Дочь Вороньего Короля

— Какая прелесть, не находишь? — вместо ответа проворковала водорожденная. — Я так рада, что ты, наконец-то сможешь погостить в моем дворце. А уж какие отменные покои приготовлены для тебя… М-м-м.

Улыбка стала еще шире, а во взгляде северянки появились незначительные нотки безумия.

— Ты спрашиваешь, зачем? Игнис, уверена, тебе хочется узнать о многом, и я обязательно, обязательно отвечу, моя славная, моя сладкая девочка.

Королева плотоядно облизнула пухлые губы и, склонившись над Игнис, провела тонким пальцем по обожженной коже. Девушка скривилась от омерзения и Кайса, заметив это, звонко рассмеялась. Ее рука двинулась ниже, к груди, и Игнис попыталась отползти. Но куда там — чудо, что она вообще могла шевелиться и большую часть времени была в сознании. Нельзя было требовать от тела невозможного. Пальцы скользнули по блузке, затем — расстегнули пуговицу и забрались под нее, игриво провели по соску, а после сомкнулись на небольшом амулете и с силой рванули.

— Нам ведь не понадобится эта побрякушка, моя дорогая, — проворковала королева, передавая бесценный амулет отца, защищающий от ментальной магии, одному из своих людей. — И не нужно быть такой стеснительной, моя хорошая. Новый опыт — это то, что нужно всем девочкам, да-да… Но ты поймешь это чуть позже, а сейчас, — она распрямилась и посмотрела на Мелиса, холодно, властно, безжалостно, — что там с Кающимся?

— Как минимум двенадцать часов он будет безопасен.

— Да, цена, которую Ступивший на Путь Вечности платит за свои грехи, действительно велика, — задумчиво произнесла королева. — Впрочем, об этом мы поговорим с ним в более подходящем для того месте, а сейчас пора, несите их.

Круто развернувшись, Кайса двинулась прочь из пещеры. Сделав пару шагов, она обернулась и, послала Игнис еще одну очаровательную улыбку.

— Ой, как же я могла забыть об этом. Прошу прощения, но ничего не поделать, это необходимо.

В следующую секунду в голове девушки словно взорвался огненный шар. От невыносимой боли она почти что ослепла и оглохла, и даже не поняла, когда и кто взял ее на руки и грубо, точно куль с зерном, перекинул через плечо. Ее куда-то несли, затем — куда-то положили.

И уже теряя сознание, Игнис сумела различить могучий рык, почувствовать, как отрывается от земли, и различить нечто, похожее на огромное крыло.

«Но ведь драконов… не… осталось», — подумала девушка за миг до того, как последние силы оставили ее.

Эпилог

Невероятный праздник, который ее величество Кэлиста Вентис закатила в честь триумфального возвращения сына, должен был затмить любые народные гуляния, проводившиеся в любой стране мира в последние сто лет. Вина было выпито столько, что им можно было бы наполнить целое море, из хлебов, испеченных по случаю торжества — выложить крепостную стену, а забитыми свиньями и овцами досыта накормить всю армию Дилириса, и еще бы осталось.

И все это — в честь героя, которого уже успели наречь Спасителем Интерсиса, ни больше ни меньше. Менестрели слагали песни о его невероятно опасном походе в земли, пораженные чумой изначальных и о поразительной победе над их омерзительной королевой.

Естественно, в этих песнях не было сказано ни слова о той роли, что сыграли Древние и дочь Вороньего Короля. Зачем забивать простому люду мозги, их герой — вот он, стоит только руку протянуть, и можно коснуться белоснежной полы плаща. Стоит только присмотреться, и можно увидеть, как волосы переливаются в ярком солнце живым золотом.

К чему сложности? Простому люду они не нужны, его жизнь и так достаточно сложна. Простому люду требуются бесплатная выпивка и еда, пара медяков в дар, да представления. И тогда простой люд будет доволен, не станет роптать о повышении налогов и вседозволенности знати.

О невероятной победе его высочества уже знали все — вестники постарались донести информацию до каждого владыки в Интерсисе. Впрочем, правители рангом повыше были в курсе и некоторых не слишком афишируемых аспектов сего славного похода.

И теперь все замерли, затаив дыхание, ожидая, что же скажет Вороний Король.

Ждали этого и в королевском дворце Вентисов — стража была утроена, все маги дежурили непрерывно, пограничные крепости — приведены в повышенную готовность. Брат ее величества даже прислал сообщение о том, что все его люди поставлены в строй и десять тысяч воинов герцогства выступят по первому слову ее величества.

Потянулись дни напряженного ожидания, но ничего не происходило. Никакой реакции, никаких послов, никаких сообщений, ничего. И это затишье убеждало всех сомневавшихся в том, что ее величество права, что Вороний Король — лишь пустая оболочка, давным-давно утратившая реальную власть.

Впрочем, иные говорили, что это — не к добру, что Древний замышляет какую-то подлость.

Прошло еще три дня, и успокаиваться начали даже они. Впрочем, его высочество Таривас Вентис, не позволял себе расслабиться. Путешествие изменило его сильнее, чем ветророжденный полагал, оно заронило в душу семена первых сомнений. Нет, принц и не думал терзаться угрызениями совести, он все сделал правильно, но… Мощь Корвуса и его союзников оказалась куда больше, чем они рассчитывали, а потому, план следовало скорректировать, чтобы снизить риски.

И принц постарался донести эту свою мысль до матери, предложив не говорить сковывающему ничего конкретно, ни на что не намекать и отрицать всяческую причастность к исчезновению Древних и дочери. Пусть тот тратит время, пусть старается докопаться до правды, пусть совершает ошибки. Да, война оттянется на какой-то срок, что с того? Она все равно начнется, никуда не денется!

Увы, королева уперлась, точно осел, Мислия, как и всегда, поддержала госпожу, а Амандус, постарался всех успокоить старой песенкой о совершенной безопасности задуманного для ветророжденных. Ну в самом деле, не станет же Корвус слать в Сентий Изегрима с гончими. А даже если и поступит так, личные шпионы канцлера обязательно узнают об этом, и успеют предупредить заранее.

А потому, в Кастэллум отправился тантибус Игнис и меч, переданный ей отцом, а также — послание. Настоящий шедевр дипломатии: тонкое, четко выверенное, ничего не говорящее прямо, но намекающее на все, что только можно, не оскорбляющее, но глумливое, почтительное, но полное скрытых издевок. В случае чего, никто не смог бы использовать его как повод для войны, или доказательство причастности Вентисов к афере, но между строк можно было прочесть немало. Например, для того чтобы сотворить какую-нибудь несусветную глупость.

Мать ожидала немедленного взрыва, яростных воплей, быть может, даже объявления войны, но ничего не произошло, и это настораживало Тариваса все больше. Именно поэтому его покой прямо сейчас охраняла лично Мислия и два десятка отборных Теней, а все подступы к дворцу караулились гвардией.

Принц вышел на балкон. Именно тут всего несколько месяцев назад он вещал доверчивому и верному Лариэсу, вот только тогда ветер нес прохладу и свежесть, а сейчас — тяжкую духоту. Как-будто природа замерла, в ужасе перед гневом одного из сильнейших владык континента, ожидая, что же тот, наконец, сделает.