Дочь самурая. Трилогия
Шрифт:
Другу предавшему друга
Стоила эта услуга
Тридцать серебреников.
Тридцать серебреников…
Тридцать серебреников!!!
Сеул. Дворцовый комплекс Кёнбоккун. 28 ноября 01.30 ночи…
Король Александр III, государь
Как христианину ему было невместно завести отдельную комнату для медитаций – но дело это полезное для нервов а греха нет – если, как сказал отец Анастасий Ын – духовник его и семьи, нет попыток взывать к Будде и всяким прочим амитофам. Так что додзё вполне подходил для этого – тем более что его с его спальней соединял специальный коридор. Медитировать получалось плоховато.
Король предавался мыслям – о японских неустроениях (ну что за дикость – резать подданных какие они не преступники с женщинами и детьми – не по христиански однако). О том что племянник и сюзерен Олег (которого он катал на лошадке еще несмышленышем) вырос копией отца – дяди Даниила, еще о том что скоро надо бы начать подбирать невест сыновьям… Ну и о Божьем суде – хорошо бы британцы сдались.
А еще вспоминал кое-что…
Сейчас как он знал многие шепчутся за его спиной – повернись все по другому да не изображай он верного вассала – быть бы в России императору Александру IV-му(ну а себя они видели его министрами и сенаторами – в том то все и дело).
Но какой из него император всероссийский – ко всем чертям и Янло-вану? Как бы он решал все эти безумные дела?? Да и вообще… Здоровье так себе, парадов не любит… Он и на русском почти не говорит! Ему хватает его маленького королевства, где он может заниматься своими любимыми флоксами и тюльпанами, не думая о всяких там авианосцах и где взять лишний миллиард золотом. Вот у него получилось разводить качественный культурный женьшень не хуже дикого – сколько людей смогли исцелить им свои недуги?!
И углубившись в мысли и воспоминания не сразу увидел как без скрипа распахнулась стенная панель и оттуда вышли три фигуры в просторной темной одежде японских «Ночных теней».
А увидев – растерялся.
Во дворце разумеется была охрана – особая рота – но сейчас бодрствовала лишь пара десятков дежурных – хорошие бойцы, отборные и надежные – но обходившие дворец лишь раз в два часа… Помочь некому. Додзё как и положено хорошему спортивному залу имел надежную звукоизоляцию («Кричать бесполезно…»), охраны у его дверей не было – ночью тем более.
Да и по чести охрана во дворце была больше по традиции и для солидности – кому надо убивать короля маленькой страны?
Он мельком пожалел что не имел привычки носит оружие. Потом – что не завел новомодного комта – на иных моделях ставилась «тревожная кнопка». Прикинул расстояние до стойки с тренировочными боккенами – не успеть…
Но тут разглядел в полумраке ночника лицо вошедшего и успокоился – его испытанный товарищ полковник Ён конечно избрал весьма необычный путь и непонятно как проник в его покои – но наверняка для этого у старого друга была уважительная причина.
Радость мелькнула и пропала при взгляде на лица двух других.
И Александр Александрович ощутил вдруг то отрешенное
спокойствие, что как говорили нисходит на смертельно раненных перед кончиной.Значит вот как…
Он подумал что давно не был у исповеди и причастия… Впрочем – вроде больших грехов не припоминал за собой – любовниц не имел, будучи верным жене – красавице и умнице Ирине Ивановне Хван… Грехи молодости – так – за них давно исповедовался и покаялся… Никого не убил и даже не казнил… А что и нагрешил по мелочи – но может сколько то там десятков тысяч новобращеннных не без его стараний подданных облегчат сие бремя.
– Ты дашь мне время помолиться? – спросил он у полковника, переходя зачем то на русский. Или вернее старший друг – кронпринц Александр спросил у младшего – поручика Пхеньянского лейб-гвардии полка…
– Вы даже не хотите узнать – почему?? – тоже по русски ответил Ён с искренним удивлением. Двое других хранили мертвенную бесстрастность.
– А какая разница? – король и в самом деле ощутил, что эта мысль вызывает лишь легкое любопытство. Как говорил Спаситель Иуде в Гефсиманском саду – «Что делаешь – делай скорее!». Впрочем если хочешь – расскажи.
Ён ответил не сразу.
– Как любят твердить итальянские мафиози в Америке перед тем как прикончить очередную жертву – «Ничего личного!» Я так сказать не могу.
– Наверное, – Александр Александрович выдавил самую высокомерную усмешку на какую был способен, – ты обиделся что я не даю тебе генерала и не назначаю главой разведки? Ну так подождал бы год-другой – я всего лишь хотел позволить дослужить до пенсии старику Чон Мон До…
– А вот тут вы ошибаетесь, Ваше Величество, – ответил Ён. Я не хочу становиться ни генералом ни даже фельдмаршалом корейской армии.
Я хочу стать лучшим другом и членом регентского совета императора всероссийского… Хочу и стану! – злое торжество исказило его черты.
Словно невидимая наковальня обрушилась на Александра Александровича.
Господи Вседержитель! Заговор не против него – а против России и Государя!
Он подумал что надо закричать – может кто-то всё же услышит?? Но тут Ён повелительно шевельнул бровью и стоявший слева от полковника боевик неуловимо стремительно подскочил к королю и ударил сомкнутыми пальцами левой руки в поддых.
Тут же второй зашел сзади рухнувшего на колени монарху и сильно надавил несколько раз на шею справа и слева от позвоночника. Так делали мастера шиатсу – японского массажа – только вот от их рук не исходил ледяной холод стремительно растекающийся по телу…
И задыхающийся Александр Александрович ощутил как сжалось и остановилось его сердце.
Взор заволокла тьма и все кончилось.
…Шагая по узкому коридору внутри кирпичной стены дворца Кёнбоккун, полковник Ён довольно улыбнулся.
Тайные ходы в новом крыле построены были, разумеется, не для такого именно и вообще ни для чего конкретного – но просто на всякий случай. Курировал их постройку тогдашний заместитель коменданта – еще майор Ён – и тоже на всякий случай не указал в отчете все ходы.
Завтра прислуга найдет труп Александра Александровича Романова-Корейского и все врачи дружно признают что смерть наступила от сердечного приступа. Хоть из Берлина патологоанатомов выписывай, хоть из Токио, хоть из Петербурга – концов не найти.