Дочь врага для Темного

Одета я абсолютно не для подобных мероприятий, потому меня и воспринимать будут своеобразно. Но уверенность, исходившая от незнакомца, могла и самого загнанного зверька сделать львом.

Собраться было просто необходимо. Пусть сознание и утекало сквозь пальцы.

Взгляд зеленых глаз, сканирующих лицо беспрерывно, не давая мне продыху, не оставлял вариантов. Как можно одновременно наводить страх и внушать спокойствие? Мужчина сел вплотную ко мне и подставил стопку документов.

— Нам нужно оговорить эти аспекты с двумя сторонами, договора о неразглашении не будет, но ты будешь молчать обо всем в любом случае, — сталь в голосе вопила о том, что я это сделаю. Вероятно, здесь собрана чуть ли не государственная тайна. — Там нет ничего такого, но моим конкурентам будет интересно, — словно прочитал мысли и ответил вслух. Испарина выступила на лбу, хоть и все тело погружалось в лед. — Арабы сегодня уезжают, а я полгода добивался внесения своих условий. Сделай так, чтобы эти полгода не спустились в унитаз из-за мудака, который не пришел в положенное время делать свою работу, — я смотрела на стремительно шевелящиеся губы. В душе молилась не напортачить.

И делала все для этого, выложилась на все сто, так что даже под конец арабы перестали видеть во мне просто красивую куклу. Пусть не уважение, но удивление от услышанного сверкало во взгляде.

Из небольшого разговора «нашей стороны» и краткие обрывки русского, сквозившего в фразах, мне удалось выцепить хоть какую-то информацию о нем. Почему-то сквозь разговоры на разных языках слышится Темный. Господин Рашидов, но все зовут его Темный. Что это за имя такое? Кличка. Он, вероятно, говорил на армянском, может на татарском, хотя я могла ошибаться. Русская речь была редкой и скомканной, относилась только к хмурому человеку, сидящему в углу. Он злобно осматривался вокруг и молчал. Арабский превалировал.

— Вы прекрасно говорить арабский, — гнусаво сказал глава делегации, мужчина лет за пятьдесят в белоснежной кандуре, бежевой гутре и золотистой накидке. Вероятно, он имеет отношение и к политике, а может еще какая важная шишка, раз ему позволено носить подобное.

Но я настолько утонула в бумагах, что точно не была способна вежливо ответить на комплимент. Этого и не требовалось, потому что дальше меня никто бы не слушал.

Незнакомец вдруг напрягся и устремил взгляд на мужчину. Эти гляделки продолжались буквально мгновения, после чего араб прищурился, встал, и вся делегация на корявом русском поблагодарила присутствующих за сотрудничество. Почти все выветрились из кабинета, осталась лишь я…и он. Мужчина, способный взглядом заставить тебя чувствовать себя песчинкой в море. Или задавить своей аурой.

Рашидов резко придвинулся ко мне и вплотную наклонился к лицу, обдавая горячим дыханием. Я смотрела в темно-зеленые глаза и ловила себя на мысли, что тело иррационально реагирует на его близость. Неправильно. Странно и чужеродно.

Дыхание обжигало кожу, словно языками пламени.

— Я не ошибся.

Широкая ладонь коснулась щеки, на что я попыталась отклониться, но второй рукой он схватил меня за подбородок, вынуждая сидеть на месте. Послушно сидеть на месте.

— Ты мне понравилась, — провел сильной ладонью по лицу. В нос сразу же ударил запах добротных сигар, смешанный с дорогим парфюмом. Опять этот запах.

В моих глазах явно отразился животный страх, на что мужчина лишь нахмурил брови. Не привык, что девушки боятся? Что дают отпор?

— Как тебя зовут?

Уверенный, подернутый дымкой вожделения взгляд настолько запал мне в душу, что я с трудом смогла отвести взор, придавая лицу безмятежный вид. Он опасен, это было видно сразу, и в нормальной ситуации мне бы вопить от ужаса, но я лишь упрямо выдерживала его намеки.

— Надя, — тихо прошептала.

— Красивое имя, Надежда, — словно смаковал на языке. — Но опасное, надежда может свести человека с ума.

С трудом мне удалось встать и задвинуть тяжеленный стул, цепляя мизинец. Больно.

Это ты меня сейчас с ума сводишь!

