представлял что будет сейчас.
Мощность взрыва боеголовки торпеды соответствовала пятидесяти тысячам тонн обычной взрывчатки. Приблизительно четверть кубического километра воды мгновенно вскипит и рванется вверх. Если «Щ-024» определит положение противника точно – тот разлетится на молекулы – если нет – «Трафальгар» – новейшая лодка класса «Абукир» – получит ударную волну в корпус. Переполненный оружием подводный охотник превратится в неуправляемую, потерявшую ход жестянку, которая каждую секунду заглатывает в нутро пятьдесят тонн соленой воды. Уже через минуту в лодке погибнут самые хитро забаррикадированные члены команды. Но рядом другие лодки и корабли противника с такими же боеприпасами. Нет – пока не будем повышать ставки…