Дочь вне миров

Королева открыла рот, и тишина накрыла толпу удушающим одеялом.

— Лорд Савой. Вы здесь, чтобы свидетельствовать перед своим народом. Вы смотрите в глаза тем, кого предаете, и продолжаете настаивать на своей невиновности?

— У меня нет предательских намерений, моя королева, — сказал мужчина. Небольшое колебание в конце его фразы было единственным признаком того, что он испугался. Но я чувствовала его страх, чувствовала, как он проникает в мою кожу и сливается с дрожащим напряжением толпы.

Королева повернулась и посмотрела на Вальтейна, стоявшего рядом с ней. Он покачал головой одним легким движением.

— Вы лжете, — сказала она своему пленнику. — Вы продолжаете лгать.

— Я не лгу, моя королева. Нет.

Я умру, я умру, я умру.

Мои пальцы прижались к вискам, грубый выдох вырвался сквозь зубы.

— С тобой все в порядке? — Дыхание Макса у моего уха манило меня обратно к моей собственной голове. Я кивнула, хотя знала, что сильнее прижимаюсь к нему.

— Ты лжешь, — рявкнула Королева. — Ты лжешь всем нам. Такие предательские намерения убили гораздо больше людей, чем только мой отец. Я уверена, что ваши родственники помнят.

Она указала на толпу. И я чувствовала, как сквозь них пробегают воспоминания, а сквозь меня — вспышки крови и стали, железный привкус паники.

Лицо безглазого охранника в капюшоне снова повернулось к нам.

Другая рука Макса нежно сжала мое плечо.

— Давай выбираться отсюда.

Охранник перегнулся через талию и прошептал на ухо Королеве.

Я кивнула, отворачиваясь вместе с Максом, чтобы протиснуться сквозь толпу…

Но тут раздался голос Королевы.

— Максантариус Фарлионе.

Макс замер.

— Черт.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Мой ошеломленный взгляд остановился на Максе. Почему Королева?..

— Шаг вперед, Максантариус

Он пробормотал себе под нос несколько ругательств. Затем он отпустил мое плечо и повернулся, проталкиваясь сквозь толпу. Я смотрела на него с замершим сердцем у основания горла, не в силах избавиться от ощущения, что над нами нависла опасная тень.

Только когда я смотрела, как он приближается к ступеням, я заметила Нуру, стоящую у подножия лестницы, с руками за спиной. Рядом с ней стояли несколько других членов Орденов, каждый из которых носил знаки отличия Ордена Полуночи или Рассвета.

Я увидела лишь малейший намек на удивление на лице Нуры.

Королева улыбнулась Максу.

— Я помню вас. Знаете, у меня очень хорошая память.

Боги, она была таким ребенком.

Макс ничего не ответил. Я смотрела на напряженную линию его спины, расправленные плечи и сцепленные перед собой руки.

— Вы знаете, кто это, лорд Савой? — спросила Королева.

— Я… нет, моя королева. — Мужчина оглянулся через плечо. — Мне знакомо имя Фарлионе, но…

— Максантариус Фарлионе практически единолично несет ответственность за окончание Великой Ривенайской войны. В частности, нашу победу под городом Сарлазай.

Никто не издал ни звука, но эмоциональная реакция, пронзившая воздух, была настолько взрывной, что на мгновение я забыла дышать — словно меня разрывало надвое, разрывая между ошеломленным восхищением и ядовитым отвращением. Я напрягла каждый мускул, чтобы удержаться в вертикальном положении.

Я могла бы поклясться, что видела, как вздрогнули плечи Макса.

Королева какое-то время смотрела на него с восхищением, и я узнала выражение ее лица, ту обожающую улыбку ланьих глаз, которую я много раз практиковал перед зеркалом в ее возрасте. Потом закисло.

— Вас пригласили во дворец, чтобы отдать дань уважения после окончания войны. Но вы не пришли.

— Вам тогда было всего шесть лет, моя королева. Я думал, что, скорее всего, вам уже пора спать.

Коллективный вздох. Я присоединилась к нему.

Глупый. Глупый. В Трелл такое вопиющее неуважение могло стоить человеку жизни.

Остатки улыбки померкли в уголках рта королевы.

— Ты будешь обращаться к нашей Королеве с уважением, — рявкнула одна из безглазых стражниц, сжимая копье в пальцах.

Я живо вспомнила звук клинка Серела, пронзающего грудь Эсмариса, и моя кровь превратилась в лед, представляя тот же влажный хруст, когда копье пронзит Макса…

Я отчаянно, так отчаянно хотела схватить его и втянуть обратно в толпу.

Лицо Макса слегка повернулось, ровно настолько, чтобы я могла видеть край его профиля через плечо.

— Я просто дал объяснение, — сказал он Королеве, которая нахмурилась. Она посмотрела на Вальтейна, который, в свою очередь, уставился на Макса, нахмурив брови.

— Даже не думай об этом, Таре, — прошипел Макс. Но морщина на лбу Вальтейна только углубилась, а пальцы Макса сжались у виска.

Когда Вальтейн взглянул на Королеву и кивнул, она заметно вздохнула.

— К вам проявляется снисходительность только из-за того, что вы пожертвовали всем ради моего отца, — сказала она дрожащим голосом. Затем, обращаясь к лорду Савою, который все еще стоял на коленях на ступеньках: — Хотите ли вы посмотреть в глаза такой жертве и тоже солгать ему, лорд Савой? Уверена, вы слышали о судьбе семьи Фарлионе. После всего, что он сделал для этой страны, он, как и я, потерял своих родственников из-за таких предателей, как ты.

Мне потребовалось некоторое время, чтобы полностью перевести слова. Когда я это сделала, мое сердце сжалось.

Лорд Савой посмотрел на Макса.

— Я не лгу, — сказал он умоляюще.

Королева Сесри снова повернулась к Вальтейну, который покачал головой с каменным выражением лица.

Ее тонкая рука сжалась в кулак.

— Вы лжете. Почему? После всего, что такое враньё отняло у меня? У таких героев, как Капитан Фарлионе…

— Во-первых, я больше не Капитан. — Разъяренный голос Макса прервал ее. — Я больше не военный. А во-вторых…

Лицо девушки стало пустым, ошеломленным.

— Вы не будете…

— Во-вторых, моя Королева, — выплюнул он, — то, что случилось с моей семьей, было трагедией, а не политическим заявлением. И это не то, за что они или ваш отец умерли. Ему было бы стыдно увидеть, как вы используете его смерть для оправдания этого цирка.

На какое-то мгновение я была уверена, что вот-вот стану свидетелем смерти Макса.

То есть до тех пор, пока Нура не рванула с отведенного ей места, скользнула перед Максом и опустилась на колено.