Но мужчина поднялся вместе со мной и в унисон задвигался навстречу.

Отступила вновь на шаг и уперлась в шершавую дверь, наблюдая за хищником, которого абсолютно не смутило мое «бегство». Магнетизм ауры давил бетонной плитой. Подушечки пальцев нервно проходились по дереву, словно в поисках тайного оружия, но, кроме холодной поверхности, ни на что не натыкались.

— Мне пора, была рада помочь, — игнорировала его фразу, резко повернулась и попыталась открыть дверь, но массивная преграда не поддавалась напору. В запале я снова и снова пыталась провернуть ручку. Сердце стучало как ошалелое. Безумие какое-то.

— Закрыто, — прошептал мужчина у самого уха. Он бесшумно приблизился ко мне, выжидая дальнейших действий. Но какие еще могут быть действия…Слегка заметный акцент прямо сейчас ощущался сильнее, забористее и как-то ярче.

Затем мое тело окунулось в волну из примесей различного калибра: от чисто мускусного запаха до аромата животного ужаса, что, казалось, исходил от меня и каждому вопил о страхе. Адреналин в крови резко подскочил, и одновременно с этим мужчина шумно глотнул воздух у самых волос.

Он не трогал меня, нет, просто стоял максимально близко. Какими-то атомами мы соприкасались, и даже от такой близости во мне нарастал огромный огненный шар неизведанных чувств.

— ОТКРОЙ ДВЕРЬ, УБЛЮДОК!

Никита…пронеслось в голове. Что же ты так поздно спохватился? Глаза забегали в панике, а в голове с ужасом проносились возможные исходы этой ситуации.

— Твой…спутник волнуется. Я бы не волновался, просто не выпускал бы из поля своей досягаемости, — шептал в самое ухо, уже наглухо прижимаясь ко мне сзади. Волнение перевалило за максимальную отметку. Широкая ладонь опустилась на поясницу, и там, где мы соприкасались, происходил атомный взрыв. Тлеющий внутри огонек раздувался и распалялся. — Свою женщину надо защищать, это первобытный инстинкт хищника — охранять свое.

Дышала через раз, скованная от нахлынувших чувств. Тело почувствовало массивную грудь и тяжелую металлическую пряжку ремня, что сейчас соприкасалась с оголенной частью спины, вызывая противоречивые ощущения. Лед и Пламя.

В дверь опять постучали, настойчиво и глухо. Казалось, что долбили ее ногами, но все органы чувств обострились лишь до одного объекта в замкнутом пространстве.

— ЕСЛИ ТЫ ХОТЬ ПАЛЬЦЕМ КОСНЕШЬСЯ ЕЕ, Я ЗАКАТАЮ ТЕБЯ В АСФАЛЬТ.

Я в ужасе развернулась, чтобы хотя бы предпринять попытку разрешить ситуацию до обострения конфликта. Мужчина уже открыто улыбался мне, рассматривая с таким вниманием, что мне стало не по себе. Никогда еще так тщательно и скрупулезно ни один мужчина не пытался что-то найти или прочитать во мне. Пропитанный огнем взгляд можно было ощущать на коже глубокими ожогами. Губы, шея, грудь.

— Он всегда такой нервный? — мягко улыбнулся, от чего я вновь опешила при виде обворожительных ямочек на лице, абсолютно не характерных для такого жесткого мужчины. Никак не вяжется со всем внешним образом и тем, что я успела узнать в ходе встречи. Внутри бушевал шторм из противоречий. — Правильно, пусть волнуется за такое сокровище, — коснулся большим пальцем моей щеки и прищурился.

Мне казалось, что он прямо передо мной прикидывал в уме, как именно применить в своей жизни такую забавную зверушку. В мире больших денег и власти. Где каждый готов рвать глотки за свое и упиваться мнимым торжеством величия.

— Лети, птичка, — поворот замка, и путь к спасению открыт. — Я пока даю тебе возможность уйти, но в следующий раз заберу себе, — глаза в глаза, мне казалось, что он выцарапал эту фразу внутри меня, оставил ярким напоминанием.

5

Похолодевшие от страха ладошки зацепили ручку двери, но с обратной стороны Никита совершил тоже самое, и я буквально вывалилась к нему всем весом, потому что дверь с силой распахнулась. И если бы не Рашидов, подхвативший меня за руку, я бы уже поцеловала мраморный пол.