Дочь Снейпа

понимает, за что его наказали, за что отобрали все.

– А как ты думаешь? – вздохнул Рон. Ему совершенно не хотелось начинать заново еще

один разговор все о том же. Он убрался из спальни "второгодников", к которым непонятным

образом затесался Джереми Поттер, раньше, чем этот самый Джереми вернулся из ванной.

****

В слизеринской части Хогвартса тоже потихоньку все просыпались и приводили себя в

порядок. Единственным человеком, который так и не ложился, был Драко Малфой. Ему

было, о чем подумать, это раз, а два, надо было решить, как себя вести. Он все время

просидел в общей гостиной перед камином, где его и обнаружил Блейз вместе с Гермионой, которая, как, оказалось, ночевала у него. Оба старшекурсника с интересом уставились на

задумчивого блондина. Тот же не реагировал на окружающих, пребывая в мире

собственных мыслей.

– Потерян для мира, - насмешливо прокомментировал Блейз, усаживаясь в кресло и

притягивая к себе на колени возлюбленную.

В это же время в общей спальне девушек старшекласниц-второгодниц, к которым подселили

Саломею разворачивались совершенно другие события. Мисс Снейп проснулась от того, что

кто-то всхлипывал, явно давясь собственным слезами, пытаясь не дать им вырваться

наружу, но безуспешно. Саломея села на кровати и отыскала взглядом причину всхлипов.

На полу в углу, около наколдованного окна сидела Панси Паркинсон, уткнувшись лицом

колени и закусив ладонь в попытке заглушить всхлипы. Саломея несколько секунд

наблюдала за ней, потом встала и подошла к слизеринке, которая мешала ей жить очень

долго, когда она пребывала в другой ипостаси.

– Панси, - Саломея осторожно дотронулась до девушки.

– Уходи, - всхлипнула та в ответ, не поднимая головы.

– Панси, надо просто жить, - тихо произнесла Саломея.

– С этим? – Панси резко дернула за рукав рубашки на своей левой руке, обнажая метку, которая так и не исчезла с кожи даже со смертью того, кто ее поставил. Такая же

красовалась на руке отца самой Саломеи. Нет, она померкла, магия в ней умерла, но

клеймо осталось на всю жизнь.

– Каждый имеет право на ошибку, даже такую, - Саломея посмотрела прямо в глаза Панси и

улыбнулась. Та была в шоке, она не ожидала, что кто-то может ей сказать такое. От нее

отвернулись почти все, с кем она раньше общалась, а тут совершенно незнакомая девушка

пытается убедить ее, что это не конец света, более того эта девушка оказалась дочерью

шпиона Светлой стороны и дочерью ее декана.

– Ты, правда, в это веришь? – тихо спросила Панси.

– Панси, мы все делаем ошибки, некоторые ломают нам жизнь, заставляют опустить на

самое дно, переворачивают все внутри, но на то мы и люди, чтобы попытаться

выкарабкаться, подняться наверх и доказать самому себе и другим, что ты достоин жизни и

более того, достоин счастья, - Саломея смотрела прямо в глаза слизеринке.

– Ты такая чистая, - еле слышно произнесла Панси. – У тебя светлая, чистая душа, не

запятнанная.

– Спасибо, - улыбнулась Саломея.

– Скажи, ты действительно не считаешь меня..., - голос у Панси прервался.

– Панси, у каждого из нас есть идеалы. Они могут быть разными. Одним нравиться одно, другим другое, и не обязательно, чтобы этим двум сторонам нравились идеалы друг друга, -

серьезно сказала Саломея, присаживаясь рядом с девушкой. – Вот смотри, тебя воспитали в

идеалах чистой крови. Что-то в этом есть, хотя кое-что и упущено. Да, в магическом мире

очень много проблем. А знаешь, почему? – Саломея вдруг улыбнулась.

– Почему? – Панси не смогла сдержаться, заразившись настроением этой удивительной

однокурсницы, которая словно бы светилась изнутри, и хотелось находиться рядом с ней, чтобы все время чувствовать этот огонек, а главное, беречь его. Слизеринка даже не могла

понять, откуда появилось такое желание.

– Потому что не существует только белого и черного, Тьмы и Света. Нельзя забывать о

сером цвете, который может иметь огромное множество оттенков, также как и белый, и

черный. А между Светом и Тьмой лежит Тень. Не бывает резких переходов, всегда есть что-то между ними, надо просто это что-то увидеть, - сказала Саломея.

– Я беременна, - вдруг выпалила Панси.

– Кто отец? – тихо спросила Саломея. Слизеринка услышала в голосе девушки только

участие и сочувствие, никакого пренебрежение или ненависти.

– Тео, - прошептала Панси. – Теодор Нотт.

– Мне так жаль, - Саломея сжала в своих ладошках руки Панси. – Жаль, что вы не вместе. А

ребенок, это же прекрасно, Панси.

– Мерлин, откуда ты такая? – Панси со слезами на глазах смотрели на девушку, которая за

одно мгновение перевернула все с головы на ноги и подарила ей, меченой, свою

поддержку.

– Идем, пора что-нибудь засунуть в наши желудки, тем более тебе надо есть за двоих, -

потянула ее за собой Саломея.

Блейзу и Гермионе удалось утащить Драко в Большой зал до того, как Саломея спустилась в

гостиную, так что он теперь сидел мрачный и с каким-то остервенением размазывал завтрак

по своей тарелке.

– Драко, это завтрак, а не монстр, его не надо так вколачивать в тарелку, - насмешливо

произнесла Гермиона, которую Блейз усадил за слизеринский стол. Никто особо этому не

воспротивился, тем более гриффиндорка за последнее время больше времени проводила в

их гостиной, чем в гриффиндорской. Блондин поднял голову и исподлобья посмотрел на

второго старосту школы.

– Привет, - мрачно буркнул Рон и плюхнулся рядом с Дианой Гринграсс.

– Эээ, рыжик, а ты не ошибся столом? – слизеринка в шоке уставилась на парня, и, надо

сказать, не она одна.

– Я лучше позавтракаю здесь, чем в очередной раз выслушивать обещания этого хлыща о